– Что? – Богдан слушал, не перебивая, но не понимал, что она такое говорит. Сундук с источником власти? Источником силы, хаоса, безумия? Что за бред она несет? Золото? Драгоценные камни? На чем еще могла держаться власть, как не на деньгах? Да и башни? Аристократы жили в поместьях и замках. Или речь идет о чародеях? Но не они правят Союзом, а городские муниципалитеты, в которых собираются аристократы – решать важные дела и назначать губернаторов и градоначальников.

– Да, есть сундук, – с поляны подал голос Левша. Он продолжал рыться в вещах, осматривая заплечные мешки и прочее снаряжение. – В нем какие-то флаконы.

– Флаконы? – Богдан поднялся, они со Злым переглянулись в недоумении.

Несмотря на то, что товарищи хотели получить ответы, вопросов становилось все больше. Эльфийка, лежащая и переставшая пытаться выбраться из пут, продолжала:

– Мы взяли жидкость, чтобы сохранить, показать нашим верховным, показать даханам.

– Даханы? Это еще кто? – проворчал Злой, скривив лицо.

Хромой шел к ним, двумя руками неся сундучок. Небольшой, красиво отделанный, окованный, достаточно прочный с виду.

– Вот. Ушастая не врет, по крайней мере, в этом.

Сундук оказался у их ног, вне досягаемости остроухой, а Хромой протянул Злому один из находившихся внутри флаконов. Стеклянный небольшой сосуд, явно дорогостоящий, выполненный в вычурном стиле из цветного стекла. И там, в ящике, стояло еще четырнадцать таких, проложенных мягким войлоком и опилками, явно для того, чтобы ни в коем случае, ни при каких обстоятельствах, даже упади поклажа из кареты, не разбить их. А за толщей стекла переливалась какая-то алая жидкость.

– Кто-то знает, что это за дерьмо? – проворчал Злой, уставившись на эти зелья. Поднял поданный ему флакон, посмотрел сквозь него на солнце.

– Это отвратительная вещь. Сок ваших детей, – проговорила с земли эльфийка. – Сок жизни.

– Сок детей?

– Его делают из них.

– Что ты несешь, ушастая сука? Из детей? Серьезно? Что за бред! – Злой совершенно обалдел и явно начал от этого входить в то состояние, из-за которого и получил свою кличку.

Он повертел сосуд в руке. Откупорил. Запахло неприятным, кислым ароматом. Это точно не духи и не специи для еды, а что-то иное.

«Волшебное зелье? – пронеслась в голове у Богдана мысль. – Прямиком из старых сказок. Опять колдовство, бездна, как я от него устал».

Злой понюхал, сморщился, сплюнул, затем макнул в жидкость палец, посмотрел. На самом деле – чертовски похоже на кровь. Лизнул, скривился.

– Кровь, – ошалело проговорил он. – Это кровь, с чем-то смешанная. Ох...

Следопыт дернулся, ища опору руками, начал быстро дышать и заваливаться набок, заморгал, словно оказался ослеплен. Хромой подхватил его, подставил плечо. Богдан стоял рядом, не понимая, что происходит. Неужто товарищ, по лихости своей, граничащей в данный момент с глупостью, отравлен? Не хватало им умирающей супруги Славомира, так еще новая напасть.

– Что-то, братки, что-то... – язык его заплетался. Хромой, не зная, что делать, просто держал потихоньку обмякающее тело, а Злой, с улыбкой на лице продолжал бормотать, все менее разборчиво. – Как крепленого выпил, третьей, да какой там, даже не знаю, какой вы... – он громко икнул, – ...жимки. Я такую шшшшту-у-уку разве что у Шалудивого кота пивал и то-о-о...

Злой внезапно встряхнулся, оттолкнулся ногами, отчего державший его Хромой, чуть не упал, неудачно перераспределив вес на больную ногу. Слишком неожиданно все случилось.

– Ух, сейчас горы свернул бы. Где там эта ушастая сучка, я ей покажу кобелька людского. Ножиком своим, куда надо, потыкаю. – С этими словами он взялся за пояс и начал его расстегивать не очень верными движениями.

– Погоди, – Богдан схватил его за плечо, поскольку Злой уже был готов воплотить все свои недавние слова и угрозы в дело. Развернул к себе, увидел совершенно безумные, пьяные глаза товарища. Одной капли хватило, чтобы он оказался одурманен до невероятного состояния. Но движения Злого теперь не были вялыми и ослабевшими, как от алкоголя, наоборот. Во всем теле чувствовалось напряжение, прилив сил.

– Я. Хочу. Ее! – скалясь и смотря, словно волк на добычу, проговорил он.

Подскочивший Левша перехватил его руку, тянущуюся к кинжалу на поясе.

– Угомонись! Эй, ты чего?

– Что у вас там за танцы? – Мелкий оказался рядом и отреагировал достаточно быстро. Вчетвером они скрутили своего обезумевшего товарища. Тот пытался кусаться, царапаться, тянулся к оружию, но получив знатную оплеуху от подоспевшего, уже пятым, Торбы, затих, вроде как потеряв сознание.

– Бездна! – Богдан провел ладонью по лицу, повторил. – Бездна. Надеюсь, он придет в себя так же быстро.

– Богдан, Власта! Вспомнил я, как зовут ее. Власта плоха. Пока вы тут разговоры говорили, я сделал все, что смог, – Торба тараторил, что было не в его манере, а значит, дело действительно оказалось серьезным. – Тут оставаться нельзя, но если идти, боюсь, не донесем, растрясем. Помрет, что Князю скажем?

Секунду Богдан соображал, о ком идет речь, потом до него дошло, и он сжал зубы в приступе бессильной злости.

– Я могу помочь, – донесся голос эльфийки, о которой из-за борьбы со Злым успели позабыть.

Бугай и Торба переглянулись.

– Любая помощь не помешает. Ей плохо, она без сознания.

– А если она убьет ее?

Торба уставился на Богдана и слегка качал головой. Это означало, что Власта и так не жилец. И если умрет от руки эльфийки, то лишь отмучается. Бугай, поняв идею товарища, вздохнул. Решение, видимо, принимать ему. Брать на себя ответственность, чего он не любил и всегда сторонился. Секунду помедлив, он склонился над остроухой и проговорил, разрезая часть ее пут, чтобы дать возможность передвигаться, но не бежать и свободно действовать руками.

– Если попробуешь что-то выкинуть, ты знаешь, что тебя ждет.

Та, смотря ему в глаза, лишь кивнула, а потом проговорила:

– Я хочу спасти ее и ее ребенка. Ради этого я встала против своих родичей. Я не убью ее и не буду делать глупостей. Мне нужен мой рюкзак, в нем есть мази и травы. Я в отряде была, как это по-вашему, лекарь.

Под конвоем Мелкого и Торбы она отправилась к раненой, а Богдан, решив, что его участие там не требуется, вместе с Левшой осматривал эльфийское снаряжение. Хромой остался сторожить вырубившегося или уснувшего, бездна разберет, Злого. Тот дышал, значит, был жив, а довольная улыбка на лице говорила, что вряд ли ему плохо. Остальные продолжили дозор. С дороги мог подойти отряд стражи или какого-то аристократа, или вдруг к поляне выйдет еще группа остроухих. Нужно быть начеку.

– Что думаешь со Злым? – спросил Левша, копаясь уже по третьему разу в очередном рюкзаке.

– Думаю, очухается, – в голосе Бугая не звучало особой уверенности. – Что нашел интересного?

– Да все, как обычно для отряда разведчиков или диверсантов. Еда, карта, достаточно хорошая, но надписи на их языке, наверное. Ничего я не понял. А я с документами который год работаю. Край наш хорошо нарисован. Много всего нанесено, откуда они знают это, мне неясно.

Левша казался обеспокоенным.

– Я с картами по работе много дел имел, так у нас об их землях ничего нет, Богдан. Даже набросков каких. Побережье только, да и то не так далеко за пределы границы, как хотелось бы. А здесь, ты сам посмотри, – он сокрушенно помотал головой, сделал паузу, наблюдая, как товарищ изучает свиток. – Еще мази целебные, оружие, как полагается, достаточно хорошее, примерно как у наших стражников. Доспехи, прочий скарб для лагеря. Ничего необычного, кроме того сундука с проклятым зельем, которое попробовал Злой. А еще у главаря хороший меч, ощутимо лучше всех остальных, Я посоветовал бы тебе заменить им свой. Правда, работа странная, выглядит необычно, но в руке сидит хорошо, посмотри сам, подумай. Да, и вот еще, тоже у него нашел.

С этими словами он протянул подвешенный на цепочку перстень с печаткой, изображающей растущее дерево.