«Может, я все еще сплю?»

– Ты не спишь, кханади, – бросила незнакомка, разглядывая его с легким интересом.

– Кто ты? – вырвалось у Аданэя.

Женщина приподняла брови, а в ее бархатистом голосе послышалась насмешка:

– Всегда одно и то же: кто ты, чего ты хочешь... И это вместо благодарности.

– Извини. Спасибо… – пробормотал он. – Но все же…

– Присядем, кханади. И не бойся, я не причиню тебе вреда.

Аданэй пожал плечами: за сегодня он уже столько раз боялся, что, кажется, к этой минуте утратил чувство страха.

Женщина сползла спиной по стволу ели, опускаясь на землю, но ни хвоинки, ни мелкие веточки не цеплялись ни за ее волосы, ни за ее одежду. Аданэй последовал примеру незнакомки и тоже уселся на траву напротив нее, скрестив перед собой ноги. Она улыбнулась, и он вновь заметил клыки. Нелюдь! Или нежить, или оборотень. В любом случае ничего хорошего от нее ждать не стоило.

– Кто ты? – спросил он снова.

– Меня называют Шаазар.

– Ты не человек...

– Смекалистый потомок элайету, – в звездных глазах промелькнула усмешка. – Чтобы это понять, много ума не надо.

– Элайету? Так называется река в моих краях...

– А знаешь, кто и почему ее так назвал?

– Нет, не знаю. Но все-таки… Кто ты? Если не человек, то кто? Дух? Оборотень? Чародейка?

– Чародейка? О нет. Нынешние колдуны слишком слабы… – Она запустила пальцы в мешочек на поясе и достала из него несколько камешков, поиграла с ними, пересыпая из ладони в ладонь. – А я почти богиня, почти всесильна и, если захочу, могу перевернуть мир.

Когда она говорила это, ее лицо почти не двигалось, его выражение едва менялось, что только усугубляло ощущение нездешности.

– Почему ты помогла мне? – спросил Аданэй, в тревоге зарывая пальцы во влажную землю.

– Не тебе. Себе. Ты не должен умереть прежде, чем встретишься с братом.

– Что?

– Твой брат. Когда он узнает, что ты жив, то сделает все, чтобы тебя убить.

– Так ты хочешь помешать ему?

– Ни в коем случае, – улыбнулась Шаазар. – Я хочу, чтобы ты дожил до встречи с ним, поэтому и помогла пройти через этот ритуал, это испытание.

– Я ничего не понимаю…

– Да, человеческий ум слишком слаб, а взор ограничен. Но тебе, потомок элайету, я все расскажу и удовлетворю твое любопытство.

– Правда? Тогда скажи, зачем тебе наша с Элимером встреча?

– Всего лишь чтобы один из вас погиб от руки другого. Тогда этот мир треснет, разлетится и исчезнет, а я смогу проскользнуть туда, куда стремлюсь. – Она вернула камешки обратно в мешочек и затянула тесемки на нем. – Конечно, это случится не завтра – пройдут века. Но это случится. И смерть одного из вас от руки другого положит этому начало, откроет путь хаосу. А я ему помогу.

Ее слова с трудом укладывалось у Аданэя в голове, а ощущение нереальности не покидало. Несмотря на растерянность, он все-таки спросил:

– Причем здесь испытание?

Шаазар скривила уголок рта.

– Я уже сказала: нужно, чтобы ты убил брата или сам погиб в схватке с ним. Неважно, кто из вас умрет. Хоть оба. Главное, чтобы от руки друг друга. Но чтобы это случилось, ты должен был выжить сейчас. К тому же это посвящение – твой путь к престолу. Чем быстрее ты станешь царем, тем быстрее столкнешься с кханом.

– Ты говоришь, что могущественна? Так привела бы сюда Элимера, поставила передо мной и…

Улыбка Шаазар стала шире.

– Люди! Вы бесконечно милы в своей лени! – Чуть склонив голову набок, она пояснила: – Твой брат дважды мог тебя убить, но не сделал этого, потому что ненависть еще не переполнила чашу. Когда переполнит, вы сойдетесь. Этот мир умрет, и я смогу его покинуть.

– Но зачем?

– Затем, что я бессмертна, а здесь не осталось почти никого, кто мог бы разделить со мной мое бессмертие. Но этот мир все равно держит меня, как цепями, и не отпускает. Когда он умрет, я смогу уйти в другое место. Так что мы с тобой нужны друг другу. Я хочу убраться отсюда, а ты жить здесь, причем, думаю, долгой и счастливой жизнью. Я помогла тебе с испытанием. Теперь ты станешь царем и, если повезет, убьешь Элимера. Этим поможешь мне. Все честно. Твоя совесть, к счастью, весьма послушна, и ты вряд ли будешь мучиться оттого, что спустя века этот мир исчезнет по твоей вине.

– Почему ты так уверена, что не буду?

– Проверим? Покинь Иллирин, откажись от трона и власти. Проживи тихую, незаметную жизнь, постоянно скрываясь от брата, а потом тихонько, незаметно умри. Можешь сам себя убить. Сделай это прежде, чем тебя отыщет Элимер. Пойдешь на это? Ради жизни этого мира?

Аданэй отвел взгляд, и Шаазар заулыбалась.

– Я не сомневалась в твоем благоразумии.

Аданэй нахмурился. Сознавая, что Шаазар права, он почувствовал себя почти предателем.

– Зачем ты вообще мне все это рассказала? – проворчал он. – Могла бы просто помочь, без объяснений.

– Это моя прихоть, – голос ее тек и журчал, как ручей. – Потому что ты – потомок элайету. А теперь иди к жрицам. Они ждут.

– Что мне им сказать?

– Ничего. Это же таинство. Ты никому ничего не должен рассказывать, жрицы и так увидят свет того мира в твоих глазах.

– Зачем вообще понадобился этот обряд? – без особенного любопытства спросил Аданэй: за сегодняшний день он увидел и узнал столько необычного, что перестал удивляться. – Что это за богиня такая?

– Великая мать. Сейчас ее почти забыли, и ее образ слился с духами плодородия и духами смерти. Но Иллирин – древний край, здесь еще звучит эхо прежней веры, жрицы богини хранят ее.

– И эти жрицы, видимо, вознамерились меня убить, – усмехнулся Аданэй. – Чтобы я не женился на их царевне.

– О нет, жрицы отправили тебя сюда не потому, что желали твоей смерти. Раньше такое испытание проходили все мужчины, желающие взойти на престол. Потом уже власть начала передаваться по наследству. Но ты – чужак. Потому и вспомнили старые таинства. Тебя отправили в иной мир, чтобы человек умер – и родился Солнечный бог, в твоем обличье вернулся на землю. Но никаким богом ты, конечно, не стал. Но в священный брак с женщиной – воплощением богини – ты все равно вступишь. Этот союз – залог того, что в случае беды ты пожертвуешь собой ради Иллирина. Правда, посвящение может выдержать лишь достойный. Без моей помощи ты бы его не прошел…

– Намекаешь, что я не достоин?

– Говорю прямо. Мы ведь уже выяснили, что ты не пожертвуешь своей жизнью ради этого мира. А значит, вряд ли пожертвуешь ею и ради людей, которыми собираешься править.

– И это говоришь ты, желающая гибели мира?

– Что тебя возмущает? Я ни в чем не обвиняла тебя, всего лишь сказала, как есть. Если тебя это злит, значит, ты сам считаешь, что чего-то не достоин. Но тогда и злиться ты должен на себя.

Аданэй сжал губы и нахмурился, но не нашел, что возразить. Шаазар понимающе улыбнулась.

– За тобой забавно наблюдать... Куда интереснее, чем за твоим братом.

– Это еще почему?

– А потому, дитя элайету, что ты делаешь больше глупостей.

– Он вообще-то недавно на дикарке женился, – пробормотал Аданэй. – И что такое это «элайету». Почему я его дитя?

Шаазар засмеялась – впервые.

– Его? Нет, это не он, а они. Элайету когда-то жили в этом мире. Они не были бессмертны, как я, но их жизни были долгими и длились многие века. Умелые воины, ремесленники, кузнецы, скульпторы, колдуны… Они были великолепны во всем, хотя обладали теми же страстями, что и обычные смертные. Воевали и между собой, и с другими народами, а иногда, изредка, сходились с людьми. Те обожествляли их, и элайету это льстило. Видимо, это случилось и с кем-то из твоих далеких прародителей. Элайету жили вдоль реки, которую вы зовете их именем. И пусть они давно ушли из этого мира, но в некоторых людях сохранилась их кровь. Ты один из них.

– Никогда не слышал об этом народе, хотя родился и вырос на берегах Элайету. Разве о них не должны были сохраниться хотя бы легенды?

– У людей короткая память. Элайету исчезли из мира тысячелетия назад. Вы в то время еще даже письменность не изобрели.