Дыша через нос, я снова и снова пытаюсь, пока он не оказывается так глубоко в моем горле, что физически невозможно продвинуться дальше. Мои глаза закатываются, пока он трахает меня пальцами, забирая все, что я могу предложить, пока я сосу его член так, словно готовлюсь к загробной жизни.

Я чувствую, как он пульсирует под моим языком, и возбуждение разливается по моим венам, но прежде чем я успеваю насладиться освобождением, которого отчаянно жажду от него, он поднимает меня в воздух. Я беспомощна в его хватке, позволяя ему двигать меня, как марионетку для его развлечения.

Он все еще усаживает меня на себя, наслаждаясь видом с пола, но теперь я смотрю на него.

— Оседлай меня, принцесса.

Черт.

Мое естество сжимается, когда я упираюсь ногами в пол, приподнимая задницу достаточно, чтобы он мог выровнять свой член с моим входом.

— Я хочу видеть, как твои сиськи подпрыгивают при каждом движении.

Черт.

Он протягивает мне свои руки, переплетая наши пальцы, когда я использую его силу как рычаг, прежде чем насадиться на его член.

— О боже… — Мои слова падают с обрыва, над которым я повисла, комната кружится, когда он полностью заполняет меня. Он дает мне секунду, на то, чтобы приспособиться к его размерам, прежде чем хмыкнуть.

— Я не вижу никаких подпрыгиваний, Адди. Тебе нужна моя помощь? — он дышит, его слова обдают меня страстной лаской, когда я качаю головой.

Найти ответ ему невозможно, я делаю единственное, что могу, поскольку слова снова предают меня.

Я езжу на нем верхом.

Это другое. Я сразу понимаю, что это нечто большее.

Наши взгляды прикованы друг к другу, а пальцы переплетены, когда наши тела шлепаются друг о друга.

Я не могу дышать, я едва вижу, и все, что я могу чувствовать, — это его. Не только в глубине души, но повсюду.

— Черт возьми, принцесса. Вот и все. Ты такая чертовски красивая, — выдыхает он, от его слов у меня кружится голова, и я каким-то образом ускоряю темп.

Это близко к пытке — отрывать мою киску от его члена, но возбуждение от того, что он снова входит в меня, делает все это стоящим.

Мой оргазм близок. Я чувствую это. Мои движения становятся неровными, дыхание прерывистым, когда он хватает меня за бедра и толкается в меня.

Толчок за толчком, толчок за толчком.

Вскоре я чувствую, как его пальцы впиваются в мои бедра, а его член дергается в моей сердцевине, взрывая меня. Волна за волной наслаждение накатывает на меня, когда в поле моего зрения вспыхивают звезды, словно вращающиеся галактики, рождающиеся прямо у меня на глазах.

Я так много чувствую не только своим телом, но и разумом, и вместо того, чтобы хоронить это, я принимаю это. Ощущение всего сущего — блаженство, как будто я парю в послесвечении.

Первый признак, который я замечаю, что мы переместились, — это мягкое прикосновение простыней подо мной, когда я, моргая, смотрю на мужчину, который все для меня изменил. Мягкая улыбка скользит по моим губам, когда я снова касаюсь ушей, подтверждая реальность, которая теперь принадлежит мне.

Он смотрит на меня сверху вниз, и я надеюсь, что это отражение того, как я смотрю на него, потому что это прекрасно.

Это любовь.

Даже если я не знаю, как это сказать.

Оно там.

Он проводит рукой по моей щеке, и я наклоняюсь навстречу прикосновению, когда дверь распахивается, нарушая момент.

— Черт возьми, вы двое, — говорит Броуди, тяжело дыша, с горящими глазами. — Вы только что заставили меня кончить, — добавляет он, указывая вниз, на свои штаны, где можно почти разглядеть очертания мокрого пятна.

Святое. Дерьмо.

Крилл смеется первым, его голова втягивается в плечи, когда он недоверчиво качает головой. — Иди нахуй, Броуди, — ворчит он, глядя на меня сквозь ресницы, когда я хихикаю.

— Я думаю, ты уже достаточно потрахался за нас обоих. — Я смеюсь громче, наслаждаясь безумием, которым является моя жизнь, когда его смешок обрывается. Я смотрю на него, сбитая с толку внезапной переменой. Когда мои глаза встречаются с его, улыбка преображает его лицо, и я чувствую, как румянец немедленно заливает мои щеки от понимания того, что привлекло его внимание. Затем он говорит, и мое сердце воспаряет. — У тебя прекрасные ушки, Кинжал.

35

АДРИАННА

K

рилл лежит, положив голову мне на живот, и нежно проводит круговыми движениями по моей коже, когда я прислоняюсь к изголовью кровати. Блаженство после оргазма — мое новое любимое место. Каждые пять секунд я подношу руки к ушам, дважды проверяя, настоящие ли они, но пока не набираюсь смелости подойти и посмотреть в зеркало в ванной.

Часть меня задается вопросом, узнаю ли я вообще себя, но я думаю, что больше всего меня приковывает к месту надвигающееся ожидание выплакать глаза. Снова.

Словно почувствовав мои мысли, голод берет верх надо мной, но прежде чем я успеваю выразить это словами, мой желудок жалуется за меня. От стыда мои щеки запылали, когда Крилл посмотрел на меня с понимающей усмешкой.

— Мне нужно покормить мою принцессу, — заявляет он, отталкиваясь от меня, и встает у края кровати, протягивая мне руку.

— Ты не должен, — ворчу я, переплетая свои пальцы с его, прежде чем он поднимает меня на ноги.

— Да, но, по-моему, ты и так слишком долго откладывала. Почему бы тебе не сходить на минутку в ванную? Я пойду, посмотрю, что здесь есть поесть, — предлагает он, притягивая меня в свои теплые объятия.

Мне одновременно нравится и ненавистно, что он знает, о чем я думаю. Мне это нравится, потому что это заставляет меня чувствовать связь с ним на более высоком уровне, но я ненавижу это, потому что это также позволяет ему высказывать мне все мое дерьмо.

Он прав. Я откладывала это, но нам обоим не обязательно это знать.

— Ладно, встретимся там, — ворчу я, извиваясь в его руках, когда он сжимает мои бока и целует в висок, вызывая у меня тихое хихиканье, несмотря на мои попытки быть сварливой.

Он уходит, не оглянувшись, к сожалению, вновь одетый, давая мне момент, чтобы я медленно направилась в прилегающую ванную комнату. Глубоко вздохнув, я провожу руками по своей футболке, которая явно видала лучшие дни. Используя это как оправдание, я использую свою магию, чтобы привести себя в порядок, вплоть до макушки, где я укладываю свою косу короной на место.

Когда мне больше нечего делать, я стискиваю зубы и переступаю порог. Словно почувствовав мои нервы, передо мной предстает колоссальное зеркало, лишающее меня возможности спрятаться от своего отражения.

Мои ноги сами несут меня к туалетному столику, который стоит перед ним, мой мозг переполнен недоверием, когда я смотрю на себя. К счастью, когда я прохожу половину комнаты, включается свет, что облегчает обзор среди полностью черной эстетики, которая поглощает пространство.

Обстановка давно забыта, когда я поворачиваю лицо из стороны в сторону, наслаждаясь теплом, разливающимся в моей груди.

Это я.

Это всегда была я.

Теперь мой знак восстановлен.

Я чувствую себя цельной, так, как ничто другое не могло бы заставить меня почувствовать. Я чувствую, будто излучаю свет. Я чувствую, будто победила, хотя в моей жизни еще так много неопределенности. Восстановление окутывает меня каждой искрой, по мере того как моя вера растет.

Быть здесь, с моими мужчинами, моими друзьями и моими ушами, — это что-то особенное. Все, что мне нужно, — это моя семья, и я никогда не буду нуждаться ни в чем другом в своей жизни.

Это моя реальность.

Я гналась за мечтой: стать наследницей королевства, которое подвело моего отца. Хотя это все еще мечта, это не то, чего я искала все это время. Это вот это. Быть здесь, в этот момент, зная, что есть люди, готовые стоять рядом со мной, так, что невозможно не доверять им, пока они выбирают доверять мне в ответ.

Я принадлежу этому месту.

Это не то место, которое я искала, по крайней мере, физическое. Это чувство, которое я испытываю, когда меня захлестывает удовлетворенность — редкое, но, тем не менее, отчетливое чувство.