«Укрепиться. Перевести дух. Узнать врага. *Потом* – на Алтай. К «Граниту». К «Бездне». Пора вернуть долги».

Дорога обратно к месту стоянки конвоя ученых заняла пару часов. Настроение было мрачным, но целеустремленным. У каждого была задача.

Грузовики и вездеход конвоя, покрытые инеем, стояли как надгробия в белой пустыне. Группа быстро организовала оборону (Андрей и люди Дока расставили тепловые датчики движения, подготовили оружие), пока Наташа перенесла Кирилла в относительно целый фургон с автономным обогревателем. Макс и Игорь отправились к грузовику с лабораторным оборудованием.

Среди замерзших тел ученых и стандартных запасов (консервы, топливо в цистернах, медикаменты – Наташа сразу утащила коробку антибиотиков и стимуляторов) они нашли:

Более подробный, чем предыдущие записи. Упоминания о «Резонаторе-4» («Кристалл») как о «стабилизаторе тектонической активности региона», о странных сейсмических «ритмах», идущих из глубин Алтая («Сектор Бездна»), которые Кристалл якобы «гасил». Запись: *«Если Кристалл падет, Бездна проснется. И это будет не энергетический паразит, как Обнинский. Это будет сам Хаос Земли, обретший форму...»*

Небольшая капсула с мерцающим голубоватым льдом, похожим на тот, что сковал Кирилла и щупальца чудовища. Этикетка: *«Образец периферийной биомассы Энтитета «Хранитель» (Рез-4). Крайне агрессивен при контакте с теплом выше -50°C. Криогенная стабильность.»* Игорь осторожно упаковал ее в термоконтейнер.

Электронные платы, кабели, инструменты, которые могли пригодиться для ремонта «ЛК-1» и другого оборудования.

Чертеж устройства, похожего на мощный направленный излучатель холода – возможно, прототип оружия против тепловых атак Искаженных или... для работы с «Инеем-7»? Игорь заинтересовался.

Наташа пыталась осторожно подтапливать лед тепловыми лампами под контролем датчиков. Лед таял мучительно медленно, выделяя странный, холодный пар. Под тонким слоем льда кожа Кирилла была синеватой, но целой. Он оставался в коматозном состоянии. «Это не просто лед, Макс, – сказала Наташа. – Это какая-то активная субстанция. Как жидкий кристалл. Она его... консервирует?»

Ночь на Кольском была условной – полярный день лишь слегка темнел. Группа устроилась в самом защищенном фургоне конвоя. «Кузница» стояла наготове.

Игорь, при свете аварийных ламп и с помощью Андрея, ковырялся в «ЛК-1». «Жучок» Лизы лежал рядом, слабо мерцая – девочка пыталась через него «слышать» Пульсар на заводе далеко на юге. «Он слабый... – прошептала она. – Но живой. И он... боится *туда*. На Алтай. В «Бездну». Там пустота, которая гасит волны...»

Макс дежурил на вышке одного из грузовиков, наблюдая в тепловизор. Тундра казалась пустой. Но где-то далеко, на западе, на экране планшета Игоря, слабо пульсировала раненая, но не сломленная точка Обнинска. *Он помнит. Он ждет.*

У потухшего костра (огонь был рискован, но нужен для морального духа и тепла) Света тихо рассказывала Лизе сказку – старую, добрую, о тепле и доме. Макс слушал этот тихий голос, смотря на язычки пламени. Этот маленький огонек, упорно горящий посреди ледяной пустоши, был их символом. Они выстояли против Сердца Льда. Они нанесли Обратный Удар. Они выжили.

Лиза вдруг вздрогнула и крепче прижалась к Свете. «Оно шепчет...» – еле слышно сказала она. – «Из далекой темноты... Из «Бездны»... Оно *знает*, что Кристалл умер... И оно... *радуется*...»

Глава 17: Дорога в Пасть и Холодный Огонь

Несколько дней на стоянке у конвоя стали глотком воздуха. Полярный день, хоть и не давал настоящей темноты, позволял хоть как-то восстановить силы. Но спокойствие было обманчивым – тень Алтайской «Бездны» и приближающегося «Гранита» висела над всеми.

Наташа, используя найденные криогенные инструкции и осторожно контролируя температуру с помощью переделанного обогревателя (на основе схемы «Термоклина»), добилась прогресса. Лед «Инея-7» на Кирилле начал медленно *сублимировать*, превращаясь в холодный пар, минуя жидкую фазу. Кожа под ним была бледной, но целой. Он пришел в себя – слабый, дезориентированный, с провалами в памяти (последнее, что помнил – ледяное касание), но *живой*. Его спасение стало символом надежды и доказательством ценности найденных знаний. «Холод спас его от холода», – констатировала Наташа.

«ЛК-1» – Феникс из Пепла: Игорь, кропотливо используя запчасти из лабораторного грузовика и помощь Андрея (оказавшегося способным учеником), не просто починил «Термодротик». Он интегрировал в него элементы криостабилизатора из схемы «Термоклина». Теперь «ЛК-1» мог не только резать плазмой или стабилизировать частоты, но и на короткий выстрел создавать узконаправленный луч экстремального холода («Иглу Стужи»), используя остатки образца «Иней-7» как катализатор. Оружие стало тяжелее, сложнее, но мощнее. «Не Лебедев, конечно, но... теперь у нас есть ответ на их лед», – с гордостью сказал Игорь, демонстрируя обновленный интерфейс. Однако заряд «Инея-7» был крайне ограничен.

Игорю удалось поймать еще один слабый пакет данных. Помимо подтверждения координат Алтая («Сектор «Бездна», пещерный комплекс «Змеиная Пасть»), пришло предупреждение: *«Виктор «Гранит» активизировался. Перехвачен сигнал – он знает о вашем местоположении (Кольский) и цели (Алтай). Ожидайте перехвата. Будьте осторожны с «Бездной» – там искажена гравитация, время... и разум.»* Последние слова звучали особенно зловеще.

Погрузка на «Кузницу-1» прошла быстро. Кирилл, все еще слабый, но способный передвигаться, занял место в кузове рядом с термоконтейнером с остатками «Инея-7» и оборудованием. «Лунь», заправленный топливом из цистерн конвоя, с обновленным вооружением (дополнительные баллоны для «Пукача», самодельные «термитки»), тронулся в долгий путь на юго-восток, к Алтайским горам.

Бескрайняя белая тундра сменялась холмистой лесотундрой, затем тайгой. Искаженные здесь были реже, но крупнее, мутировавшие под влиянием леса – покрытые странной корой или сливающиеся с тенями деревьев («Теневые Лезвия»). Группа научилась обходить их, используя тепловизоры и шумовые гранаты («Термитки»), но каждое столкновение отнимало время и ресурсы.

Знание, что «Гранит» где-то рядом и *знает* об их маршруте, висело дамокловым мечом. Дежурили по очереди, сканируя эфир и небо. Андрей, закаленный в боях, стал полноценным бойцом, его реакция и меткость спасли их пару раз от засад лесных Искаженных. Макс постоянно сверялся с картой, ища возможные места для засады Виктора.

По мере приближения к Алтаю, Лиза становилась все беспокойнее. «Пульсар слабеет... – шептала она, сжимая «Жучка». – А *оно*... громче. Оно не просто шепчет... Оно *поет*. Холодную песню. И песня эта... сводит с ума». Она описала ощущения как навязчивый холодный ветер в голове, пытающийся задуть искру мысли. Наташа давала ей легкие седативные, но помогало ненадолго. Света старалась отвлекать подругу играми и разговорами, но и сама чувствовала гнетущую тяжесть.

Дорога привела их в узкое, мрачное ущелье у подножия Алтайских гор – преддверие «Змеиной Пасти». Воздух здесь был странно густым и тихим. Птиц не было слышно.

«Кузница» внезапно стала тяжелее, потом легче, колеса то вязли в грунте, то едва касались его. Странные камни падали *вверх*, застревая в расщелинах скал. Люди чувствовали внезапную тяжесть в конечностях или легкую невесомость.

Часы на приборной панели и планшете начали бешено спешить, потом отставать. Солнце, выглянувшее на минуту из-за туч, казалось, двигалось рывками.

Появился гул в ушах, переходящий в тот самый «холодный напев». Легкая дезориентация, спутанность мыслей. Игорь не мог сосредоточиться на показаниях приборов. Наташа едва не уронила аптечку. Даже Макс почувствовал приступ необъяснимой тоски и холода внутри.

На скалах появились фигуры. Не студенистые, как первые Искаженные, и не ледяные, как на Кольском. Они были... *каменными*. Их тела казались слившимися со скалой, двигались они неестественно плавно, как текучая лава, оставляя за собой следы оплавленного камня. Их глаза – трещины в породе – светились тусклым багровым светом. («Литофаги? Каменные Плавунцы?» – предположил Игорь). Они не атаковали сразу, а *наблюдали*, двигаясь параллельно «Кузнице» по стенам ущелья.