Отважный борец с темнотой, фонарщик, где-то в начале улицы зажигал огни, призванные осветить возвращающимся со своих дневных работ людям дорогу. А у дома, из окна которого смотрела на улицу своими голубыми и полными детской радости глазами Росена, дворник вовремя запалил масляную лампу над входом.

Их жилище – одно из восьми обособленных помещений в добротном здании из красного кирпича. Не так близко к башне мэтра городского чародея и муниципалитету, чтобы ощущать постоянную суету, но и не так уж далеко от них, в пределах сложившегося исторически центра города. Рынок, лавки, площадь – все достаточно близко. Да и до основных причалов – рукой подать. А вот до рыбного рынка с его непередаваемыми ароматами – далеко. Хорошее место, приличный квартал в старой части города.

Шло время, ужин прошел, и совсем скоро девочке предстояло отправиться спать. Отец вернулся из долгой отлучки, и завтра, как он сказал ей, их ждет очередное совместное приключение.

Время пришло. В комнате тускло горела лампа, свет ее отбрасывал танцующие тени. Девочка завернулась в одеяло, обняла подушку. У изголовья, в темноте, сидел высокий, крепкий мужчина. Она знала, что люди опасались его – ветерана, опытного солдата. Но только не она. Ведь с ней он всегда вел себя мягко и с любовью.

– Отец, скажи, а ты кем хотел стать, когда был маленьким? – тихо и сонно проговорила девочка. Ведь она послушала обещанную сказку на ночь и уже совсем скоро погрузится в глубокий сон, полный приятных сновидений.

Выражения лица мужчины не было видно, слишком мало для этого было света, но, судя по интонации в голосе, он улыбнулся вопросу и ответил:

– Рыцарем, цветочек, конечно же. Как и все мальчишки.

Шутил ли он или говорил правду, так сразу и не скажешь.

– А я, знаешь кем?

– Кем?

– Одним из стражей города. Яснооким. Они хранят нас от зла, как рыцари. Верно?

Тени задергались, мужчина выдержал паузу, обдумывая, что лучше сказать дочери.

– Да, стражи хранят нас, все верно, – в голосе чувствовалось напряжение, но девочка, слишком сонная, не обратила на это никакого внимания.

– Ведь я не стану рыцарем, я девочка. А они даже лучше, пап, верно?

– Да. – Отец нежно погладил дочку по голове тяжелой мозолистой ручищей. – Да. Засыпай, Росенка моя.

– Пап, а мы завтра пойдем в лес?

– Я же обещал.

– Обещал, – совсем тихий, еле слышный шепот. Затем она повернулась на бок и через секунду засопела. Ее спокойное дыхание убаюкивало, и в душе от этого у сидящего мужчины становилось тепло и спокойно. Все хорошо, не стоит волноваться о детских выдумках и мечтах. Ерунда, ей еще расти и расти. А за годы многое изменится. Хотелось бы, чтобы в лучшую сторону. Может быть, они бросят все, уберутся из Кракона подальше.

Куда? Сложный вопрос.

Он посидел еще немного, смотря на сопящую дочь, встал с довольной улыбкой на лице, потушил лампу и вышел в коридор, аккуратно прикрыв дверь. Несколько шагов, и он остановился в проеме опочивальни.

Зоря подняла глаза от вязания.

Она была красива. Молодость сменилась зрелостью, но это только добавляло ей привлекательности. Милые черты лица. Длинная коса светлых волос. Среднего роста с точеной фигурой и выпирающей грудью. Красота, да и только.

– Спит?

Богдан, засмотревшись на супругу, лишь улыбнулся в ответ.

– Что-то случилось?

Голос супруги почти изгнал из его души дневные страхи и воспоминания о походе. Ясноокий с отрубленной рукой, ужас на лице лейтенанта Якова… Сколько таких дел хранилось в глубинах памяти? От самого первого, которое приходило во снах порой, до последнего, хоть и прошедшего довольно гладко.

От памяти никуда не деться, но он дома, в кругу любимых и близких людей. Все, что случалось там, в его походах, текущей работе и тех, что произошли задолго до этого момента – прошлое. А здесь, сейчас – настоящее. Теплое, домашнее, уютное. Ради этого он выбрал путь семьянина, хотя и не отказался от работы в страже.

– Надо поговорить, дорогой.

Глаза Зори буравили его. Она явно ждала ответа, рассказа. Возможно, хотела узнать, что мучает любимого, что у него на душе. Последнее время они мало общались. Он подолгу пропадал. Выезды за город стали чаще. Рядовой стражник, работа простая, задачи понятные. Только не был он, ветеран-сержант Богдан, прозванный за недюжинный рост Бугаем, обычным стражем порядка. Все эти выезды, охоты, преследования в службу простых городских охранителей закона никак не входили. Для этого существовало несколько отрядов из опытных, тренированных и проверенных людей. Он состоял в одном из них. В том, которому зачастую приходилось работать бок о бок с ясноокими. Служил он давно, уже десять лет, после того как расформировали так называемое ополчение. Но и в нем он занимался тем же самым. Как и его старые товарищи-ветераны. Все они ушли на покой и пытались найти себя в спокойной жизни. Все, но не он.

– Богдан, я волнуюсь, – Зоря своей фразой выдернула супруга из размышлений. Взгляды их встретились. – Лес – не лучшее место для отдыха девочки.

– Любимая, этот лес – сразу за городскими стенами. Самый страшный хищник, которого там можно встретить, – лиса. Поверь, она будет всячески избегать встречи. Надеется, что ее не заметим мы, – он примирительно улыбнулся. – Я же обещал ей.

– Конечно, – Зоря сжала губы, помолчала секунду. – Послушай, в ней с каждым днем все больше от тебя. Ее побаиваются мальчишки на улице. Соседи шушукаются, что у нас растет настоящая бандитка.

– Зоря, я не учу ее ничему плохому. – Богдан сел рядом, взял руки жены в свои здоровенные лапищи. Нежно, насколько мог это сделать мозолистыми ладонями, сжал. – Наш мир страшен и опасен. Меня часто не бывает дома.

- Об этом я тоже хотела поговорить.

- Знаю. Но меня может вообще не стать. Работа такая. Я хочу, чтобы она была готова ко всему.

- Что ты такое говоришь?

- Лишь реальность. Да, я опытный воин. Но, все мы смертны.

- Богдан. Может стоит что-то изменить?

- Что? - Он смотрел на нее. В душе зрела грусть. Понимание того, что за всю свою жизнь он лучше всего научился убивать. Не такое уж великое достижение.

Зоря вздохнула, покачала головой.

– Ей будет сложно найти мужа. – Тема разговора слегка сменилась. – Ей и так было бы нелегко, поскольку твоя репутация известна многим. Парни подумают раз десять прежде чем свататься. А тут ты еще учишь ее быть солдатом...

- До этого еще далеко. Она еще ребенок.

Зоря вздохнула и добавила:

– Кем ты ее учишь быть? Невестой, женой, матерью?

– Об этом рано думать, дорогая, – он понизил голос. – Я служу в городской страже...

Супруга посмотрела на него и резко перебила:

– Да, я знаю. И об этом я тоже хотела поговорить. Ты мог бы занять более высокий пост. Обезопасить нас. Перестать ездить на задания.

– Любимая... – опешил он.

– Ты уважаемый человек. Тебя каждый знает. О тебе даже истории выдумывают. Не те, что стоит рассказывать детям на ночь, но какие есть. – Она перевела дыхание. – Богдан, любимый, ты мог бы стать старшим, офицером. Инструктором. Учить молодых всем премудростям. Тренировать их. Жить здесь, в своем доме, не уезжать в походы, о которых ты никогда не рассказываешь.

Голос ее дрожал. Она действительно боялась, что однажды он не вернется.

Супруга была настойчива.. Богдан слышал этот разговор не в первый раз. У него имелись причины не лезть вверх, не привлекать к себе лишнего внимания со стороны людей, наделенных властью, чародеев и прочих значимых персон. Он оправдывал себя тем, что участвуя в выездах, охоте на диких колдунов и чудовищ, спасает людские жизни, уходит подальше от городской суеты в любимые леса.

Но на самом деле он опасался иного. Некий подсознательный страх стать кем-то большим, чем простым воином, принять ответственность за кого-то еще, кроме себя. То, что о нем говорят и шепчутся, это одно. А то, что он начнет отдавать кому-то приказы – совсем иное. Ему было тяжело терять товарищей, сослуживцев. Идя вместе с ними в бой он мог их защитить, прикрыть. А тренируя - мог лишь передать опыт и смотреть как десятки из ни не возвращаются. Корить себя в том, что не сделал их такими же, как он сам.