— Ты серьёзно? Нашёл время учить историю! — возмутилась Рена.

— Она важнее мне премногим больше, чем многое иное, — покачал головой Балтор. — Всю жизнь иду дорогой тари я по книгам. Услышать истину из уст того, одним из них кто был мне большая награда, чем артефакт.

— Ого! — восхитилось дерево. — Тайночка удивлена-удивлена…

— Я тоже спать пока не буду, шеф, — добавила Рена. — Раз вы будете травить байки про тари, я изучила бы нашу новую подругу. Возможно, смогу поднять пару навыков, если пойму, как устроена эта химера.

— Сама ты химера! — обиделась Антайна. — Как можно милую Тайночку называть таким словом⁈ Вот так всегда… ты для них дома родного не жалеешь, пускаешь к себе в сердце, а они тебе — фи, химера, страшилище, говорящее бревно… Всем плевать что в душе Тайночка хрупкая и ранимая…

— Какая у тебя душа, ты же пустотник? — спросил я у дерева. Скорее, чтобы убить время, чем из интереса к её словам.

Привал был необходим всем. Даже мне. Хорошо, что остальные хоть не стали спорить и начали готовиться спать. Улинрай с Неонорой и близнецами разбили небольшой лагерь и постелили подстилки в центре теплицы, на каменном полу. Там же разместился Ашер. Он ушёл в медитацию, но продолжал поддерживать магию ветра и рассеивание чар.

Даяша тоже решила послушать истории о тари, и уселась поближе. Я хотел было одёрнуть её — девушка выглядела вымотанной. Но та лишь покачала головой и пояснила:

— Прости, Лиин. Я сейчас всё равно не смогу уснуть. Когда закрываю глаза — вижу страшные вещи. Пустота уже начинает сводить меня с ума…

Я скрипнул зубами. Это всё — моя вина. Я её сюда привёл.

Конечно, я не оставлю её и буду помогать, чем смогу. Но конец у стихийных одержимых один — стать порождением своей стихии, живым элементалем, вроде тари этого города.

— Расскажи о Небесном городе тогда. Каким он был в лучшие времена? — сдался я, и задал первый вопрос Антайне.

— Светлым… — мечтательно ответило дерево. — Всю скучную работу делали машины и куклы ворон. Вместе оборонялись от монстров, поддерживали друг друга…

— Я слышал был конфликт со змеями, например, — заметил я, припомнив истории хатоу.

— Змеи буки! Им всё нужно быть главными во всём. А у нас ведь как, кто лучше с этим справляется, тот и главный. Если асу занимается магией или наукой, то никто и не спорит. Но зачем лезть туда, где другой справится лучше? Волки пусть командуют войсками, лисы — экономикой, а коты — всем городом.

— Неплохо устроились, — хмыкнула Рена.

— А что не так? Мы видим потенциал каждого, и обладаем самой высокой эмпатией, потому всегда действуем в интересах народа.

В словах дерева было столько убеждённой искренности, что даже я поверил. Почти.

— Тем не менее ваш король вроде как предал народ и пустился в игры с пустотой ради своей подружки. Так что свои сердечные привязанности коты всё же ставят выше интересов своих подданных.

— Да что ты знаешь о небесном короле⁈ — неожиданно вспылила Антайна. — Говоришь, как предатели, которые бросили его одного! Если бы все были готовы идти на самопожертвование так же, как он, город был бы до сих пор жив!

— Вот об этом и расскажи поподробнее. — сказал я примирительно. — Я говорю из тех легенд, что слышал сам, так что могу быть не прав.

— Вот… вот да! — продолжило дерево. — Небесный король бросил вызов самой Пустоте, сиинтри. Бросил вызов и победил бы, если б его не предали.

— Как?

— Я была не магом-теоретиком стихийных планов, а друидом, сиин. Откуда этой Антайне знать, как? Слышала только, что суть была в призыве стихии-противоположности. Мы ведь живём в дуальном мире, и у всего есть свой антипод…

— Дай угадаю, — оживился я. — Антипод пустоты — это фрактал?

Так вот почему среди порождений пустоты мы встречали неуязвимых фрактальных чудовищ…

— Фрактал? Наверное, да. Тайночка не зна-ает!.. Слышала, что первые эксперименты провалились, потому что антистихия для пустоты получалась какая-то неправильная. Так вроде бы говорил король… уф. Тайночка ничего не помнит. Прошло пол вечности…

— И как, нашёл правильную?

— Эта Антайна не знает. Не помнит.

— Чрезмерная концентрация стихии приобретает свойства противоположности. Один из принципов магии, — послышался голос Ашера. — Так можно создать жидкий огонь или обжигающий лёд. Полностью переродить стихию в противоположность — это уже нечто за гранью знаний ассари, но тари удалось создать стихию астрала.

Сонный хану буркнул это себе под нос, зная, что я его услышу и оттуда. Сам он смотрел на спящую Улинрай — хану мог этим заниматься часами, выпадая из реальности. Но к нашему разговору он всё же прислушивался.

— Значит, точно так же вы призвали астрал? Как противоположность хаоса? — спросил я у бывшей тари.

— Что? Нет, конечно. Астральная магия доступна нам, потому что в нашей крови течёт кровь его повелителей. Противоположность хаосу — это порядок. В нашем мире он воплощён в Амбере, нашем солнце. Как можно не знать таких вещей?

— Тогда почему я никогда не видел стихию порядка? — изумился я.

— Никогда не видел порядок? Ахах, какие же вы несмышлёные. Неужели мир так деградировал после падения нашего города? В высшей магии звёзд есть раздел с магией порядка, — ответила бывшая тари. — Только она не стремится распространяться, как Хаос. Зачем, если эта стихия и так отражена в изначальной шестёрке света, огня, земли и так далее…? Весь наш мир состоит из аспектов порядка, которые имеют в нём силу полноценных стихий.

— Жаль, что Неонора спит, — заметила Рена. — Она никогда не говорила о таком разделе в магии звёзд.

— Вот как? Тогда, наверное, и нынешние друиды ослабели настолько сильно, что я могу считаться одним из величайших экспертов этого мира, — как бы невзначай уронило дерево. — Наверное, любой друид бы меня обнял за шанс узнать секреты контроля мутаций растений или создания растительных двойников…

Безобидное дерево, да? Я даже отсюда услышал, как напряглась моя спутница.

— Рена. Поверь, оно того не стоит, — сказал я. — Если конечно, ты наш новый друг не поделится секретами просто так, из добрых побуждений. Или не назначит более адекватную цену.

— Ну бли-ин! — возмутилась Антайна. — Вы ведь всё равно все обречены! Ваши души сожрёт пустота так или иначе! Так почему бы не отдать хоть одну душу Тайночке⁈ Ну же!

— Зачем нам твои знания на том свете? — хмыкнул я.

— Ну… — дерево задумалось. — Любопытство?

Я с улыбкой покачал головой.

— Ладно, дальше расспрашивай её сам, Балтор. А ты, Рена, сделай нам зелье от усталости, самое мощное. На откат плевать, главное сделать дело и успеть выйти из города.

— Окей, шеф. Я быстро. И тогда тоже спать, раз ничего интересного не будет. Только ещё осмотрю ээ… деревце.

— Ладно… так чего ты от меня хотел, гверф? И как на счёт дружеских обнимашек? — переключилась на Балтора дерево.

— Немногим нет. Душой желаю, это так. Но рано мне перерождаться нечистью пустой. И расспросить тебя хотел… не о секретах вовсе, — проговорил друг. — О жизни знать хотел я. Вашей. О мм… культуре. К примеру, может знаешь, герои тари Сиам тар Китенэлия и первый император ваш Василий, взаправду были? Какие вам о предках сказывали сказки перед сном?

Наверное, один из самых длинных монологов гверфа на моей памяти. Я недооценивал его интерес к тари. Даже любопытно, что же могло вызвать у свинолюда такую любовь к народу котов?

Их виды исторически даже не сталкивались до Подземья и вообще никак не пересекались в прошлом. А тут интерес не меньше, чем у Ашера к наследию хану. Но с ним то как раз всё понятно.

Похоже, за этим тоже придётся проследить, что б к концу разговора он не побежал обниматься с прóклятым деревом.

— Конечно! — удивлённо и обрадованно ответила Антайна. — Я слышала, что первая империя тари была великой, там тари достигали уровня лазури… в переводе на уровни, это выше пяти сотен. Но о них почни ничего не известно, только то, что ценой своих жизней они заперли свой мир от истинного зла пустоты. С тех времён и ведутся летописи тари. Хотя сейчас, это уже не летописи, а скорее сказки. Ну или изредка встречаются книги о тех временах. Верить ли им, уже решать каждому самостоятельно.