– Попадос, – выдал я свое заключение, – ломать камень, доставать это… даже с инструментом…

– Это может быть природным образованием. – Ник пришел в себя, начал накидывать идеи.

– Это объяснило бы его наличие на недавно открытой планете. В другом случае – утверждение, что порталы открываются только на планеты, где нет разума, было бы ложным.

– Это не утверждение, это тысячи открытых миров-планет без разума.

– Ага, как отправлять отряд ходоков в неисследованные земли в поисках артефакта. – Ирония сквозила в словах Болтуна.

– Магия, – наконец нашел универсальный ответ аналитик, тяжелый, сложный для него ответ, ничего и никому не отвечающий.

– Ладно, хорош болтать, наша задача – доставить артефакт в крепость, если это он, то попадос.

– Сомневаешься? – уловил мое состояние Ник.

– Болтун, бери Джина и найдите что-нибудь другое.

Болтун неопределенно хмыкнул и двинулся навстречу Джину, уводя его в поисках чего-нибудь.

– Ник, наша задача – принести артефакт. Этот кусок железа, ну, с натяжкой может сойти. Давай подумаем о том, что именно мы ищем. Не сказано, может, это, да и скорее всего.

– Скорее всего, напрямую не сказано, нет. Наш артефакт имеет форму, смысл и суть. Твоя часть, скорее всего, про суть или смысл, что-то для дома – познавшее сияние и хранит тишину. Сияние долины. Камень тишину хранит. Но тепло и свет для камня или железа не важны. Вопрос-то ведь в том, будь это железо в маленьком камешке – взяли бы и унесли, стали бы думать.

– Ты прав, но если это то, что мы ищем, мы это не успеем домой, значит…

– Мы ищем то, что можем унести, – кивнул Ник.

– Да, коли уж следовать непонятному заданию, то как мы его поняли. Ты так говоришь, будто для галочки.

– Гор, да, так и есть.

– Пф, согласен, будем вырубать. Чем?

– Гор! Ник! Идите сюда, – раздался крик Болтуна.

– Уф, будем надеяться, он нашел кусок железа в маленьком камне.

Надежды не оправдались. Это как идешь по набережной, видишь шикарную девушку в белом платье и понимаешь – это она. А подходишь ближе – кто «она»? Платье белое, а подол и рукава серые. Волосы длинные, но не натуральные, улыбка кривая и нет зуба. Интересно, о чем еще можно подумать или вспомнить, когда два бойца выкапывают деревянный ящик, у которого пока виднеется уголок? Например, о том, что это природное образование – растение такое, под сосной зарыто. Под самой большой сосной, усыпавшей ящик хвоей и обвившей его корнями.

– Как нашли? – Своевременный вопрос. Никогда бы не подумал копать под сосной сквозь корни.

– Значок. – Джин указал на ствол сосны с хорошо читаемым знаком – стрелкой вниз. Не нарисованной когда-то. Нет, это было веткой, и нужно воображение, как сейчас, когда уже видишь этот ящик, – тогда эта ветка походит на стрелку.

– Ну, с артефактом мы определились. – Смесь моих состояний была особенной: удивление, радость от того, что нашли, удивление, еще пару удивлений, и еще смесь непонятно чего. Даже Ум с Фиксом и Эмо не смогли определиться, что же мы испытываем, особенно через час. Солнце так и не село, и не сдвинулось, мы откопали уже побольше – не двадцать на двадцать сантиметров, а метр на метр. В одну сторону ящик уже увеличиваться не будет, это радует.

Пять или шесть часов. По внутренним часам – одиннадцать. Солнце там же. Корни сосны, как каменные. Копали, рубили. Вытащили ящик – метр на метр на два. Нет, не вытащили, окопали. Тяжелый, еле-еле приподняли. Реально похож на кусок дерева, ни стыка, ни трещин. Как бревно.

– Блин, это же что нужно, чтобы такое сделать? – ворчал Болтун.

– Природное образование, – подначил я Ника.

Аналитик на подначки уже не реагировал, изучал артефакт.

– Чего скажешь, Ник? – спросил Болтун. – Наша деревяшка али нет?

– То, что Болтун много болтает, – осек Ник Болтуна. – Хорош отдыхать, вытаскивайте ящик.

Болтун с Джином – сильнейшие в нашем отряде. Ну и мы с Ником. Вчетвером мы вытащили ящик из ямы.

– Ну, наверное, тащить будет легче, – предположил Джин.

– Ага, – сказал я, глядя на ящик. На солнце он стал темнеть, а еще он был теплый. – А вот вопрос, почему нам лыжи не дали? – озарило меня вопросом.

– Гор! – обратился ко мне аналитик минут через двадцать. – Нам его не дотащить.

– Ага, – подтвердил Джин, устало сев рядом с ящиком.

– Да, – согласился и я.

– Нет, Гор, ты не понимаешь, нам его не дотащить даже всем отрядом.

– Понимаю, Ник, понимаю. И ущелье, и просека, и время поджимает, скоро твари вылезут из нор. Вопрос только в том, что у нас есть договор, а договор ходока – это до конца.

– Сдохни, но сделай, – ковыряясь хвоинкой в зубах, сказал Болтун.

– Не, Болтун, сначала сделай, потом как хочешь, – высказался Джин.

– Я так понимаю, вы, ребята, совсем не устали, коли языки чешутся, встаем, берем ящик, тащим.

– Командир, да мы и не устали, неудобный он, – пнул ящик Джин, – может, его того – разобрать?

– Однако это стоит обдумать. – Я подошел к ящику, разглядывая его. Если до этого я его изучил с грузовой стороны, то сейчас осмотрел с другой.

– Шутите? Артефакт нельзя разбирать, испортим, – сказал Болтун, шутливо отталкивая Джина от ящика. – Сделаем приспособу, носилки и дотащим, тут веса сотка-полторы.

– Ну да, это не вес, веревкой обвязать, еще и Ника сверху посадить, – поддержал Болтуна Джин.

– Только все наши веревки в ущелье, – покачал головой Ник. Перспектива ехать на теплом ящике его, наверное, порадовала.

– Отдохнули? Взялись, пошли, – скомандовал я.

Тащить эту хреновину реально неудобно. Джин с Болтуном несли ее над головой, мы с Ником придерживали с боков. Долину мы покинули одновременно с солнцем.

Сегодня солнце всходило особенно лениво. Ящик мы оставили у входа в долину и спустились в лагерь. Джин чуть не переломал себе ноги, когда споткнулся в темноте, но в целом спустились хорошо, быстро. Лом выслушал рассказ Ника о ситуации, решили обдумать с утра. Ум пытался поговорить, но как-то не пошло, вымотался, отрубился. Хорошо, дежурство под утро. Маут долго тряс меня за плечо.

Небо уже давно розовое с красными полосками облаков, а солнце все не желало показываться, как и песок в часах.

– Предположу временную аномалию, возможно, личную, – высказался Ум.

– Что, опять рассинхрон? Ум?

– Прислушайся, хозяин, к сердцу! – ответил Ум.

Бам – выдало удар сердце.

– Вроде бьется.

– Редко, вчера было по-другому.

Я сосчитал, наверное, до ста, когда сердце выдало второй «бам».

– Это мы ускоренные, это нормально, – понял я.

– Это нормально для второго уровня синхронизации, мы еще первый не освоили.

– Да уж, этот артефакт бракованный и все… бракованные, – зевая, сказала Эмо.

– Сама ты бракованная, – сказала Эмо… два.

– Это класс, у меня раздвоение личности. Нет, с личностью нормально, у меня раздвоение артефакта. Ум… Ум два есть?

– Фиксирую, – заявил Фикс, что-то зафиксировав.

– На данный момент… ошибка, открыты четыре потока из пяти, ошибка уровня доступа. Автоматический переход на третий уровень синхронизации. Рекомендация: выделить все имеющиеся ресурсы для восстановления целостности и анализа ситуации. Допуск активирован. Запущен протокол сохранения, – с казал Ум спустя пару секунд.

Пиу – звук выключающегося ложного ускорителя. Ладно, не было такого звука, просто ощущение, что что-то выключилось. Зато сердце забилось с нормальной скоростью, и песчинки в часах посыпались. Край солнца наконец выплыл из-за далекого синего горизонта.

– Отсутствие связи с базой данных, запуск, отказ, внутренние резервы, запуск, допуск, успешно, обнаружены локальные базы, запуск, успешно.

Ум тараторил разные четкие слова, а я наблюдал, как песчинки вновь замедлились, не до остановки, но я вполне мог отследить падение каждой. А сердце… оно работало, но звук…