Месяц назад принцессе исполнилось шестнадцать – она достигла возраста замужества. А сейчас умер старый регис. Значит, пришло время поддержать притязания Иэхтриха на престол и жениться на его дочери. Причем медлить было нельзя. Несмотря на малые размеры, Эхаския обладала влиянием на востоке и к тому же граничила с Иллирином. Не оставалось сомнений, что царица Лиммена тоже прибудет на поминальное пиршество и тоже попытается вмешаться в дела Эхаскии, чтобы переманить будущего региса на свою сторону. Все это Элимер сознавал, но здравые рассуждения не успокаивали, и мысль о браке по-прежнему удручала.

Кхан прибыл в Эхаскию на излете шестых суток пути и, несмотря на усталость от дальней и поспешной дороги, не мог не обратить внимания, как замечательно устроена здешняя столица.

Город пересекали широкие прямые улицы, без выбоин и грязи на булыжных мостовых. Покрытые известью кирпичные дома и каменные особняки со сводчатыми крышами стояли ровными рядами, не теснились и не жались друг к другу. Люди, даже чернь, ходили в неплохой одежде, и почти не чувствовалось запаха помоев. Столица выглядела строгой и опрятной.

Он видел ее во второй раз, но снова отметил, что здесь есть, чему научиться. Пусть это государство не обладало таким сильным войском, как Отерхейн, не захватывало чужие земли, зато процветало благодаря богатым урожаям, выгодным связям с другими странами и торговле. Людям жилось здесь куда проще, чем в окрестных землях: ни голода, ни мятежей.

Элимер решил для себя, что, когда закончится неразбериха с престолонаследием, обязательно выяснит у Иэхтриха, как удается добиться такой чистоты. В том, что регисом станет Иэхтрих, кхан не сомневался: этот человек был самым влиятельным и разумным из принцев.

Когда кхан в сопровождении глашатаев, свиты и воинов проезжал по главной дороге и пересекал площадь, эхаскийцы подступили ближе. Толпа провожала всадников любопытными взглядами: простых людей не особенно волновало, кто из принцев сядет на престол, но понаблюдать за событиями им было занятно. Не каждый день сюда слетались, точно стервятники, правители других стран. Незадолго до кхана Элимера приехала царица Лиммена. Ее свита выглядела куда внушительнее и ярче отерхейнской, но эхаскийцы видели иллиринцев не раз и не два, а вот воинственных степняков, вчерашних кочевников, раньше в таком количестве не встречали и глазели на них с куда большим интересом.

На входе во дворец Элимера лично встретил Иэхтрих, известный под прозвищем Рыжий. Обменявшись церемониальными приветствиями, мужчины прошли внутрь. За кханом последовали Видальд, трое вельмож и несколько воинов из охранного отряда.

– Я сострадаю твоей утрате, доблестный Иэхтрих, – сказал Элимер. – Эхаския потеряла мудрого правителя, а ты – отца. Отерхейн скорбит вместе с вами: регис Гнедер был нам добрым другом.

– Благодарю, – выдавил Иэхтрих траурную улыбку.– Ты прав, для нас всех это горькая утрата.

– Государю уже отдали все почести?

– Он похоронен, как и полагается славному государю. Но последний поминальный пир сегодня. Мы ждали великого кхана Отерхейна, чтобы и он проводил нашего отца и региса в мир теней. – Иэхтрих прищурил голубые глаза и печально улыбнулся.

– Это честь для меня, – кивнул Элимер. – Благодарю, что дождались, и прошу простить, что запоздал. Путь дальний, а кони хоть и быстры, но не крылаты.

Перебрасываясь учтивыми фразами, высокородные особы двинулись к роскошно убранной зале. Она уже кишела людьми: посланцы соседних стран, эхаскийские принцы и вельможи. Некоторых из них кхан знал и собирался немного пообщаться, прежде чем скрыться с Иэхтрихом от чужих глаз и побеседовать наедине.

Во время любезных приветствий и сочувственных речей Элимеру даже довелось переброситься парой фраз с правительницей Иллирина. Он так и знал, что царственная стерва уже здесь и не станет терять времени, а попытается повлиять на Иэхтриха ли, на другого ли принца. Впрочем, ее болезненный облик ему понравился. Несмотря на обилие украшений, горделивую осанку и привлекательное лицо, невозможно было не заметить ее худобу и бледный вид. Так же, как нельзя было не обратить внимания, что порой она прижимает ладонь ко рту, пытаясь справиться с кашлем. Интересно, сколько еще ей осталось? Год? Два? Чем скорее Лиммена отправится к праотцам, тем скорее на трон взойдут ее дочь Латтора и зять Марран. Элимер никогда не встречался ни с царевной, ни с ее мужем, но слышал, что умом они оба не славятся и самостоятельно править не смогут. А это значит, что вместо них станет править их окружение. И среди этого окружения, несомненно, разыграется борьба за влияние на новых царей, что Отерхейну на руку.

– Благословенны силы, что позволили мне увидеть великолепного правителя Отерхейна, – пропела Лиммена на своем языке, когда они с Элимером приблизились друг к другу.

Кхан склонил голову, выражая почтение.

– Сложно передать мою радость от встречи с мудрой и прекрасной владычицей, – сказал он тоже на иллиринском, справедливо полагая, что заносчивые вельможи древнего царства вряд ли сочли нужным учить отерхейнский – язык дикарей, по их мнению.

– Увы, благородный регис скончался очень не вовремя, – сказала Лиммена, когда они вместе отошли к дальней стене ритуальной залы. – У Иллирина с Эхаскией были налажены торговые отношения. Наследником назван Иэхтрих, но не всех это устраивает. Однако борьба за престол вызовет междоусобицу, это скажется на торговле... Лучше, чтобы он как можно скорее занял трон.

– Отерхейн желает того же.

– Что ж, хорошо, что наши интересы совпадают.

Одарив друг друга лживыми улыбками, собеседники разошлись в разные стороны.

Элимер прокручивал разговор в голове, и он ему не нравился. По всему получалось, что Иэхтрих умудрился привлечь на свою сторону и царицу Иллирина тоже. Что же он ей пообещал? За кхана Отерхейна он выдает свою дочь и обещает поддержку, но у Лиммены сыновей нет, а дочь уже замужем. А может, иллиринскую правительницу просто-напросто и впрямь устраивает в роли правителя хитрый, но осторожный до трусливости Иэхтрих? Ведь старший из принцев слишком стар для трона, к тому же у него нет наследников, младший, напротив, слишком молод – вчерашний отрок. Третий по старшинству – Утриэн – чересчур упрямый, не владеет собой, не желает слушать доводов разума. По всему выходило, что лишь Иэхтрих мог стать подходящим правителем для своих подданных и предсказуемым союзником для своих соседей.

Будущую жену, принцессу Отрейю, Элимер в этот раз увидел мельком. Девушка, одетая в простое белое платье – траур не позволял иных цветов, – подошла к отцу и что-то прошептала на ухо. Иэхтрих с серьезным видом кивнул, и принцесса двинулась к выходу из залы. Проходя мимо суженого, задержала на нем взгляд и улыбнулась. От кхана не ускользнуло, как похорошела принцесса: из ее движений исчезла подростковая неуклюжесть, а в глазах появился игривый огонек. Девушка была далеко недурна собой, но Элимер тут же забыл о ней, вернувшись мыслями к Иэхтриху, которому вот-вот предстояло стать правителем Эхаскии.

Старший принц смирился с тем, что его обошли, младшего никто и не спрашивал – он был последний в очереди. А вот Утриэн, третий по старшинству, вызывал беспокойство. Не обладая ни достаточным умом, ни хитростью, он вел себя шумно и воинственно, чем привлекал эхаскийское войско.

Однако опасения оказались напрасными, и даже Утриэн в конце концов признал власть своего брата. Все же хватило ума понять, что перед силами, поддерживающими Иэхтриха, попросту не выстоять.

Коронации в Эхаскии всегда проходили скромно – в период траура любые празднества запрещались. Не лились веселые песни, лепестки цветов не устилали путь восходящих на престол – только строгие клятвы и чинные обряды сопровождали восходящего на трон принца. Настоящее торжество случится лишь спустя год после воцарения нового региса. Тогда народ получит и вино, и пляски, и зрелища: так повелось столетия назад, так происходило и сейчас.