Доверие Когда я думаю, что страшный лик уродца Был первым мигом здесь для Винчи, как для всех, Я падаю в провал бездонного колодца, А вслед за мною крик и судорожный смех. Смеётся надо мной сто тысяч звуков страсти, Которым подчинюсь, когда придёт мой час, В болотце посмотрю, как вьётся головастик, Уборам жизней всех косой колдует глаз, Мне странно жутко знать, что даже чётки, зёрна Моей любимой ржи, дающей чёрный хлеб, Должны искать низин, чтоб в тлении упорно Сплести зелёные взнесённости судеб. Но также ведаю, что в золотые слитки Умею перелить землистую руду, И апокалипсис читая в длинном свитке, Я в храм моей души не сетуя иду. Пахучей миррою, богатым духом нарда Восходит ладан мой доверия к Судьбе. Кто я, чтоб лучше быть, чем был здесь Леонардо? Земля родимая, вся мысль моя – тебе. Ama Nesciri
Любви не знать и не звенеть ничем. Ни торжеством. Ни именем высоким. Ни подвигом. Будь лучезарно-нем. Ночным будь Небом, тихим и стооким Полдневным часом. Солнечным лучом, – Что видит всё, не мысля ни о чём. Отшельник Меня зовут отшельником-дендритом. Покинув жизнь, где всюду цепко зло, Замкнулся я в древесное дупло, Оно мне стало церковью и скитом. Я здесь стою в молчанье нарочитом, Торжественном. Полсотни лет прошло. Смотря на мир, как в дымное стекло, Я мыслю в древе, молнией разбитом. Как мне назвать его, не знаю я. Зачем мне знать название приюта, Где здешняя моя пройдёт минута? К дуплу порою приползёт змея, Двурогим языком мелькнёт по краю. Молитвою – её я прогоняю. Уж полно И гнался я на поприщах гонитвы, И видел кровь на острие копья, И ведал радость молвить: «Первый – я», И знаю весь размах победной битвы. И в новые пускался я ловитвы, Опять весной я слушал соловья, Но вы, к кому вся эта речь моя, Видали ли когда безгласный скит вы? Молитву возлюбив, как благодать, Всецело отрицаясь своеволья, Ночь тихую избрать себе как мать. Уйти. Войти. Пусть в башню. Пусть в подполье. Уж полно мне скитаться и блуждать. Я здесь свеча, в святыне богомолья. Подвижная свеча Не обольщусь пред Богом Сатаною, Мой Бог есть Бог, и низок Сатана. Меж мной и адским пламенем стена, А пламень мой, мой чистый огнь, удвою. Не поклонюсь лукавцу Громобою, Иная Богом молния дана. Мальстрёмные воронки есть без дна, И вихри есть с отрадой дождевою. Не вовлекусь в кружащийся мальстрём. Мне шлёт псалмы мой верховодный гром. А если в ярых пламенях основа, – Я нижние те пламени скую, И, как свечу, я душу мчу мою В руке Архистратига Огневого. Превозмогшая Хочет меня Господь взять от этой жизни. Не подобно телу моему в нечистоте одежды возлечь в недрах матери своей земли. Боярыня Морозова Омыв свой лик, весь облик свой телесный, Я в белую сорочку облеклась. И жду, да закруглится должный час, И отойду из этой кельи тесной. Нет, не на баснях подвиг проходил, Нет, полностью узнала плоть мытарства. Но, восхотев небесного боярства, Я жизнь сожгла, как ладан для кадил. От нищих, юродивых, прокажённых, Не тех, кто здесь в нарядной лепоте, От гнойных, но родимых во Христе, Я научалась радости сожжённых. И пламень свеч в моём дому не гас. Не медлила я в пышных вереницах. Но сиротам витать в моих ложницах Возможно было каждый миг и час. Но встала я за старину святую, За правило ночное, за Того, К Кому всю роспись дела моего Вот-вот снесу, как чаю я и чую. За должное сложение перстов, За верное несломанное слово, Мне ярость огнепальная царёва Как свет, чтоб чётко видеть путь Христов. В веках возникши правильной обедней, Здесь в земляную ввержена тюрьму, Я всю дорогу вижу через тьму, И я уже не та в свой час последний. Минуты службы полностью прошли. В остроге, и обёрнута рогожей, Зарыта буду я. О, Сыне Божий! Ты дашь мне встать из матери-земли. Святый Боже
Святый Боже, Святый крепкий, Святый бессмертный, Помилуй нас. Трисвятая Эта песня Душе явилась В великий час. Там, в Царьграде, В час, как с Проклом Толпа молилась, Земля тряслась. Юный отрок, Духом чистым, Вознёсся к Небу, И слышал глас. Святый Боже, Святый крепкий, Святый бессмертный, Помилуй нас. В Небе ангел Пел с другими, Сияли хоры, Горел алмаз. Юный отрок Всем поведал, И песнь ответно С земли неслась. Чуть пропели, Стало тихо, Земля окрепла В великий час. Святый Боже, Святый крепкий, Святый бессмертный, Помилуй нас. |
