Профессор сочувственно поцокал языком.

— Этого следовало ожидать, — сказал он. — Люди не могут пропадать так, чтобы их не хватились. Тем не менее, я надеялся, что у нас будет немного больше времени. Впрочем, неважно.

— Как это «неважно»? Он сегодня приедет, а Саймона-то нет.

— Ерунда! Хотите чаю? — Он направился к плите, установленной на буфете, но на полпути повернулся ко мне.

— Копье — вот что важно! И Зеленый Человек, а еще волк, кабан и собаки. Наверняка были и еще какие-то знаки, но вы их, конечно, не заметили. — Он погремел чем-то, наполняя чайник.

— «Знаки», — повторил я без энтузиазма, зевнул и потер глаза.

— В вашей истории меня озадачили две вещи. Весьма важные. Запомните, от этого многое зависит. — Нетлтон вернулся и встал надо мной.

— Вспомните пирамиду из камней. Вы заметили кого-нибудь поблизости? — спросил он, пристально наблюдая за мной. — К вам кто-нибудь подходил?

— Да не было там никого. — Я пожал плечами. — И что из этого?

— Припоминайте. Может быть, животное? Олень? Или птица какая-то? Собака?

Я резко выпрямился.

— Подождите! Был человек. Я видел его с собаками, целых три штуки, такие, не совсем обычные. А он еще страннее. Впрочем, собаки тоже чудные. Сплошь белые, но с красными ушами, большие и худые — похожи на крупных борзых или что-то в этом роде. Они вроде бы мешали мне подойти к пирамиде, но потом все-таки ушли.

— Когда это было? До или после того, как Саймон вошел в пирамиду?

— После, — подумав, сказал я. — Нет, подождите… И раньше тоже. Да, я видел того же человека раньше, мы оба с Саймоном его видели. Саймон еще сказал, что это, наверное, местный фермер, так что мы просто пошли к пирамиде, а потом я видел его еще раз, когда вернулся. Это уже после исчезновения Саймона.

Неттлс даже в ладоши захлопал. Закипел чайник, и профессор метнулся к нему.

— Вам с молоком? — спросил он.

— Если вас не затруднит. — Я смотрел, как он льет кипяток в большой, давно немытый чайник. Остатки воды он вылил в две кружки, которые тоже не мешало бы помыть. На буфете стояла пинта свежего молока; он взял бутылку и большим пальцем небрежно продавил крышку из фольги.

— Я сказал что-то важное? — поинтересовался я.

Воду из кружек он вылил обратно в чайник и поболтал.

— Да, — ответил он, плеснув молока сначала в одну кружку, потом в другую. — Несомненно.

— Это что-нибудь прояснило?

— Еще как! Я было подумал, не морочите ли вы мне голову. — В ответ на мой пораженный взгляд, он пояснил: — Теперь у меня нет сомнений. Появление Стража все подтверждает.

— Страж? — я недоумевал. — Вы ничего не говорили ни о каком страже.

— Дадим чаю немного настояться. — Он натянул на чайник вязаный чехол, поставил чайник на стол, а затем придвинул свое кресло поближе к моему. — Страж порога, — значительно произнес профессор. — Это может быть олень, ястреб или дикая собака — страж способен принимать разные формы. Вы ничего о нем не сказали, и это меня озадачило. А еще я в толк взять не могу, почему Саймону разрешили переступить порог, а вам нет?

— Вот и я в недоумении. Уже давно.

— Может быть, Саймон более чувствительный?

— Это вряд ли, — сказал я. — Про чувствительность — это не о нем.

Неттлс покачал головой и нахмурился.

— Тогда все осложняется. — Он протянул руку, взял чайник и наполнил наши кружки. Одну он протянул мне. Какое-то время мы молча пили чай. Затем он спросил: — А он когда-нибудь интересовался Потусторонним миром раньше?

— Не припомню, — сказал я. — Кельтская история — моя тема. Он тут ни причем.

— Но это же он предложил посмотреть на зубра, не так ли?

— Да, но… я думаю, он просто искал приключений.

Профессор посмотрел на меня поверх края своей кружки.

— В самом деле?

— Уверен. Саймону любой повод годился.

— То есть он был любителем приключений?

— Точно. Ему нравилось себя взбадривать таким образом. — Я отхлебнул из кружки и вдруг вспомнил еще кое-что. — Но, знаете, тем утром случилось нечто странное. Саймон вдруг начал говорить стихами.

— Так, так, продолжайте, — призвал Неттлс.

— Ну, я точно не помню, но это было связано с… нет, я не помню.

— Пожалуйста, постарайтесь вспомнить. Это может быть важно.

— Мы ехали на ферму — это было еще до того, как мы добрались до зубров — которых мы не видели, потому что их там не было — и Саймон внезапно процитировал что-то из древней кельтской поэзии. Что-то насчет того, кто стоял у двери на Запад, — сказал я, действительно пытаясь вспомнить. — Такие кельтские стихи-загадки, где говорящий дает подсказки, и вы должны угадать, о ком идет речь.

— «Стою у двери на Запад», — повторил профессор. — Продолжайте, пожалуйста. Что-нибудь еще?

И тут меня словно электрошокером ударили, я вспомнил еще кое-что.

— А до этого, — сказал я, почему-то сильно взволновавшись, — еще когда мы только просыпались... Я же говорил, что мы остановились поспать возле дороги, и я проснулся незадолго до восхода. Саймон хотел выехать пораньше, но мы проспали — не сильно; было еще совсем рано. Но Саймон очень расстроился, потому что ему хотелось быть на ферме до восхода солнца, а не после него. Когда я спросил, почему это так важно для него, он усмехнулся и сказал: «Ты же у нас специалист по кельтам». Он имел в виду время-между-временами — Саймон откуда-то знал об этом, понимаете. Вот почему он так спешил на ферму. Я еще спросил его, и он не стал отрицать. Саймон знал о времени-между-временами.

Нетлтон улыбнулся.

— Да, да, я понимаю. А еще?

— Но это всё. Для меня было неожиданностью, что он об этом знает. В этом весь Саймон. Если ему что втемяшится…

— Но вы не попали на ферму или к пирамиде до восхода?

— Нет. Но мы там были задолго до десяти часов.

Профессор встал и взял бутылку молока. Налил молоко в кружки, а потом долил чай. Положил руки на теплый чайник и медленно произнес:

— Очень, очень интересно.

— Да, наверное, вы правы. Но какое отношение это имеет к исчезновению Саймона?

Словно не услышав меня, профессор встал и начал рыться в стопке книг на столе. Он нашел какой-то томик и протянул мне.

— Вот. Я наткнулся на это вчера вечером, — сказал он и начал читать.

«В августовский день 1788 года я прибыл в главную деревню Глен-Финдхорн, красивое поселение под названием Мельницы Верховного Короля. Сначала я навестил школьного учителя, мистера Десмонда МакЛагана, который любезно согласился проводить меня к Каэрну. МакЛаган вырос в этом регионе и слышал о пирамиде от своей бабушки, миссис Мэр Грант. Она часто рассказывала, как вместе с другими молодыми людьми деревни в яркие лунные ночи ходила к пирамиде. Иногда им приходилось долго ждать, прежде чем они начинали слышать прекрасную музыку, а потом в лощине вдруг появлялась величественная башня. Из нее выходили жители Страны Фей и танцевали. Наутро никакой башни уже не было, но бабушке с друзьями удалось собрать некоторое количество Золота Фей возле Каэрна. Так продолжалось до тех пор, пока один из юношей не рассказал о золоте отцу. Тот запретил любые подобные прогулки, заявив, что время от времени в этих окрестностях пропадали люди.

И вот достигнув долины, мы с моим проводником спешились и пешком направились в лощину к Каэрну. Я нашел это древнее строение совершенно непримечательным ни по размеру, ни по пропорциям и весьма ветхим на вид. Единственное, что меня заинтересовало — выступ в форме улья, ориентированный на запад. Хотя фермеры и необразованные жители долины считают Каэрн Волшебным холмом и выказывают ему большое уважение, говоря о сверхъестественном».

Неттлс прекратил читать.

— Этот документ определяет Карнвудскую пирамиду как место потусторонней активности, — объявил он. — Хотя автор не нашел входа — что немного озадачивает, — тем не менее я не сомневаюсь, что описанная пирамида из камней — именно та, которую вы видели. Холм, впадина, выпуклый выступ на боковой стороне не оставляют сомнений.