Морана нажала кнопку отключения звука, глядя на него в ожидании последнего слова. «Это хорошая идея. Я бы доверила ей Ксандера».

Он знал, что три девушки стали своего рода группой. Он находил их по телефону — и подслушивал некоторые из их разговоров — чаще, чем он хотел признать. Зная, насколько серьезно его дикая кошка относилась к безопасности мальчика и как она заботилась о самых незначительных вещах, ее слова о том, что она доверяет Зефиру присматривать за ним в ее отсутствие, были для него достаточно хороши.

Он кивнул, и Морана включила звук вызова. «Как скоро ты сможешь приехать, Зи?»

Зефир что-то пробормотала, возможно, Альфе, а затем ее голос снова стал четким. «Самолет готовится, пока мы говорим. Вы, ребята, отправляйтесь на частную полосу».

Морана кивнула, хотя женщина не могла видеть. Было мило, как она иногда жестикулировала и бормотала что-то сама себе, без зрителей.

«Один из наших ребят заберет вас и привезет сюда».

«Отлично! Скоро будем!» Звук был сладок, и уже один этот момент добавил Зефира в странно расширяющийся список людей, которых он будет защищать.

***

"Тристан?"

Голос Мораны вернул его в настоящее.

Он понял, что Альфа задал ему вопрос о том, как он держится, и кивнул. Он был в порядке, насколько это вообще возможно.

Морана положила свою руку на его, села прямо рядом с ним и повернулась, чтобы посмотреть на другого мужчину. «Спасибо за это», — сказала она.

Он должен был сказать спасибо. Альфа ничего ему не должен, и он не делал Данте одолжение. Это было только потому, что жена того мужчины попросила его, и он это сделал. Как человек, который сделает все, о чем попросит Морана, он мог понять это чувство. И, увидев Зефира через новую призму, он мог понять и почему. В тот момент, когда она приземлилась, она обняла Морану и повернулась к нему, показав ему: «Надеюсь, все будет хорошо» . Он бы не обратил внимания на эти слова, если бы она сразу не сказала им не беспокоиться о Ксандере, что у парня уже были флюиды с ней со свадьбы Данте и Амары и их недавней поездки в Лос-Фортис, и что у них все будет прекрасно.

Только благодаря этому она стала одним из немногих людей, которых он не только терпел, но и, если понадобится, защищал. Однако Альфа его по-прежнему не слишком волновала, не забывая, что Морана была застрелена на его территории его человеком. В то время как Альфа не нажимал на курок, и он был такой же жертвой Гектора, как и все остальные, Тристан не был рационален. Он никогда не был там, где она была заинтересована. Морана всегда вызывала у него эмоции — плохие и хорошие. Логика не существовала в том же пространстве, что и она, в его мозгу.

Его логичная маленькая дикая кошка держала его за руку и держала включенным экран телефона, лежащего у нее на коленях, на котором отображались таймер и местоположение, чтобы он мог их видеть.

«Может ли это быть ловушкой?» — спросил их Альфа, его единственный глаз окидывал их обоих взглядом. Это был вопрос, над которым Тристан и сам задавался и думал, но ставка была слишком большой, чтобы не заметить ее.

Морана поджала губы, обдумывая это. «Сомневаюсь», — начала она. «Я знаю, что вы, ребята, его не любите, но Человек-тень не дал мне никаких прямых зацепок, которые бы ни к чему не привели. Его информация была довольно надежной».

Просто слышать, как она говорит за ублюдка, действовало ему на нервы. Ему не нравился этот человек с тех пор, как он узнал, что он тайно общался и встречался с Мораной. Сначала это была яростная ревность, потому что они были совсем новичками вместе и пытались найти выход друг для друга, а Тристану не нравился ни один мужчина, особенно тот, о котором он ничего не знал, рядом с ней. Однако со временем ревность сменилась легкой ревностью и чистым раздражением. Легкая ревность, потому что мужчина был явно умен и связан с Мораной на интеллектуальном уровне, чего не было у Тристана, и чистое раздражение, потому что он играл ими, как марионетками на невидимых нитях, а Тристан не был в этом дерьме. Мысль о том, что кто-то другой будет им управлять, заставляла его кровь кипеть, и уже за одно это он был зол на этого придурка, который думал, что может ими управлять. Но он не мог отрицать, что они не были бы там, где они были, без его наводок, не имея представления о существовании Синдиката, а теперь и его сестры. И это злило его еще больше, потому что он чувствовал себя обязанным ему. Если наводка сработает и окажется реальной, на что он надеялся всем своим существом, ему придется смириться со своим раздражением по отношению к этому человеку.

«Неприятно признавать», — сказал Альфа недовольным тоном, — «но он спас жизнь моей жене. Я говорил с ним после, возле больницы. Но я до сих пор не знаю, что о нем думать».

«Я понимаю, что ты имеешь в виду», — кивнула Морана. «Он сбивает с толку. Хотя он был лучшим источником любой информации, которая у нас была, я не удивлюсь, если он усыплял бдительность, внушая нам ложное чувство безопасности, только чтобы застать нас врасплох, поэтому я предлагаю держать глаза открытыми».

Альфа согласился. «Вопрос в том, почему я послал вам эту наводку сейчас?»

Морана немного помолчала, задумавшись. Он увидел, как она посмотрела на него краем глаза, и почувствовал, как сузился его собственный. Она не делилась чем-то, какой-то теорией, состряпанной в ее умном мозгу. Это потому, что они были в компании, или она не делилась с ним?

«Я хочу это услышать», — заговорил Тристан впервые за несколько часов.

Морана сглотнула. Тот старый огонь, когда он хотел одновременно и задушить ее, и трахнуть, который сейчас только кипел, потому что их отношения переросли во что-то столь прекрасное, стал пламенем внутри него. Она что-то скрывала от него.

Он повернул запястье ладонью вверх и схватил ее запястье, сжимая его, его глаза сверлили ее профиль. Она посмотрела на него, невинно моргнула, как будто она только что не дала ему самого большого показания этим чертовым глотком и этим взглядом уголка глаза.

«Возможно», — начала она, снова сосредоточившись на другом человеке, который задал вопрос. «Он просто нашел соответствующую информацию сейчас. Или, может быть, он хочет, чтобы мы были ему должны, поэтому он использует это как рычаг».

Да, она была чертовски умной, но она была хитрой. Никто не знал Морану Виталио так, как он, и легкая дрожь во рту отвлекла его достаточно надолго от того, что должно было произойти, чтобы сосредоточиться на том, что происходит.

«Да, возможно», — размышлял Альфа вслух. «По слухам, он уже много лет выступает против Синдиката. Это само по себе является очком в его пользу в моем представлении».

Тристан задумался об этом. Как могло случиться, что они даже не слышали о Синдикате, если он действовал так много лет? Если только...

«Есть ли новости об Альянсе?» — спросил он.

Морана тут же повернулась к нему лицом, горя желанием поделиться тем, что у нее было, что было явным контрастом с ее предыдущим ответом. Черт, она была настолько очевидной, что это было бы жалко, если бы это был кто угодно, а не она. Нет, за это он был благодарен, потому что это держало его в курсе всего, что происходило в ее голове. Именно неспособность ее тела и лица скрывать от него все заставило его осознать, как сильно он возбуждал ее в начале, как он знал, что нужно следовать за ней в ту ванную, зная, что она не отвергнет его. Именно эта неспособность сказала ему, как сильно она жаждала свободы, оставаясь при этом принадлежащей, как сильно ей было больно, как она все еще продолжала. Именно эта неспособность сказала ему, как сильно она боролась с откровениями о своей настоящей личности, как сильно она боролась после того, как в нее выстрелили, как много демонов все еще преследовали ее из-за смерти Зенит.

Но в этом и заключалась суть ее демонов. Они всегда смотрели из ее глаз, обнажая свою душу, чтобы он мог ее увидеть, и призывали его собственную душу на передний план.