Девушкам истопили баню, накормили и оставили отдыхать в их доме. Мала, уже пришедшая в себя, сидела за столом в горнице, а Ясна, хмурясь, пыталась залечить изодранные ладони сестры. И в свете волховских огоньков младшая княжиня рассказывала, что же случилось в эти несколько недель.

— Я только не понимаю, как мы так долго смогли продержаться? — спросила, сложив руки на коленях, Ясна. — У них же тоже воины и волхвы были. А мы?.. Да одного княжича бы хватило всех положить!

— Хм, смотря какого княжича, — улыбнулась Мала и провела пальцами по влажным волосам сестры. — В этой стороне сильных волхвов наперечет. А в ближних волостях, разве что забредшие вольные. И на площади у ворот самые сильные враги — три княжа. Но у них только один освободил почти половину сферы и добрался в одну сторону до границы со второй. Остальные два едва треть расчистили. Ты одна сильней любого из них. Да и в нашей дружине Блажик тем двоим не уступит.

— Тогда почему я не смогла с ними справиться? Мы стольких потеряли.

— Так сила она разная, и с ней ещё управиться надо. А их много было, больше всего нашего поместья. Давай отдыхать, утром расспросим наших пленников.

Ясна кивнула и ушла на свою сторону. Обе они устали и уснули почти сразу. А утром их ждало изменившееся отношение людей — и поместные, и кметы смотрели на княжинь с безграничными восхищением и уважением, больше ни единого слова не посмеют сказать поперёк их воли, и ни на полшага отойти от приказа. Даже самые близкие — Яр, Верея и Блажик — отдалились, отгородились почтением.

Ясна первым же делом отправилась в хворый дом, помочь позаботиться о раненых воинах. Мала тем временем беседовала с уцелевшими в череде боёв, расспрашивая и хмурясь. Но как ни смотри, выходило, что они потеряли почти половину дружины из-за какой-то нелепости. И от этого было горько, и даже весть от младшей, пообещавшей исцелить всех раненых за несколько недель не утешала. Ближе к полудню пришли и первые повозки с заставы с телами погибших побратимов и женщины начали готовить погребение, а мужчины намечать курган. Шеломницу для них Мала вырезала сама, пусть и не красиво, но старательно, а Ясна сварила медовый сбитень на двенадцати травах.

Красной гридницы или горницы у них до сих пор не было, зато было обжитое костровище, у которого ночи Мириадов Звёзд праздновали и иногда свадьбы справляли. У него же и суд над пленными подготовили. Сестрам застелили лавку выше по склону, рядом с ними же на вынесенном столе полотно с хлебом и шеломницу поставили. Княжей привели и уронили у самого шалаша костра, так что сапоги марались старой золой. А кругом собрались и дружина, и женщины, и кметы во главе с подоспевшим старостой ближней деревни.

— Так за какой надобностью вы трое войной на нас пошли? Чем Сиротский клан за Последней рекой вас потревожил? Между нашими волостями хватает ничейных земель, тот же город Беспутный хоть сейчас под свою руку берите! — спросила Мала. Волховица сидела бледная, как в болезни, и синева ещё не полностью ушла с губ, но больше ничего не выдавало оставшейся после Перерождающегося мира боли.

Ясна смерила троих стоящих на коленях и отвернулась, звякнув нарочно начищенными колтами и ряснами. Она вновь походила не на грозного воина, какой её стали видеть, когда она с луком и стрелами защищала землю, а на балованную девицу. Княжи переглянулись и, видать за ночь уговориться успели, старший по праву сильнейшего за всех ответил.

— Нам, княжини, рассказали люди доподлинно всё видевшие, да у ваших же расспросившие. Старшая княжиня смогла из Перерождающего мира принести ценность великую и младшей княжине не таясь подарила. И что бы это не было, оно и нашим кланам силы бы добавило, — пленник говорил угрюмо и снизу вверх посматривал на девушек, одна из которых ему почти во внучки годилась.

— Глупость. Из Перерождающегося мира ни капли воды, ни вздоха забрать нельзя. Вы и сами видели вчера. Оттуда ничего унести нельзя, — Мала поморщилась, вспомнив происходящие в её сферах. — Как вы в подобную чушь поверили?

— Так люди видели, что ты, княжиня, достала из сумки большой мешок и отдала ей, княжине. И она радовалась. А все ж знали откуда ты вернулась, — угрюмо ответил пленник.

— Да, мы такую же историю слышали. Сперва не поверили, но и купец, и приказчик поклялись. Они днём позже отрока расспросили, он и подтвердил, — подал голос средний из княжей.

— Большой мешок, говорите, — Мала недобро улыбнулась и повернулась к сестре. — Содержимое того мешка в хвором доме или у нас?

— В хвором. В каморе с травами и прочим припасом, — кивнула Ясна и внимательно посмотрела на пленных, а потом на старшую. Она чувствовала холодную ярость той, и горе от смерти побратимов. Всё же Ясна хуже знала каждого из них, а Мала наставляла, учила и собирала. — Распорядись как знаешь. Я тебе решить их судьбы доверю.

— Хорошо. Верея! — Мала прошептала что-то склонившейся рядом женщине и отпустила её. А потом голосом, от которого всех вокруг бросило в дрожь, обратилась к пленным. — Вы получите то, за чем пришли. А позже, коль дотянете, даже домой отправитесь. За выкуп. Но с этого дня любое слово Ясны для вас приказ.

Мала выпустила незримую волну силы, ударившую по пленным, и сбившую их на землю. А пока княжи пытались вновь подняться хотя бы на колени, довершила печать. Да, её главная сил внушать и подчинять. И теперь самое время дару проявить себя.

Тем временем прибежала Вереея и принесла миску с тремя кусочками соли. Мала приказала развязать пленных и отдать каждому по кусочку. И пусть тотчас и съедят их, раз так хотели. На случайно высказанный вопрос «Что это?» ответила всё же Ясна:

— Розовая соль. Сестра её на раскопах на юге купила и мне привезла. От многих болезней живота помогает, — усмехнулась девушка, без жалости глядя на княжей. Ей было тоскливо от понимания из-за чего же умерло столько людей. И ещё горше от того, что даже попробуй она объясниться на первой заставе, ей бы не поверили и всё равно бы пришлось пролить кровь. — Вы ведь хотели подарка Малы, хотели стать сильней от него? Ну так и ешьте!

Люди смотрели на пленников с нескрываемой злостью и мстительно радовались, видя страдания княжей, пытавшихся проглотить горькую соль. По знаку Малы их всё же увели и заперли обратно в погреб, и даже оставили немного воды. И княжам осталось только слушать доносившиеся снаружи звуки тризны.

Когда разговор с пленными завершился, княжини отправились к яме на склоне. Ясна несла шеломницу, а Мала — хлеб. И там, перед сложенными телами запели скорбную, подхваченную дружиной, а потом и остальными. А когда закончили, с прощальными словами стали передавать друг другу братину и обносить хлебом. Половину поставили к умершим и начали насыпать курган. Только вместо последней горсти земли по нему рассыпали горсть живики.

А потом, на закате, у зажженного костра пировали. Пусть и такой ценой, но они всё равно победили. Теперь же надо жить дальше

Чахни, сохни, волчий хвост.

Прощально-победный пир не затянулся, усталость всё же брала своё, разгоняя по домам похлеще ливня. Да и дел ждало — попробуй управься, когда рук уполовинелось. Вот и не подкармливали костёр дровами, и как догорел, зевая, разошлись.

А вот волховицам не спалось. Мала сидела на коньке крыши и смотрела на уснувшее поместье. Только её мысли были далеко от тёмных двориков. Она вспоминала как завершались её путешествия. Пустота, после первого возвращения, Перерождающийся мир ей не дал ни крохи своей забрать. Но сейчас дикая сила, захватившая все сферы в умирающем Краю, осталась в ней будто запечатанная и причиняла боль своим буйством. С силой, взятой у зверей и из щелей такого не было, они сами уходили, вымытые спокойным потоком. Девушка припоминала похожие рассказы в записях хранителей о людях, оказавшихся в только возникшем Краю, и медленно, годами потом умиравшими дома. А вот ей столько, похоже, не отмеряно, ведь ей досталось сильно больше, чем волхвам из рассказов.