Но тут нам впереди перегородили дорогу джипы — грозные, как вороны на снегу. В их расстановке читалась военная выучка и холодная решимость. А я почувствовал, как уголки губ сами собой поползли вверх. Жизнь снова подкидывает новую партию — ставки растут.

— Ну что ж… — я сбросил скорость и усмехнулся шире. — Снова гости от императрицы пожаловали.

В груди заиграло то особое чувство игрока перед финальным раундом — азарт и усталость в одном флаконе. Мы уже вымотались от этой бесконечной гонки и от вечного напряжения. Нам, правда, через многое пришлось пройти, чтобы выжить и добраться до сюда.

— Пора развлечься, — сказал я и повернулся к Стасу. — Выпустим Кракена?

— Ты что задумал, гад? — прохрипел Стас. В голосе его звучало и возмущение, и что-то новое — искра любопытства.

— Мы же друзья, — бросаю я, срывая узлы на его запястьях. — Пусть твоя злость теперь сыграет на нашей стороне.

Лианы падают на грязный пол и Стас медленно поднимается — тело наливается силой, а мутация делает своё дело. Передо мной теперь не человек, а розовый Халк, но только злее, острее, опаснее.

— В атаку! — кричу, вылетая из минивэна первым.

Люди же императрицы двигаются стеной, но Стас рвётся вперёд. Его рев разрывает воздух, как сирена конца света. Я выхватываю чакрам, а следак и его напарники хватают автоматы. Саша выдергивает пистолет, Даша — арбалет. Короче каждый из нас готов к бою. Начинается очередная мясорубка — типичные уже для нас будни.

Пули визжат над головой, кровь летит на асфальт, крики переплетаются с лязгом металла. Стас крушит врагов — рвёт их на части, словно бумажных кукол. Его розовая кожа теперь вся в чужой крови и выглядит он ещё страшнее. Мы работаем как единый механизм — Саша держит левый фланг, Даша — правый, следак с напарниками закрывают центр. А я делаю то, что умею лучше всех — убиваю быстро и без сожаления.

И вот последний враг падает с дыркой во лбу. Стас стоит посреди бойни — весь в крови, глаза безумны, он готов рвать дальше. Я аккуратно подхожу сзади. Философы любят болтать о предательстве, будто это искусство. Если это так, то я Ван Гог среди предателей. Точный удар в затылок и Стас валится на землю, как срубленное дерево. Пусть спит дальше — он свое дело пока сделал.

— Прости, брат, — шепчу я ему в спину. — Ты для нас тоже опасен в несвязанном виде.

И мы тащим Стаса обратно в минивэн. А впереди дорога — чёрная, как сама неизвестность. Но разве бывает иначе в этом мире? Здесь каждый день может стать последним, каждое решение — роковым. Я завожу двигатель и трогаюсь с места. В зеркале мелькают тела врагов — их скоро найдут и начнётся новая охота. Но это будет после, а сейчас мы живы — это уже победа в нашем безумном, прекрасном и жестоком мире.

Тем временем

Мария Фёдоровна сидела в своих покоях, как зверь, загнанный в ловушку собственной хитрости. Императрица сжимала в ладонях хрустальный бокал с вином, но терпкий вкус лишь обострял мысли, не давая им покоя. Встреча с Елизаветой Мишустиной оставила во рту горечь — не вина, а разочарования. Любовница императора оказалась красивой безделушкой — предсказуемой, бессильной, пустой. Мария усмехнулась, вспоминая, как та лепетала о своих тщетных попытках выведать у ее мужа хоть крупицу тайн.

— Глупая девочка, — бросила императрица в пустоту. — Ни на что не годная!

Но именно эта бесплодная попытка Елизаветы тревожила больше всего. Мария так и не узнала реальных мыслей своего супруга. Какие козыри он держит за спиной? Она ощущала себя игроком, вынужденным ставить вслепую, не зная ни своих карт, ни чужих.

И тут шаги за дверью заставили её вздрогнуть. Вошёл Дмитрий Боровиков — личный шпион, человек с лицом каменным и непроницаемым. Он поклонился низко, но в каждом его движении сквозило напряжение.

— Ваше величество, — голос Боровикова скрипел, будто дверь старого шкафа, — граф Царев и княгиня Невская прибыли в Москву.

Слова рухнули в тишину комнаты тяжёлыми камнями. Мария ощутила ледяной укол вдоль позвоночника. Царев и Невская — это уже не просто неприятность… Это буря за горизонтом, катастрофа на пороге.

— Когда? — она выдавила из себя это слово, стараясь не выдать дрожи в голосе.

— Час назад. Они едут во дворец.

Мария закрыла глаза, собирая разбегающиеся мысли. Время ускользало сквозь пальцы — ещё немного, и эти двое доберутся до императора, расскажут ему всё. А знают они достаточно, чтобы разрушить её замыслы до основания.

— Оставь меня, — коротко бросила она Боровикову.

А когда дверь захлопнулась, Мария вскочила и зашагала по комнате. Каждый шаг отдавался тупой болью в висках. Нужно действовать. Бежать? Но куда? Опередить Царева и Невскую? Как объяснить императору внезапную суету? Вопросы били по мозгу, как пули. Решение требовало мгновенного действия и ошибки здесь она себе не простит. Но вдруг её осенило. Если нельзя помешать встрече — нужно хотя бы понять, что именно знает император. Для этого нужен человек, который дышит одним воздухом с его тайнами.

Мария метнулась к письменному столу, вырвала чистый лист, вывела несколько строчек твёрдой, решительной рукой. Печать — и письмо уже готово. Она позвонила в колокольчик. На пороге возникла горничная — юная, с глазами испуганного воробья.

— Передай это Алексею Петровичу Горнилову, — Мария протянула конверт, не терпя промедления. — Скажи, что императрица ждёт его. Срочно. Лично!

Алексей Петрович Горнилов — не просто телохранитель императора. Он был тенью власти, стражем среди теней, человеком, который знал все лазейки в системе и все слабые места в людях. Если кто-то мог пролить свет на мысли государя — только он. Ожидание же вытянулось в мучительную паузу. Вино стало безвкусным, как вода из-под крана. Мария перебирала сценарии — как спросить и не выдать себя? Как узнать больше, чем ей положено знать?

Наконец — стук. Дверь открылась, вошёл Горнилов. Средних лет, с проницательными серыми глазами и лицом человека, которого уже ничем не удивишь. Он двигался осторожно, почти неслышно, как волк на охоте.

— Ваше величество, — поклонился он коротко. — Вы звали меня?

Мария улыбнулась так, как умела только она — мягко, обезоруживающе, но ни одной трещины в броне.

— Алексей Петрович, садитесь. Мне нужен ваш совет.

Он сел напротив, но держался настороженно и Мария отметила про себя этот жесткий профессионализм.

— Видите ли… — она изобразила лёгкую задумчивость, склонив голову набок. — Мой муж совсем ушёл в дела государства. Мы почти не видимся. Я подумала — может быть, нам нужен отпуск? Время вдвоём, без интриг и придворной суеты.

Горнилов кивнул, но его взгляд оставался настороженным.

— Хорошая мысль, ваше величество. Императору действительно нужен отдых.

— Вот именно! — Мария подалась вперёд, голос стал доверительным, почти шепчущим. — Только я хочу сама заняться его безопасностью. Это будет мой подарок — дать ему почувствовать себя в безопасности рядом со мной.

В глазах Горнилова мелькнула искра удивления, но он тут же взял себя в руки.

— Ваше величество… это необычно. Защита императора — дело тонкое.

— Поэтому я обращаюсь к вам лично, — Мария позволила голосу стать чуть теплее, почти интимным. — Вы знаете все нюансы службы. Скажите честно — есть ли реальные угрозы? Всё ли работает так безупречно, как кажется? Я же не сама телохранителем буду, — усмехнулась она. — Просто обычно супруг проверяет как проходит подготовка в системе службы безопасности, но он занят. Я хочу снять с его плеч эту ношу и сама убедиться в этом. Обсудить нюансы и всю предусмотрительность насчет безопасности моего дражайшего супруга, а также моей собственной.

Горнилов замолчал на мгновение. Слова он взвешивал на весах внутренней осторожности.

— Система работает чётко, ваше величество. Мы учитываем все риски.

— Этого мало! — Мария резко поднялась и подошла к окну. — Для меня этот отпуск важнее всего. Мы с императором… планируем еще одного ребёнка.