Он не хочет, чтобы я видела что-то конкретное. Это повсюду.

Море зеленых плащей внезапно смешивается с различными серыми и голубыми тонами.

Фейри и оборотни.

Срань господня.

— Вы не можете просто забрать ее. Потребуется объяснение, и даже тогда с Принцессой Драконов нельзя обращаться таким образом. — Заявление исходит от парня в синем плаще. Я практически чувствую, как Крилл выпрямляется у меня за спиной, но что-то скручивается у меня внутри.

Я хочу, чтобы люди доверяли мне, верили в меня, но не так. Не тогда, когда я буквально убила кого-то за… упоминание имени моей сестры?

Черт.

Напоминание снова пробуждает мой гнев к жизни, моя волчица снова готова вырваться на свободу, но другая часть меня разочарована. Всему, чему научил меня отец.… это было не для этого.

Я могла бы винить свою волчицу, но превращаясь или нет, в противном случае я бы использовала свою магию фейри, чтобы убить ее.

Я не сожалею о своих действиях, особенно когда дело касается Норы, но в глубине души я знаю, что это не действия следующего наследника, будущего лидера Королевства Фладборн.

Это не я.

Я не могу быть такой.

Я хочу чувствовать себя достойной этих людей, стоящих рядом со мной, но вместо этого я чувствую себя достойной только того факта, что солдаты здесь, чтобы забрать меня. Я не могу смотреть дальше этого факта, и прежде чем я осознаю это, я выскальзываю из-под безопасного одела моих людей. Протискиваться сквозь толпу так же легко, пока я не оказываюсь лицом к лицу с Боззелли, рядом с которой теперь стоят солдаты.

— Это она? — спрашивает их лидер, глядя на Боззелли. Она стоит, потеряв дар речи, с отвисшей челюстью, вцепившись пальцами в подол ярко-оранжевого блейзера. Я избавляю ее от лишних хлопот.

— Я Адрианна Рейган, — подтверждаю я, делая последний шаг к нему, когда позади меня начинают раздаваться протесты.

Я слышу гнев Кассиана, рычании Рейдена, ярость Броуди и выкрики Крилла. Я понимаю их беспокойство, но на данном этапе это бесполезно. Есть только одна давняя мысль, от которой я, кажется, не могу избавиться.

— Я пойду с вами, в применении силы нет необходимости. Но что меня смущает, так это то, что я убила ее отца на территории перед Советом. Почему вас тогда не вызвали? Почему меня тогда не задержали?

Лидер подходит ко мне с кривой улыбкой, когда качает головой. — К несчастью для тебя, мне насрать, что тебя смущает. Все, что меня волнует, — это моя работа, которая заключается в том, чтобы задерживать тебя до тех пор, пока Совет не будет готов тебя принять.

— Ни за что! Ни за что, блядь, — рычит Рейден у меня за спиной, но волна магии обвивается вокруг моих запястий, сковывая мое тело с головы до ног.

Я не могу повернуться, я не могу моргнуть, я не могу дышать.

Магические путы связывают мои руки вместе и делают меня беспомощной.

Слишком поздно отступать и отменять все происходящее здесь. Я в их власти.

26

КРИЛЛ

Я

рость кипит в моих жилах, когда ублюдок фактически связывает запястья Адди, замораживая ее на месте, прежде чем исчезнуть в воздухе.

Не один.

Нет.

С ней.

Море людей, которые стоят у нас на пути, должно было стать поддержкой, но вместо этого они служат лишь преградой между ней и нами, делая нас беспомощными, чтобы защитить ее.

Не от них, от нее самой.

— Какого черта она это сделала? — Кассиан рычит, когда студенты начинают медленно расходиться. Все перешептывания сосредоточены на девушке, которой больше нет рядом с нами, отчего боль в моей груди усиливается с каждым вдохом.

— Потому что она Адди. Думаю, я был бы еще больше шокирован, если бы она этого не сделала, — заявляет Броуди, прежде чем резко остановиться, когда Рейден разворачивается к нему.

— Тогда какого черта ты ее не остановил?

Броуди не принимает ничего из его дерьма, со вздохом ударяя себя в грудь. — Я не знал, что она на самом деле собиралась сдаться, но она проскользнула между всеми нами, прежде чем мы смогли что-либо с этим сделать. Кроме того, я слышал и был участником разговоров, когда она злилась из-за того, что ее контролируют. Я не собираюсь отталкивать ее, подавляя.

— Это не было бы подавлением. Это было бы защитой, — вмешивается Кассиан, проводя рукой по волосам, когда отчаяние сгущает воздух.

— Как, черт возьми, нам ее защитить? Мы не знаем, где она, и мы практически в ловушке здесь, — огрызается Рейден, его глаза почти полностью чернеют от ярости, когда мне в голову приходит мысль.

— Чтобы они проникли внутрь, магия, удерживающая изоляцию на месте, должна быть…

— Быть снята, — заявляет Броуди, заканчивая мое предложение, и я киваю.

Мы четверо обмениваемся взглядами, прежде чем уходим. Нам не нужно срываться с места, как дуракам, к воротам, но где-нибудь в более уединенном месте, чтобы Броуди мог сотворить свою магию и вытащить нас отсюда как можно быстрее.

Рейден останавливается, как только выходит на территорию кампуса, заходит за дерево, пока мы собираемся вокруг. — Куда?

— Совет, — ворчит Броуди в ответ. — Если ее там не будет, то будет мой отец, и я смогу добиться от него ответов. В любом случае, это только начало, — добавляет он, что вполне логично, когда мы втроем протягиваем руки, чтобы прикоснуться к нему. Произнесенное шепотом заклинание срывается с его губ, но через несколько мгновений обычное покалывание магии не распространяется на меня, когда мы меняем местоположение. Вместо этого мы остаемся с… ничем.

— Поторопись, Броуди, — рычит Кассиан, за что маг закатывает глаза.

— Разве не похоже, что я пытаюсь? — он огрызается в ответ, его плечи напрягаются от раздражения, прежде чем он вздыхает. — Изоляция, должно быть, все еще на месте, — наконец признает он, и мы все отступаем.

— Как? — Спрашивает Рейден, но я качаю головой.

— «Как» сейчас не имеет значения. Важно то, какие у нас есть другие варианты, — ворчу я, проводя рукой по лицу и пытаясь оставаться сосредоточенным, вместо того чтобы поддаваться беспокойству, которое угрожает взять верх.

— Нам нужно покинуть кампус. Это главное, — объясняет Броуди, и мы все киваем.

— Если мы не можем использовать магию, давайте попробуем пешком, — заявляет Кассиан, без лишних слов поворачивая к извилистой тропинке.

Мы втроем спешим не отставать, когда Рейден тяжело вздыхает. — Если мы не можем использовать магию, чтобы убраться отсюда к чертовой матери, как, по-твоему, это возможно сделать пешком? — спрашивает он, заслужив ворчание несущегося впереди волка.

— Я бы предпочел потерпеть неудачу пытаясь, чем не попытаться вообще.

Ну что ж.

— Это самая мудрая вещь, которую ты когда-либо говорил, и я должен знать, потому что я чертовски мудрый, — заявляет Броуди с весельем в голосе, но когда я смотрю на него, усмешка на его лице не достигает глаз, подтверждая беспокойство, которое охватывает и его тоже…

Нам нужно добраться до нашей девочки, и сделать это немедленно.

Как будто эта мысль пронзает всех нас, я хватаю Броуди за руку и на большой скорости мчусь к воротам. Он бормочет слова благодарности, когда мы замедляемся у пустого поста, но когда мы пытаемся пересечь барьер, нас встречает невидимая стена.

Мы не можем выбраться отсюда.

Блядь. Блядь. Блядь.

Напряжение между нами сгущается, беспокойство перерастает в гнев и разочарование, пока мы изо всех сил пытаемся справиться с магией, но это бессмысленно. Мы заперты внутри.

— Что теперь? Должно же что-то быть, — заявляет Рейден, его слова больше похожи на мольбу, чем на что-либо еще.

— Бо. Нам нужно найти моего брата, — настаиваю я, крутясь на месте и пытаясь собраться с силами, прежде чем взять инициативу в свои руки. Остальные не произносят ни слова, пока мы направляемся обратно к главному зданию академии.

Я почти резко останавливаюсь у кабинета моего брата, когда стучу костяшками пальцев по дереву.