Углеша закусила губу, но кивнула и вышла, оставив брата одного. За три года они сдружились сильней, чем за тридцать лет до этого, да и научились уважать тайны и горе друг друга. Сейчас княжичу было время подумать, а когда-то у княжны было время горевать.

Девушка постояла у закрытой двери, а потом ушла в свою камору. Ей тоже надо было отдохнуть и наутро быть для воительниц женской дружины примером.

— Я не как мать, и не как Хариса, — прошептала она себе и сжала кулаки. — Меня больше не свяжут словом стариков

Незаметней всего не заволхованное, а то, что каждое утро видишь.

Так и княжа обмануть можно, только показывай нужное не пряча.

(наблюдение кметов)

Прошли уже недели в этом странном Краю. Деревья бесконечного леса по-прежнему кто цвёл, кто уже ронял на землю спелые плоды, и все они отличались от привычных в родном мире. Но Мала уже не удивлялась, рассматривая алые иголки и серебряные листья. Привыкла она и к полноводной реке силы, текущей через дар и тело, но только голод и жажда не уходили. Порой о них удавалось забыть, но они возвращались во снах, сжимали нутро и скреблись будто когтями. И всё тяжелей казались мех воды и сухарь в котомке.

Но волховица терпела, развлекая себя рассыланием светляков и охотой на зверей. Сила, захваченная с боя, рушила сферу, мечась по ней, и каждый раз расчищая всё больше пространства. Но как ни пыталась, Мала так и не научилась обуздывать разрушительную мощь этих бурь. А ещё девушка продолжала идти вперёд, надеясь найти выход домой и прислушиваясь к увиденному и замеченному светлячками.

Коль огоньки находили что-то отличное, волховица шла посмотреть и почувствовать сама, но всегда то были лёжки чудовищ или провалы, откуда сила вливалась в Край. В паре подобных мест девушка даже задержалась, пробуя приладить поток к расширению сферы. Только сила была ещё яростней, необузданней, чем взятая от зверей, и с тех пор Мала у щелей не задерживалась.

В один из дней, хотя правдивей назвать это время ночью, ведь небо только что стремительно потемнело, светлячок, забравшийся куда-то далеко вправо, так что едва ощущался, нашел что-то странное. Это не было похоже на зверя. Это не было и питающей Край щелью. Да и сам светляк до него не долетел — сил не хватило. Мала насторожилась и пошла проверять.

Она петляла между деревьями несколько часов, подтянув поближе свои огоньки, пока не добралась до места, в котором ждал тот самый светлячок. Осмотрелась и осела наземь — дальше леса не было, дальше были густые, колючие, высокие заросли. Искать в них — гиблое дело, и даже сонмы её светляков не помогут — им, таким слабым, не пробиться сквозь переплетение веток, корней и ползучих трав. Да и девушке сквозь них лишь прорубаться.

Мала оставила сторожить лишь жалкую дюжину огоньков, а сама устроилась отдохнуть остаток ночи. Но сон не шел, вспоминалось как они с сестрой нашли источник, да где-то далеко чувствовалось что-то чужое и знакомое. Девушка долго прислушивалась и запоминала новый отголосок силы, пыталась пропустить его через дар, но так и не смогла разобрать. Но она осталась подрёмывать на краю зарослей, помня, что и источник узнать смогла лишь увидев.

Как рассвело, волховица забрала последние огоньки и призвала с каплей крови своё копьё. Потоки силы полетели сквозь сферы, заметались и вылились через руки. Мала примерилась и рубанула. Огненный наконечник прожёг стебли, разорвал, но они лишь пустили ещё шипов и побегов, да крепче сплелись меж собой. Девушка вновь ударила, рванув обратным ходом обрубки и испепеляя их. Корень в земле тут же пустил новый росток, стремительно занявший проход.

Мала пробовала снова и снова, пока не развеяла дух. Встала, успокаиваясь, и вызвала столько огня, сколько смогла удержать, пустила пламя вихрем вокруг себя и медленно пошла вперёд. Ветки и шипы шипели, сгорая, и испускали вонючий дым. Но сразу за спиной из ещё горячей золы уже рвались вверх новые, более злые, побеги. Пути назад не осталось. Девушка задыхалась, отчаянно прислушиваясь к эху странной силы, но не могла до неё добраться. Ей казалось, что вот оно уже рядом, а потом снова стало дальше. Волховица металась на пару десятков шагов из стороны в сторону, и даже живучие заросли уже не поспевали так быстро отрастать.

Дым щипал и драл грудь и горло. Мала закашлялась, повалилась на колени и огненный кокон распался отдельными всполохами. Девушка пыталась отдышаться, с ужасом видя, как корни вздымают шипастые ветви, вставая стеной. Очередной приступ кашля, в глазах на миг потемнело, а Мала поняла, что катится вниз по склону.

«Опять расщелина» — мелькнуло в мыслях, но тогда же падение остановилось.

Волховица пустила рядом пяток светлячков и осмотрелась. Она оказалась в небольшом овражке, сверху уже закрытым зарослями. Да и из склона торчало не мало сухих корней. И здесь странное чувство было самым сильным. Девушка добавила света и, наконец, заметила слабую серую дымку в трёх шагах от себя. Она даже сперва не поверила тому, что нашла, решив, что это осталось от устроенного ей же пожара. Но дым не рассеивался, а вонь уже перестала ощущаться. Тогда радость накрыла Малу, заставив политься тихие слёзы.

Девушка, наконец, дрожащими пальцами развязала завязки котомки и достала воду. О сухарике даже и не вспомнила, а медленно и с упоением сделала первый маленький глоток. Она растягивала что у неё было на множество маленьких глоточков, смакуя каждый. Но даже когда мех опустел, жажда не ослабла. Мала посидела ещё немного, проверяя много ли получила ушибов в падении, а потом шагнула в обратные Врата. В мыслях билось лишь желание напиться воды вдосталь и поесть.

Переход оказался похож на прошлый — её сдавило со всех сторон. Но внезапно исчез весь воздух из груди и вдохнуть было нечего. И боль в два раза мучительней терзала тело, пока полёт не закончился мягким ударом о зелёную траву на берегу небольшой речки.

Воздух пах свежестью и землёй, и примятой травой, и полевыми цветами. И всплески мелких волн сливались с музыкой ветра в ветвях ивы. Плеснула рыба, сердито чирикнула какая-то пичужка, прожужжала мимо муха по своим делам… Только сила больше не неслась полноводным потоком, а стояла вокруг моросью.

Мала была в родном мире. Дома?

Нет, сперва нужно было напиться и найти еды, а ещё людей, чтобы разузнать куда её выбросило. Только она так ослабла, что едва могла пошевелиться. Волховица лежала, вдыхала сладкий воздух и слушала баюкающие голоса. Вот в разговор ручья и ивы ворвался скрип тележного колеса, и Мала заставила себя прислушаться и повернуть в ту сторону голову.

Оказалось, что всего в нескольких саженях от неё дорога прибегала к реке и от неё отходил небольшой спуск к самой воде в удобном месте напоить людей и лошадей, да и всему каравану на отдых встать.

Вслед за скрипом ветер принёс голоса, и Мала улыбнулась. Громкий окрик показался ей знакомым. И правда не прошло и части часа, как обоз встал отдохнуть и приказчик с людьми спустился к воде. Там они и увидели лежащую кулем девушку. Медленно, с опаской, приказчик всё же подошел ближе и посмотрел на истрёпанные волховские одежды на измождённое лицо найденной.

— Ты у купца Звяги служишь, — хриплым и скрипучим шёпотом сказала ему Мала, глядя прямо в глаза. — Я тебя помню.

Приказчик внимательней всмотрелся в лицо, силясь вспомнить, а потом удивлённо вскрикнул:

— Тогда! При лекарке!

Мала медленно закрыла и открыла глаза, сил кивнуть совсем не осталось. Она успела увидеть, как приказчик поспешил вверх по дороге, прежде чем провалиться в тяжелый сон.

Что ищешь, путник, на краю земли?

Неужто дома холодно и мёрзло?

А тут тепло и море до зари,

И сто дорог, но сердце, вдруг, оглохло.

(из песни кощунника)