Воины по-прежнему таращились на меня в изумлении. Наверное, их поразил мой героизм… Я стоял, покачиваясь, а злой ветер терзал мою драную одежду, кусая за открытые места.

Прислонившись спиной к стене, я уронил тюк к ногам. Подошел Тегид и стал вместе со мной смотреть на беснующихся внизу коранидов. Сейчас они показались мне еще более мерзкими, чем запомнились: огромные, неповоротливые красные чудовища с жабьими телами, за которыми не видно более мелких тварей с суставчатыми ногами; целые ряды рептилий-извергов и полчища голых, сидящих на корточках полулюдей-полубесов, с болтающимися гипертрофированными гениталиями и сморщенными головами…

Я видел раздутые, гротескные тела и насмешливые, злобные лица. Их нечестивое ликование и глумление рождали во мне гнев. Ужасная мысль о том, что я опоздал, и теперь никакая сила на земле не сможет остановить наступление зла, заставила меня пасть на колени и лихорадочно терзать завязки. Узел, который я же и завязал, пропитался потом и кровью, а потом заиндевел и не хотел подаваться. В отчаянии я выхватил копье из рук ближайшего ошарашенного воина и полоснул по бывшему плащу. Камни выкатились на снег, тусклые и бесцветные в свете дня. Их совершенно обычный вид показался мне насмешкой. Я ошибся. Вообще весь мой такой привлекательный поначалу план готов был обернуться абсурдом. Конечно, меня ждет неудача.

Я поднял взгляд и обнаружил, что Тегид наблюдает за мной. Он, видимо, решил, что я не знаю, с чего начать.

— Вот, брат, начни с этого. — Он выбрал из кучи один из самых больших камней. Кажется, наши приключения под землей не повлияли на его решимость. Во всяком случае, его доверие ко мне ничуть не пошатнулось.

Я взял протянутый камень и подошел к краю стены. Ветер рванул с такой силой, что едва не отнял у меня камень. Внизу кораниды волновались, как море под ветром. Они скакали у подножия крепости, завывая и размахивая руками, больше похожими на щупальца. Отвращение поднялось во мне и выплеснулось в броске. Камень полетел на головы войска демонов. Я видел, как он вращался в полете, а потом ударился о выступ скалы и разбился.

Воздух мгновенно наполнился звуком — тем самым аккордом арфы, который я слышал в зале Фантарха. Звук, заключенный в камне, вырвался на волю, сотрясая воздух фрагментом яркой музыки.

Демоны внизу разбежались. Прежде чем они успели собраться вновь, Тегид сунул мне еще один камень, и я отправил его вслед за первым. Он ударился о скалу внизу и выплеснул звонкую, ликующую трель, раскатившуюся мерцающими незатухающими волнами.

Тегид держал третий камень, а воздух все еще звенел от звуков первых двух. Я швырнул его вниз, и он тоже ударился о скалу, разлетевшись на куски. Каждый обломок издал серебристую ноту поразительной красоты. Эхо пошло гулять по горным вершинам.

Все, кто стоял с нами на стене, слышали музыку. Их лица отражали растерянность. Из королевского зала во двор хлынули люди и застыли перед входом, глядя на горы и вслушиваясь в странную волшебную музыку.

Я нагнулся, взял сразу несколько камней и сунул в руки ближайшим ошеломленным воинам. Тегид сделал то же самое, и по моему сигналу мы все бросили зачарованные камни в коранидов. На этот раз высвободившийся звук раскатился громовым раскатом всеобщего ликования.

Демонов звуки косили, словно раскаленное железо. Они извивались и корчились, визжали и валились друг на друга, пытаясь спастись от поющих камней. Теперь все в крепости услышали чудесные звуки. Люди бросились на стену. У них на глазах ужасные кораниды корчились в агонии, бежали, их воинство таяло, как грязное снежное пятно под лучами солнца.

Но тут из их кишащей среды выросла огромная фигура в темном одеянии. Воин верхом на огромном туре, черном, как крыло ворона. Облаченный в черный плащ, со щитом и длинным, как изогнутый клык, мечом — зубом дракона Вирма. На шее у него была свернувшаяся змея, живой торк с блестящей черной кожей и желтыми глазами, горящими, как угли. Лицо скрыто под черным боевым шлемом. Но я и так узнал его сразу — лорд Нудд, принц Уфферна, повелитель Пустоты. Он явился на своем странном звере, и готов был вступить с нами в битву. Видимо, его обеспокоил разгром воинства коранидов, не устоявших перед чудесными камнями.

Нудд медленно приблизился к стене. Кораниды, остановленные внезапным появлением повелителя, бросились за ним. Теперь они вопили уже не от ужаса, а от восторга. Их лавина снова прихлынула к стенам.

Мы с Тегидом раздавали камни, наполненные Песнью. Теперь вдоль стены рука об руку стояли мужчины, женщины и даже дети — все держали в руках зачарованные камни.

Черный клинок взвился в воздух. Над крепостью собрались грозовые тучи. Ветер набрал ураганную силу, вырывая камни у нас из рук, заставляя людей пригибаться к парапету. Ветер взвыл так, что заглушил все прочие звуки. Летящий снег не позволял глянуть вперед. Одежда людей на глазах покрывалась льдом, некоторые даже упали, не вынеся тяжести. На их место тут же встали другие. Строй воинов не изменился.

Нудд надвигался. С каждым шагом черного тура он рос. Я по-прежнему не видел лица, скрытого шлемом, но очень хорошо чувствовал волны злобы, источаемые демоном Уфферна. Сердце мое яростно колотилось о ребра.

Никакое воображение не могло создать столь грозную и сильную фигуру. Его гнев обрушился на нас, казалось, он способен раздавить нас в пыль. Мои пальцы начали неметь, и я понял, что жизнь покидает мое тело. Я больше не чувствовал камня в руках.

Лорд Нудд потряс черным клинком, и его нетерпеливая рать бросилась на штурм. Я понимал, что люди ждут моей команды, чтобы бросить камни. Они ожидали, что я поведу их в бой. А я не мог. Кто я такой, чтобы сопротивляться такому могущественному врагу? Я отвернулся и закрыл глаза.

Сильная рука коснулась меня. Я открыл глаза и встретил ясный, уверенный взгляд Мелдрона Маура. Я не знаю, когда здесь появился король. Осунувшийся от голода, изможденный и нетвердо стоявший на ногах, он все же был здесь, стоял рядом со мной, держа мою дрожащую руку. Король молчал, верный своему обету, но его рука была тверда и крепко сжимала мою.

Голова и плечи лорда Нудда теперь сравнялись с высотой стены. Исполинский утес ненависти. Вот сейчас нам придет конец… Я посмотрел на короля; он наклонил голову, позволяя мне отдать приказ.

Бешенство вырвало из моей груди хрип, похожий на рыдание. Подняв зачарованный камень, я швырнул его в лицо темного повелителя. Швырнул не просто, а вложив в него всю ярость собственной ненависти.

Теперь уже камни летели со всей стены. Ударяясь о выступы, они разбивались и уже обломками обрушивались на врага. И каждый осколок нес в себе фрагмент волшебной мелодии.

Фрагменты мелодии переплетались и сливались, разрастаясь и все глубже проникая в ряды врага. Лорд Нудд пришел в ярость. Он опять взмахнул черным клинком, и вой ветра превратился в оглушительный рев. Он пытался заглушить чудесную мелодию. Теперь многим стало понятно, что нас ждет. Даже Песнь Альбиона не могла устоять против ненависти Повелителя Тьмы, Смерти и Разрушения.

Ветер подхватил звуки и унес высоко в небеса, словно хотел забрать их с поверхности земли. Но вопреки вражеским усилиям музыка выстояла среди завываний бури. Она поднималась все выше, а ветер лишь придавал ей силу. Я не заметил, когда из звуков начали рождаться слова. Животворные слова Песни Альбиона: Слава солнцу! Воссияют звезды на вечных небесах! Великий Свет, Высокая Святая земля, Сияющая и благословенная волей Многодаренных; Вечный подарок людям Альбиона! Синяя глубь морей, зеленая волна, освященная небосводом, напоенная силой Единого, несущая благословение и всяческие чудеса жителям Альбиона! Чистота морей! Сверкание самоцветных кристаллов, освещающее холмы и долины, бросающее блики на распаханные поля, непреходящая драгоценность Сынов Альбиона!

Кораниды не могли противостоять силе Песни. Звуки неслись с небес, поражая врагов, заставляя их падать на землю, корчиться, задыхаться, выворачиваться наизнанку. Песнь обнимала демонов, свободно проходила сквозь нагромождение их тел; и они таяли, уходили в землю, растворяясь, как грязь под проливным дождем. Ненавистные адские отродья падали, таяли, просачивались в расщелины, стремясь туда, откуда пришли. Песнь гнала их вниз, обрушив на толпы врагов радостный припев, словно тучу стрел. Они в панике бежали, спеша укрыться в мрачных глубинах своего подземного дома. Песнь сама стала крепостью, огромной ослепительно белой вершиной, окруженной лесами, населенными оленями. Она прославляла смелость людей, великолепие Альбиона! Быстрые кони на широких лугах! Тучные стада, гром копыт, хвала Добромудрому! Радость в сердце Альбиона!