Молитва каждого дня Мне дорого простое сочетанье Немногих слов и крепкая их вязь, Где тонет грех, бессилеет страданье, И где невластен Бездны тёмный Князь. Благодарю Тебя, Великий, Сильный, Дремавший на тонувшем корабле, Меня понявший в час мой самый пыльный, Меня принявший, бывшего во зле. Насущный хлеб я каждый день имею, И день есть дней, со звоном брачных чаш. Мечта Господня. Как легко мне с нею. Я каждый день читаю Отче Наш. Белое веянье
Кто, белый, там идёт от нас? Проблаговестил звёздный час. И Мать ушла. Ушёл Отец. На нём, на ней – один венец. Уходит в небо лик снопа. Сквозь вечер слышен стук цепа. Зерно к зерну, молотит цеп. Посев и жатва – путь судеб. Как нежен этот дух тепла. Овин. Гумно. Луна взошла. Благословенье, Светлым, вам, Что к вышним отошли полям. Нет места тревоге Нет места тревоге. Нет места унынию. Коль сам в Мирозданье ты создал себя, Взгляни же в Бездонность, в ту звёздную, синюю, И верь в своё сердце, свой подвиг любя. А если ты создан Другим, кто в Безбрежности Дал капле отдельность, а сам – Океан, Постигни, какой же исполнен Он нежности, Дав к правде вернуться, пройдя чрез обман. Пред зеркалом Два счастья, два тягучие страданья, Рожденье и падение звезды. В развитом свитке долгой череды Все числа ждут ключа для сочетанья. Где ключ? Где ключ? Ты слышишь ли рыданье Глубин Огня с потоками Воды? Всех белых лун опять растают льды Пред зеркалом полночного гаданья. Ключ! Ключ! Любовь есть первый верный вскрик Внемирности донесшееся пенье, Журчащий гром, взорвавшийся родник, – Пленительность щемящего влюбленья. Но Смерть верней в усладах уязвленья. Приди с ключом, всех чувств моих двойник! Заветрие Смерть нас в дивное заветрие зовёт, Там плывёт видений светлых хоровод. Там в заоблачном слагаются хвалы Перед Тем, Кто видит дальше, чем орлы. Здесь мы вихрями носимы, нет их там, Здесь мятели нам свирели по степям. Там заветрие в цветы завьёт снега, Море синее не точит берега. Смерть нас в тихое заветрие возьмёт, Там есть музыка, что сладостней, чем мёд, Там есть светы, что светлее наших свеч, Нет разлуки, но всегда есть радость встреч. Око Я Око всеобъёмное. Во мне Стесненья гор. Их тёмные уступы Ведут в провал, где ключ журчит на дне. Мне хлопья мглы – охваты и ощупы, Как слизняки, что строят жемчуга, И замыкают их в свои скорлупы. Ресничные для Ока берега Земля внизу и сверху Звездомлечность, Две крышки гроба, веки, тень врага. Мой враг – предел. Мой взор уходит в Вечность. Предметное – лишь вехи для меня. И я смотрю, считая быстротечность. Всё шире Глаз. Всё больше в нём огня. Когда ж в кострах пустот свой путь планеты Пройдут, и круг свершат ночей и дня, – В один объём содвинутся все светы, Всё будет – Око, зрящее себя И в пламени, где все сгорят предметы, Потонет Время, Вечность возлюбя. Преображение 1. Я был на зиккуратах Вавилона, Бог Солнца жёг меня своим лучом, И, жрец, я препоясан был мечом, А мой псалом был завываньем стона. Я в жарком Кэми древнего закона Был солнечник. И мыслил я. О чём? О том, что Узури – судья с бичом, И звёздный цеп взвивался в вихрях звона. Я был везде. Я древле был Варяг. Вся кровь моя есть красный путь к Валгалле, И каждый мне желанным был как враг. Я был жрецом на грозном теокалли. И, дымный в грудь вонзал обсидиан. Зачем, зачем вся кровь веков и стран? 2. Всё в мире правда, в мире всё обман. En esta vida todo es mentira [1], Y todo es verdad. В основах мира Закон разрыва нам глубинно дан. Вместишь ли в малой капле Океан? И да, и нет. Среди веселий пира Без плача звонкой может ли быть лира? Мост радуг упирается в туман. Когда бы в Океане безграничном Мы медлили, мы были б слитны с ним. А в капле брызги радуг мы дробим. Смеёмся мы и плачем в малом личном. В вертенье круга – радость и печаль, Но в высь ведёт змеиная спираль. вернуться «En esta vita todo es mentira» (исп.) – в этой жизни всё ложь. |
