– Долго же вы, – высказал я… себе.

– Субъективно двадцать восемь минут. Предполагаю, Эмо появится позже, – заявил Ум.

– А хрен вам позже, – через полчаса закричала Эмо.

– Корректировка, субъективное время – тридцать минут.

Я бежал, стараясь скрыть разочарование. Мерное движение ног по мощеной дороге. Густой лес, видны только куски голубого неба, затягивающиеся серыми тучами.

– Нет, ну а чего я хотел от артефакта, похожего на другой артефакт, о действиях которого ничего неизвестно, а сам артефакт никто не видел? И только слухи, что он есть у глав родов и высшего совета царь-амператора, ну и сам царь-амператор, конечно же, им владел.

– Не расстраивайся… ха… – засмеялась Эмо, – уже не можешь… ха-ха – расчетверяйся. – Эмо заржала во весь голос, но громкость уменьшила до минимума.

Забавно это: бежит командир отряда ходоков по мирам, а внутри него… тихонечко заливается смехом… часть его. Хорошо, что никто не видит мою ухмылку до ушей…

Разочарование не ушло, но расстраивание, да, расстраивание перешло в обдумывание.

– А какие, собственно, плюсы у меня появились с этим артефактом, кроме голосов в голове? – спросил я.

– Предположу, асинхронность времени, объективного и субъективного.

– Он говорит, что то, что ты глупый, ты сейчас быстрее поймешь, – сквозь смех шепчет Эмо.

– Вы всегда такие… были? – спросил я, прикидывая, вспоминая.

– Предположу, что…

– Да… именно такими мы и были… и будем, – все так же тихо, на грани слышимости орала Эмо.

– Что ж, наши договоренности в силе, это уже хорошо. Быстрее думать? Проверим. Страшно подумать, что будет после активации.

– Предположу, что у нас нет информации по этому поводу.

Тело остановилось.

– Фиксирую остановку.

Прошло пять часов, настало время первого перерыва, вот тебе и ускоренное мышление… Десяток фраз с нулевой пользой за пять часов.

– Сойка, Элиф – радиус километр. Гор, Каа – охранение лагеря, остальные – устройство привала, – командовал Лом.

Надо сказать, устройство отряда ятори несколько иное. После царской армии мне было непривычно первое время. Командир командует на этапе принятия решения на выход и во время боя. Совсем разная сфера и заточка характера. Зам, например, никогда не станет командиром, притом что зам в редких случаях получает столько же, чаще больше. Моя задача – сказать куда и «бой», либо нестандартная ситуация. А еще аналитик – подчиненный командира.

Такая странная структура оправдывала себя эффективностью в хождении по новым и неновым мирам. Этакие три головы – каждая под свое, забавно, что в моей голове та же ситуация, а ведь правда.

– Предположу, что после активации… многое станет по-другому…

– На каком основании? – спросила Эмо.

– Предчувствие, – прошептал Ум.

– Дожили… Ум предчувствует, Эмо задает вопросы. Да, предположу, что что-то будет, – сказал я, обходя лагерь по кругу.

Прием пищи – сублимат. Технология сублимирования простейшая и от мира к миру отличается только местным наполнителем, почему-то никак не влияющим на вкус. Завтрак – кисловато-сладкий, вызывающий лишь жажду. Отламываешь плитку от пластины «Ходок У» – от слова «утро». Жуешь десять минут, что не пережевал, выплюнул, запил большим количеством воды и готов к действиям до следующего приема пищи, обычно через сутки.

– Предположу, что «У» – универсальный, а не утро.

Я все также обхожу лагерь по кругу, жую сублимат, думаю, а также охраняю, то есть слушаю и смотрю.

– Предположу, что качество фиксации внешней среды улучшилось, невзирая на внутренние размышления…

– Да, все, все, признаю мое разочарование, мое разочарование признаю полезным, как и наше разделение.

– Предположу, разочарование – снятие эмоциональной окраски с объекта разочарования.

– Чего вы там про эмоции…

Минут через тридцать меня заменил Маут, сказав, что меня вызывает Лом.

Лом, Ник и… ладно, пускай будет Аргон сидели кругом. Ник палкой рисовал что-то на земле и рассказывал Лому. Аргон сидел, закрыв глаза.

– Садись, Гор. – Лом пододвинулся, мы сели квадратом. – Ник?

– Первичный анализ и рекомендации, – начал Ник, стирая все, что нарисовал. – Первичную информацию о мире, доведенную до нас, в целом подтверждаю, хотя считаю, что заявленный средний уровень опасности занижен, а уровень информированности завышен.

Аргон открыл глаз и хотел что-то сказать, но передумал.

– Повышаю уровень опасности мира с четырех до пяти, – продолжил Ник. – Опасность начальника нашествия – до шести. Категория четвертая, подтверждаю. Вероятность встречи с тварями, о которых мы не были проинформированы, до 60%. Экосистема мира настроена на конкуренцию трех-четырех суперхищников. Нам известны волки с ментальной связью и леший. С волками местные хорошо справляются, методы отработаны. Леший – одно упоминание, достоверность не подтверждена. До конца дня – шесть часов, в прежнем темпе как раз дойдем до защитного сооружения, там заночуем. И второй анализ… Изменений не требуется.

Лом взглянул на меня, я кивнул.

– Отряд! Выступаем, – дал команду Лом.

Защитное сооружение – это коробка, дом каменный. Без окон. Дверь на уровне пяти метров от земли, сам дом – метров семь высотой. Веревочная лестница и крепкая металлическая дверь. Защитное сооружение по всем стандартам защитных сооружений. Солнца днем особо не было, камень не нагрелся, поэтому внутри достаточно комфортно. А спать на деревянном полу всяко лучше, чем под елкой на земле.

Лестница поднималась, затаскивалась внутрь, дверь закрывалась на засов, крыша каменная.

– Хм, когда я первый раз с Вороновым встречался… насколько мое поведение было адекватным?..

– Ты и адекватность… – Шепот издали.

– Предположу… у меня нет информации.

– Но всю информацию, что я знаю… ты знаешь тоже.

– Предположу, на основе нашего разделения мне доступна аналитическая информация без верификации источников, без сенсорной и эмоциональной составляющей.

– Хм, хорошо, а если я… буду вспоминать события?

– Предположу увеличение информационной целостности и ценности.

– Ты – часть меня, но я понимаю от силы половину из того, что ты говоришь.

– Предположу… ты преувеличиваешь.

– Да глупый он, глупый… Так и говори: «Ты дурак и уши у тебя холодные».

– Фиксирую… температура ушей на два градуса ниже…

– Вот, а я о чем…

– А я о том, что я вспоминаю, а вы вникайте! Позвонил Хат, предупредил, что не один, предложил работу, на которую он бы не согласился.

– Хат – это кто? – ехидно спросила Эмо. – Ростовщик?

– Сейчас да, а познакомились… он был моим первым командиром ятори… замом, две ходки с ним сделал, потерь ноль, мировой дядька. А в мой самый первый выход меня тогда из амперского экспедиционного корпуса уволили, по совокупности ранений проще было уволить, чем лечить. Пенсион получаю. Есть такая планета-курорт – Лапта. Вот там у меня комната и работа. Сейчас в любую канцелярию могу прийти, сказать: «В Лапту», – и меня проводят с почестями.

– Ладно, хорош жаловаться.

– Я хвастаюсь…

– Не похоже, ты про Хата рассказывал.

– Хат… Хат предупредил, что мой долг перекупили, сказал, чего ждать.

– Хорошо, вопрос… для чего ты нам это рассказываешь?

– А ты не охамела?

– Предположу, что Эмо хочет понять причину твоего беспокойства.

– Да, есть что-то, беспокоящее. Во-первых, даже когда я был в союзе ятори, я даже в сотку лучших командиров не входил, чтобы со мной так заморачиваться. С той оплатой, что предложена, первая двадцатка не пойдет, но дальше по рейтингу легко.