— Тогда нам не придется беспокоить Роберта и Мораг. — Я повернулся к профессору.

Неттлс, благослови его бог, оказался достаточно проницательным.

— Конечно, конечно, — закивал он, — я уверен, что Гранты предпочли бы не вмешиваться в наши пустяковые дела. Мистер Грант — занятой человек. Не хотелось бы беспокоить его без особой надобности.

Я видел, как Уэстон взвешивает риски, которые последуют за его отказом. Он колебался, и я решил прекратить дискуссию.

— Мы просто обойдем пирамиду и отправимся восвояси. Что скажете?

— Хорошо, — наконец решился он. — Мне бы не следовало соглашаться, но раз вы — гости Грантов, мне не хотелось бы их лишний раз беспокоить.

— Конечно, — радостно кивнул профессор. — Ну, Льюис, давайте быстренько осмотрим пирамиду, а потом пойдем. — Договаривал он уже на ходу.

Мы направились к пирамиде. Казалось, наши шаги вызвали на окрестных деревьях переполох. Я посмотрел и увидел, как десятки, нет сотни ворон кружат над верхними ветвями. Их черные силуэты на фоне темного, как вороненая сталь, неба вызвали у меня довольно неприятное чувство. Птицы чертовски расшумелись, словно не хотели подпускать нас к пирамиде.

Достигнув основания пирамиды, Неттлс шепнул мне через плечо:

— Не обращайте на них внимания. — Я не мог понять, кого он имеет в виду: ворон или людей. Мы начали обход пирамиды. Уэстон наблюдал за нами, скрестив руки на груди. На лице его отображались сложные противоречивые чувства. Как только мы скрылись из его поля зрения, Неттлс спросил:

— Вы же говорили, что оставили что-то Саймону?

— Банковскую карту, — ответил я. — Это его же Barclaycard — я сунул ее в щель у входа.

— Хорошо бы ее найти, — сказал он. — Нельзя оставлять им такую улику.

Мы обогнули пирамиду и увидели палатку и несколько ям. Рядом стояли двое мужчин. Не двигаясь с места, они наблюдали за нами. Уэстон так и стоял там, где мы его оставили. Когда мы вернулись к нему, Неттлс громко сказал:

— Вот видите, Льюис, типичная пирамида того времени. Камень, должно быть, из близлежащей долины — они использовали для строительства все, что попадалось под руку…

Кивнув хмурому Уэстону, мы продолжили обход под хриплый вороний ор. Они орали изо всех сил. Я посмотрел на ветви кружащихся деревьев и чуть не упал: вороны, кругом одни вороны; они сидели на каждой ветке каждого дерева. Их было так много, что становилось жутко. Они растопыривали крылья, разевали клювы, перелетали с ветки на ветку. И, кажется, они были ужасно злы!

— Откуда столько ворон? — тихо поинтересовался я.

— Это стражи порога, — так же тихо ответил профессор.

— Но вы же говорили, что стражем был человек с собаками?

— Стражей может быть сколько угодно. Их цель — устрашить недостойных. Если вы не обращаете на них внимания, они вам ничего не сделают, а если испугаетесь — разорвут в клочья. — Глаза Неттлса шарили по каменной стене. — А где же вход? Я его не заметил, а вы?

— Стойте, но мы же должны были пройти мимо него! Вот странно…

На втором кругу мы опять увидели палатку. Теперь те двое присоединились к Уэстону, и вместе с ним наблюдали за нами. Неттлс сделал вид, что говорит мне что-то о пирамиде, но вместо этого шепнул:

— Не смотрите на них. Я не видел входа, о котором вы говорили.

— Я тоже. Но он был. Клянусь.

— Давайте посмотрим еще раз.

Мы пошли на третий круг. Вороны хлопали крыльями и орали, поднимая нестерпимый шум. Птицы кружили над пирамидой, и от их крыльев становилось все темнее. Я то и дело поглядывал на небо, пока мы замыкали круг. В результате я опять пропустил вход.

— Он же был здесь, — настаивал я. — Саймон входил туда, и я входил!

Мы поравнялись с тем местом, где стояли люди.

— Достаточно, — сказал Уэстон, делая шаг вперед. Но мы не замедлили шаг, и он повысил голос: — Остановитесь! Полагаю, этого довольно!

— Продолжайте идти, — приказал Неттлс. — Я попытаюсь отвлечь их сколько получится. — Он прошел рядом со мной еще несколько шагов. Я почувствовал его руку на своем локте. — Удачи, Льюис.

Он отстал. Я быстро оглянулся через плечо и увидел, что Уэстон идет к нему. Неттлс махнул рукой, словно на прощание, а затем повернулся к Уэстону. Стена пирамиды скрыла от меня продолжение сцены.

Я быстро пошел по неровной земле, отыскивая вход, который мы каким-то образом снова пропустили. В ушах стоял грохот от вороньего грая, а тут еще всем им вздумалось одновременно взлететь. Вороны! Конечно, подумал я, вороны меня отвлекают, не дают найти вход.

Я поскользнулся на мокрой траве, росшей у основания пирамиды, и начал отчаянно всматриваться в поисках темной дыры, поглотившей Саймона. Птицы просто осатанели. Если бы я сделал еще один шаг, они бы напали, выклевали мне глаза и разорвали бы в кровавые клочья своими острыми клювами.

Я вышел на сторону, обращенную к лагерю. Уэстон и его люди собрались вокруг профессора Нетлтона. Тот, которого звали Эндрю, тянул Неттлса за руку, пытаясь увести. Неттлс громко сопротивлялся, изо всех сил старался их отвлечь. Я опустил голову и побежал на следующий круг. Тут Уэстон увидел меня. Но я уже снова заворачивал за угол.

— Остановите его! — донесся до меня крик Уэстона. Эндрю отпустил профессора, и вместе с другими людьми погнался за мной.

Я побежал; единственное, чего я хотел, это оставить пирамиду между собой и преследователями. Но, шлепая по неровной земле, я зацепился ногой за камень и упал плашмя. Мгновенно на меня бросились вороны, падая с неба, словно черные бомбы. Они сверкали крыльями, открывали и закрывали блестящие черные клювы, щелкая ими как ножницами. Я прикрыл лицо рукой и прополз пару ярдов по высокой траве, пытаясь встать на ноги.

«Не обращай на них внимания», — говорил Неттлс. Усилием воли я опустил руки и поднялся. Большие, злые птицы гневно кричали, пикируя на меня, но я отвел взгляд от неба, переполненного воронами, и посмотрел на стену из камней. Вокруг меня яростно шуршало и хлопало, но меня не задело ни одно перышко.

«Спасибо, Неттлс, — подумал я. — Работает!»

Не успел я додумать мысль до конца, как рядом раздался низкий скрежет — с таким звуком камень трется о камень. Я еще не сообразил, что может означать этот звук, как прямо перед собой увидел вход. Не знаю, как я мог пропустить его раньше, но вот же она — та самая трещина, только немного меньше, чем я помнил, — в основании пирамиды.

Недолго думая, я бросился ко входу, сбрасывая с себя рюкзак и разводя заросли руками. Вот! Блеснул синий пластик — Barclaycard! Именно там, где я ее оставлял. Я хотел взять ее, но тут позади послышался топот, сопровождаемый громкими проклятиями, — это вороны напали на моих преследователей. Из темного входа на меня пахнуло сухим затхлым воздухом. Я тяжело сглотнул и бросился внутрь, ударившись макушкой, когда рухнул в глубокую черноту пирамиды. Перед глазами мельтешили маленькие блестящие звездочки. Я зажмурился от боли и откинулся на каменную кладку, чтобы потереть шишку, вздувавшуюся на виске. А когда открыл глаза, меня уже не было в том мире, который я знал.

Мне показалось, что одна стена пирамиды обрушилась; через проем я смотрел на склон холма. Первым побуждением было броситься туда, пока меня не догнали метафизические головорезы.

Я встал, потрогал голову и прислонился к стене, потом все-таки шагнул вперед. Позади раздался нарастающий звук. Наверное, это были мои преследователи. Испуганно оглянувшись через плечо, я увидел, как стена за мной стремительно отдаляется — как будто я улетал от нее по длинному узкому коридору. Темная волна воздуха налетела на меня, забурлила вокруг. В тот же миг зеленый склон холма передо мной потускнел и растаял.

Я замер. Нужно было прийти в себя. Голова пульсировала ноющей болью, как будто по ней ритмично били кирпичом. Каждый новый удар вызывал яркие вспышки света и злобные красные пятна. Сделав глубокий вдох, я очень осторожно сделал шаг. Одежду трепал поток воздуха. Когда я понял, что следующий шаг я бы сделал в пустоту, меня затошнило. Я стоял на узеньком мосту, переброшенном через бездонную пропасть.