— Пишем в Москву, в Департамент, — сказал следак. — Нужно разрешение на магический порошок, для развязывания языка.

— Олег Николаевич… это же против закона! — опер замер, а глаза округлились. — Магическое принуждение к аристократам запрещено!

— Было запрещено, — Тяпкин криво усмехнулся. — Император недавно поправочку внёс. Теперь можно — при его личной печати. А он ее точно поставит — ему это самому нужнее нашего.

— Аристократы же тогда взвоют…

— И пусть! Они и без того вечно всем недовольны — зажрались уже. Иди, строчи давай запрос. Подробно, с доказательствами.

Так что следующая неделя тянулась как резина. Тяпкин часто проверял почту, дымил без перерыва, срывался на подчинённых. И наконец пришёл ответ — одобрено, разрешено, императорская печать на месте. А вместе с бумагами прислали порошок — серый, мелкий, без запаха в магически защищённой колбе.

— Завтра утром повторный допрос, — сказал Тяпкин, запирая колбу в сейф. — Пригласим мага для контроля — всё по закону.

Утром конвоиры обнаружили Безухова уже мёртвым. Лежал на койке естественно, словно спал, но глаза смотрели в потолок стеклянно.

— Какого чёрта⁈ — Тяпкин ворвался в камеру, расталкивая охранников. — Как⁈ Где была охрана⁈

Он матерился так, что воздух, казалось, трещал. Кулаки сжимались, а лицо наливалось кровью.

— Сука сорвалось все с крючка! — Тяпкин швырнул папку на стол так, что листы разлетелись. — Надо было князю охрану получше поставить! Императрица и сюда свои щупальца дотянула!

Патологоанатомов вызвали через полчаса. Записи с камер подняли сразу. Но камеры словно ослепли именно в ту ночь — экраны плевались статичными помехами, как телевизоры в грозу.

— Инсульт, — главный патологоанатом стягивал окровавленные перчатки, морщась. — Только черт его знает — магической природы или обычный. Мне специалистов не завезли.

Пришлось вызывать магов-криминалистов — их ждали еще два часа. И приехали старые волки — мантии потёртые, глаза выцветшие, бороды седые как пепел. Колдовали они над трупом часами — благовония жгли, круги чертили, заклинания бормотали. А в итоге только плечами пожали.

— Поздно нас дёрнули, — старший маг вытер пот со лба. — Если проклятие и было, то его уже и след простыл — со временем некоторые следы стираются. Значит работали ювелиры.

Тяпкин нахмурился, как туча перед грозой. Дело князя Безухова пришлось переложить в архив с грифом «не раскрыто». Официально же — естественная смерть от стресса. Но все знали — тут случайности быть не могло…

В Испании

Бархатные шторы словно душили кабинет, превращая день в ночь. Дон Карлос Мендоса-и-Васкес барабанил пальцами по столу — каждый удар отсчитывал секунды унижения. Посол испанского короля не привык ждать. Смуглое лицо с тонкими усиками исказила гримаса. Золотые часы показывали пять минут опоздания. Пять минут неуважения к короне Испании.

Дон Карлос взял телефон в руки — экран вспыхнул. На нем появился по видеосвязи князь Александр Невский — помятый, с щетиной, с мешками под глазами.

— Дон Карлос… — Александр кивнул, но голос дрожал. — Извините за опоздание. Семейные дела…

— К черту любезности! — Дон Карлос ударил ладонью по столу. — Третья неделя без алмазов из Якутии! Король Фелипе в ярости! Где наши камни, князь?

— Отец мертв, — Александр побелел, а слова вылетели как пули. — Он погиб на охоте.

Дон Карлос прищурился, а в темных глазах мелькнула хищная искра.

— Соболезную, но мертвые не отменяют договоры. Контракт с родом Невских, а не с покойником.

— Вы не понимаете! — Александр вскочил, стул с грохотом откатился. — Мне нужно вступить в наследство! Перезаключить все договоры! Российское право требует…

— Российское право? — Дон Карлос медленно поднялся. Его фигура отбросила длинную тень на стену. — Меня не интересуют ваши местечковые законы, князь — меня интересуют алмазы. Так что позвольте уточнить, князь, вы утверждаете, что теперь являетесь старшим в роду и имеете право распоряжаться алмазными копями Якутии?

— Да, именно так. — Александр попытался вложить в голос уверенность, но слова дрогнули, выдав его с головой.

— Интересно, — Дон Карлос медленно поднялся, словно хищник, почуявший слабость жертвы. Начал расхаживать по кабинету, не отрывая взгляда от телефона. — Но наши источники сообщают иное. Княгиня Лолита Невская — наследница вашего рода. Именно она должна стать главой семьи после смерти отца. Все остальные родственники, включая вас, пока что — никто.

— Дон Карлос, формально вы правы, но…

— Никаких «но»! — голос посла ударил, как хлыст. — Его Католическое Величество уже на грани. Поставки алмазов — жалкие крохи вместо обещанных потоков. Мы заключили договор в расчете на серьезные объемы, а получаем подачки. И теперь вы еще и полностью прекращаете поставки?

— Прошу понять мою ситуацию, — Александр сглотнул — горло его пересохло. — Полных полномочий у меня нет — именно поэтому крупные поставки невозможны. Если российское правительство заметит такие объемы экспорта, начнутся вопросы. А потом проверки, налоги или вовсе тюрьма.

— Это ваши внутренние проблемы, — Дон Карлос отмахнулся, как от назойливой мухи.

— Нет! — Голос Александра сорвался. — Это полбеды! Если правительство заподозрит, что я тайно продаю ресурсы империи иностранцам, меня обвинят в государственной измене! Тогда не будет вообще никаких поставок!

Дон Карлос замер и пристально посмотрел на изображение князя. Лицо его стало жестким, как гранит.

— Князь Александр, я буду предельно откровенен. Ваши российские проблемы — не наша забота. У Испании свои интересы! Если мы не победим в войне в Конго и не захватим тамошние копи, договора больше не будет. А значит, ваш род не получит долю от конголезских алмазов.

— Я понимаю, — Александр напрягся, а голос стал тише, но решительнее. — Поверьте, я разберусь с двоюродной сестрой. Лолита… она не будет больше проблемой. И когда она умрет, я стану патриархом рода и получу все полномочия.

— Князь, эти слова я уже слышал, — Дон Карлос лишь холодно усмехнулся. Слово в слово — от вашего покойного батюшки. Он тоже божился — «Разберусь с племянницей», «Она не будет проблемой», «Все решится». Но ваш отец умер, а княгиня по-прежнему дышит.

— На этот раз будет иначе! — Александр весь вспыхнул. — Я не отец — я не болтаю, я делаю! — но осекся, перевел немного дух и заговорил тише. — Дон Карлос… а не могли бы вы… то есть Испания… помочь с княгиней? У вас люди есть, связи, возможности…

— Мальчик, мы не нанимались подтирать за вами сопли, — Дон Карлос зловеще расхохотался. — Испания заключила договор с вашим родом в расчете на то, что Невские умеют решать свои дела сами. И я понимаю — вы еще молоды, неопытны. Именно поэтому должны доказать, что с вами можно иметь дело. Доказать просто — уберите двоюродную сестрицу сами.

— Сколько у меня времени? — Александр облизнул пересохшие губы.

— Две недели, — каждое слово — как гвоздь в гроб. — Ни часом больше. Через две недели княгиня Лолита Невская должна быть мертва, иначе договор рвется навсегда. Забудете и про алмазы, и про сотрудничество с короной.

— Дон Карлос, две недели — это слишком мало для…

— Две недели, князь! Если вы и впрямь такой решительный, как хвастаетесь, времени хватит с лихвой.

Александр немного помолчал, но затем кивнул.

— Хорошо — через две недели ее не станет. Слово аристократа!

— Надеюсь, ваше слово крепче отцовского, — сухо бросил посол. — Прощайте, князь. Жду новостей!

Связь оборвалась — Дон Карлос подошел к окну и у него вырвалось:

— Посмотрим, на что способен этот щенок. Куда проще было бы заключить сделку с самой Невской… Но увы, говорят, что она слишком правильная. В гробу я таких видал…

Заброшенная усадьба

Заброшенная усадьба застыла на берегу озера в тридцати верстах от Москвы. Когда-то здесь кипела жизнь — балы до рассвета, охота с гончими, высокие гости в каретах с гербами. Теперь особняк с облупившимися колоннами казался надгробием ушедшей эпохе. Но сегодня в одном из залов трещал камин. На столе был изысканный сервиз, а у окна — женщина, от которой невозможно оторвать взгляд.