Ноги увязали в грязи, огромные комья прилипли к штанам и мешали идти, а Риму уже чудилось, что свирепые звери зорко следят за ним и готовы напасть в любую секунду. Едва он выбрался на сухое место, как тотчас оседлал своего «железного коня» и надавил на педали, стараясь наверстать упущенное время. Но едва он проехал сотню метров как путь преградила очередная грязевая лужа. Пришлось вновь топать прямо через нее, мусорные кучи высились такими неприступными кручами, что не было возможности обойти это злополучное место. Тропа здесь оказалась такой узкой, что Рим едва сумел протащить велосипед и с облегчением вздохнул, когда вновь оказался на сухом пятачке.

Ежеминутно он оборачивался на неясный шум, вселявший в него нестерпимый ужас. Он думал, что тварь бросит в него огромный камень и расшибет ему голову, а он даже не сумеет увернуться и спастись. Воображение рисовало безрадостную картину как он, еще живой, пытается уползти прочь, а голодный зверь впивается своими острыми клыками в его бедро и рвет плоть, а бедняга изнывает от боли и кричит что есть мочи, зная, что никто не придет на помощь.

Когда на одной из круч он заметил движение, то испугался так сильно, что буквально полетел на своем велосипеде словно у него только что выросли самые настоящие крылья. Он с таким остервенением крутил педали будто это единственное, что могло спасти жизнь.

Ловчие действительно заметили отважного смельчака, рассекающего просторы Пустоши на диковинной машине. Это заставило их насторожиться, раньше они никогда не встречали ничего подобного и даже решили, что это вовсе не человек, но когда он проворно слез с велосипеда и поволок его через лужу, то сразу смекнули, что он станет легкой добычей. Сейчас за человеком наблюдали всего две пары глаз, основной поток тварей перемещался в стороне, направляясь к поселению.

Рим заметил впереди странную конструкцию, возвышавшуюся среди холмов Пустоши одиноким шпилем. Это и была та самая цель, к которой он должен был прибыть во что бы то ни стало. На поверку вышка оказалась обычной конструкцией из металлических балок, сваренных меж собой и соединенных железными заклепками. Ни один человек уже не знал, зачем древние люди использовали именно такой способ соединения. На самой вершине была закреплена чаша, в которой, вероятно, находилась некая горючая жидкость, именно она должна была воспламениться и подать сигнал.

Едва увидев перед собой заветную цель, Рим бросил велосипед и помчался к вышке, но кусок каната, который он должен был зажечь, лежал мертвой бухтой под самой конструкцией. Вероятно, он настолько истончился, что порвался и упал на землю.

Только сейчас Рим заметил, как два небольших примата внимательно наблюдают за его действиями и будто потешаются над глупым человечком, вообразившим, что он сможет от них скрыться.

– Чертовы твари! – выругался Рим и взглянул наверх, где под самым небом покоилась чаша.

Он немного поразмыслил и схватился руками за одну из балок, собираясь подтянуться и перебраться на следующую. План оказался прост – нужно было самостоятельно добраться до чаши и поджечь жидкость. Твари будто поняли, что он затеял и бросились к нему, но они, в отличие от человека, двигались куда проворнее и быстрее.

Оказавшись на одной из балок, Рим вытащил из-за ремня револьвер, взвел курок и выстрелил, целясь в один из силуэтов. Пуля прошла намного выше и даже не напугала примата, он лишь на мгновение замер и продолжил мчаться к вышке.

Рим тотчас понял, что в его руках даже такое грозное оружие практически бесполезно. Без навыков стрельбы он не представлял никакой угрозы для ловчих. Тогда он решил сосредоточить все силы на том, чтобы любой ценой добраться до верха и запалить этот злополучный факел, но он не был так ловок как те, кто его преследовал, а твари уже почти подобрались к вышке и собирались взмыть на нее как матросы на рею парусника.

Запыхавшись и преодолев всего половину пути, Рим взгляну вниз и с ужасом обнаружил, что одна из тварей уже подбирается к нему. Он снова схватил револьвер и выстрелил не целясь. Неожиданно ловчий дрогнул и мешком полетел вниз с простреленной головой. Это так разъярило его напарника, что он стал забираться наверх словно молния.

Рим совсем растерялся. Что же делать? Продолжать цепляться за ржавые балки и подниматься дальше или встретить ловчего и застрелить в упор? К счастью для него, примат не оставил ему выбора, приближаясь так быстро, как только это было возможно. Рим снова выстрелил, но промахнулся. Теперь в револьвере оставалось всего три патрона. Он постарался прицелиться получше, но руки предательски дрожали от напряжения. Еще один выстрел поцарапал кожу примата на плече. Он зашипел и оскалил свои чудовищные зубы, но продолжил подъем.

Когда ловчий поравнялся с человеком и протянул к нему свою когтистую лапу, чтобы схватить того за горло и прикончить, Рим в последний раз выстрелил из револьвера почти в упор. Пуля прошла навылет, раздробив ловчему позвоночник. Он взвыл от боли, схватил человека за рукав, покачнулся как от сильного порыва ветра и начал заваливаться на бок, увлекая Рима за собой. Рим, что было сил вцепился руками в стальную балку, выронив уже не нужный револьвер из рук, а полумертвая зверюга крепко держалась за его одежду, не желая падать вниз в одиночестве. Она повисла на нем всем своим весом, но не отпускала рукав, который трещал по швам и уже готов был вовсе оторваться.

Еще мгновение и Рим бы разжал пальцы, не в силах удерживать не только себя, но и проклятую обезьяну. Рукав затрещал и разошелся по шву, но тварь запуталась в ткани когтями и продолжала тянуть человека вниз. Неожиданно рубашка на нем лопнула и вырванный кусок ткани в лапах чудовища полетел вместе с ним на землю. Рим так сильно дернулся, что едва не упал следом, но нашел в себе силы подтянуться и уселся на балку, наблюдая как тело ловчего падает вниз, задевая стойки башни, с неприятным звуком хруста ломаемых костей.

Он поднял голову, чтобы осмотреть мусорные холмы, когда увидел, как огромная волна ловчих несется как ветер в сторону поселения. Их оказалось так много, что они наверняка сметут стену даже не заметив никакого препятствия. Нужно было действовать немедленно. Он продолжил подъем и вскоре оказался перед чашей, наполненной густой и вязкой вонючей жидкостью вперемешку с дождевой водой.

– Надеюсь сработает, – Рим щёлкнул зажигалкой, высекая искру и поднес огонек к чаше. Пламя вспыхнуло перед его лицом, опалив кожу. Он отпрянул, чуть не упав, но вовремя схватился за железную перекладину. Сигнал подан, теперь нужно уносить отсюда ноги.

Спускаясь он заметил, что поток ловчих стал растекаться ручейками и часть приматов отправилась прямиком к нему, завороженная огнем на вышке.

– Этого еще не хватало! – ужаснулся Рим, теперь у него в руках не было смертоносного оружия, а спасительный велосипед валялся в пятидесяти метрах от вышки внизу. Он понимал, что вряд ли успеет опередить их, но начал быстро спускаться, надеясь на чудо.

До его слуха донесся рев мотора. Он даже обрадовался, узнав знакомый звук – значит Жани увидела его сигнал и поспешила на помощь поселенцам. Но что же делать ему, раз он оказался в таком отчаянном положении? Револьвер с одним единственным патроном валялся далеко внизу, а он сам проделал всего половину пути до земли, тогда как отчаянные и свирепые макаки неслись в его сторону во весь опор.

Рев мотора приближался и Рим взмолился, чтобы ее путь пролегал как можно ближе к вышке, чтобы она заметила несчастного бедолагу и помогла ему. К счастью, единственный путь к поселению лежал только по этой старой тропе. Колеса мотоцикла разбрызгивали грязь, байк мчался так быстро, что его наездница чуть не пролетела мимо, вовремя заметив одинокую человеческую фигуру, отчаянно пытавшуюся слезть с металлической конструкции, на вершине которой полыхал огненный факел.

Когда Рим понял, что Жани его разглядела, он начал подавать ей знаки, тыкая рукой в направлении приматов, мчавшихся в их сторону. Только сейчас он заметил, что на сиденье мотоцикла приторочен какой-то странный предмет, закрытый кожухом.