— Дядька с небеси! — подал голос Фрол, который упорно не говорил «боярин», — а ведь надо теперь его окрестить, этого немакена, дать ему имя.

— Пускай боярин крестит! — предложил Василий, — он самый старший.

— Меня, парни, поймали злые, узкоглазые люди и один из них чуть не отрубил мне голову. А потому, манекен, я нарекаю тебя, манекенище — Узкоглазым. Мы тебе покажем, и я на тебе отквитаюсь, идолище! — и Николай погрозил манекену пальцем, вызвав неудержимый хохот подростков.

Николай дал своим питомцам команду построиться в одну шеренгу, затем, взяв в руки палку, которую он и себе вырубил, стал объяснять, что это не просто палка, а учебная пика, с которыми они будут учиться обращению. И самое главное при этом — не поранить друг друга, и не выбить друг другу глаза. Затем он объяснил, что пики следует хранить в стоячем положении, чтоб их было легче хватать в случае необходимости, и обычно их хранят в специальных стойках, но здесь, в полевых условиях, будут использовать кустарник.

— Находясь в строю, — продолжил Николай, — пики держат в положении «к ноге» или «наперевес», — и показал эти положения, действуя своей палкой. — А теперь, прислоните свои пики к кустарнику напротив вашей шеренги, и вернитесь в строй! — что и было быстро исполнено. — Сейчас я подам команду «к оружию», — сказал Николай, — и вы должны быстро схватить свою пику, вернуться в строй и взять ее в положение «к ноге». Приготовились! Отряд, слушай мою команду, к оружию!

Парнишки бросились к своим пикам, натыкаясь, и толкая друг друга, и образовалась «куча мала», из которой начали звучать угрозы типа: «ты меня сбил, я тебе сейчас по сусалам».

— Отставить, встать! — скомандовал Николай, — встать в строй. Ну что, парни все поняли? — спросил Николай, когда ситуация успокоилась. — Я, можно сказать, специально не стал подробно объяснять, как расставить ваше оружие, вы бы все равно подумали, что я чего-то усложняю, а теперь сами поняли, что делать это нужно в таком же порядке, как вы стоите в строю. А теперь, взять оружие и расставить его правильно! На этот раз команда «к оружию» была исполнена без сучка и задоринки.

После отработки команд «к оружию», «к ноге», «наперевес»,  Николай приступил к следующему этапу подготовки бойцов — удару пикой. На первый взгляд дело совсем простое — ткнуть палкой Узкоглазого, но Николай поступил так, как делал это пожилой сержант, который обучал их, молодых красноармейцев штыковой атаке.

Любой удар своего подопечного он отбивал легким ударом своей палки, и более-менее приемлемой удар получился только у одного, высокого парня. После того, как каждый подросток попробовал действовать своей учебной пикой, Николай стал объяснять им их ошибки. — Вы, парни, не ударяете, а просто тыкаете своей палкой, но в настоящем бою ваш противник не будет стоять, не двигаясь, как вот этот Узкоглазый. Он будет отбиваться всеми возможными способами — своим оружием, щитом, или даже собственной рукой. Поэтому, когда наносите удар, нужно внимательно смотреть за действиями противника, предугадывать их и делать встречное движение своей пикой. Сейчас мы вам с Василием покажем, как это делается — я буду колоть, а Василий отбивать, и будем делать это медленно, чтобы вы поняли.

Пацаны были понятливыми, они все поняли, сил у них было достаточно, и все последующие удары получались хорошо.  Разве что, маленькому Фролу было трудно, и он еще путался в отцовских портках, но для своего возраста он действовал тоже хорошо. В завершение учебного дня Николай организовал, можно сказать, штыковую атаку, в которой его воспитанники, выстроившись цепью, бросились бегом вперед, на воображаемого врага, с пиками наперевес и криками ура. Сам Николай бежал впереди и голосил громче всех.

— «Эх, увидела бы меня Галина», — подумал он, — «решила бы, что я совсем сбрендил, играю с пацанами в войнушку». Да только вот Галя находится где-то за тридевять земель, и между ними простирается история, временной интервал продолжительностью в несколько веков. И капитан Неустроев так и не ответил на многочисленные вызовы Николая. И что же ему делать? Оставалось только надеяться… и ждать…

Да, время шло, а капитан не отзывался и Николаю, волей-неволей, приходилось задумываться о том, как же ему поступать дальше. Что делать если он никогда не ответит? Неужели ему суждено оставаться здесь до конца жизни? На сеновале у вдовушки? О, Господи! Как же это трудно ему, выходцу из ХХ века прозябать здесь, в средневековье, без электричества, радио, телефона, газет и книг. Да хотя бы расписание поездов или телефонный справочник почитать! А он даже не знает, в каком находится веке, но выяснять это он даже не пытался, понимая, что это вызовет нездоровый интерес. И также непонятно где он находится географически.

Если судить по говору местного населения, то можно полагать, что это Рязанщина, но совершенно необязательно, так как за столетия все могло измениться. И для начала он решил, продолжая занятия с отроками, попытаться, исподволь, выяснить свое географическое положение. Что же касается сторон света, то можно было не сомневаться, что солнышко и звезды всегда подскажут, где север, и где юг.

На десятый день занятий, утром, а Николай вел счет дней зарубками на сеновале, произошло то, что он и предполагал. Князь объявил, что желает посмотреть и оценить результаты занятий, чтобы понять, как он добавил, не зря ли он посылает обеды холопам. Князь был с утра занят, и договорились, что он приедет на поляну вместе с посыльным, который доставляет обед.

Николай, разумеется, проинструктировал своих воспитанников, чтобы они постарались изо всех сил при княжеской проверке, а Василию сказал, чтобы он сам подавал команды и докладывал князю, и, ни в коем случае не называл его тятей. Обед доставлялся всегда в одно и то же время и, когда это время, по расчету Николая, наступило, он объявил перерыв, и его воспитанники расселись на травке на краю поляны, так как на середине она была вытоптана. Так он делал ежедневно, чтобы по указанию князя, посыльный не видел происходящего на занятиях.

Николай решил встретить князя на протоптанной тропинке и удивился, что тот идет пешком, а не едет на лошади. — Я проверил, что положили на обед, — пояснил князь, — и отправил холопа назад, чтобы бабы, лентяйки, испекли побольше пирогов, — а Николай понял, что осторожный князь специально убрал холопа. Когда они подошли к сидящим подросткам, Василий подал команду «Встать, смирно!», которая была исполнена, а потом подошел к князю и доложил: — Ваше Сиятельство! Отряд в полном сборе, двое в дозоре, остальные отдыхают. Доложил командир  отряда Василий.

— Ты поздоровайся с ними, княже, — подсказал Николай.

— Здорово, ребята! — нехотя сказал князь.

— Здравия желаем,  Ваше Сиятельство! — гаркнули воспитанники, да так громко, что взлетели сидящие на ближайших деревьях птицы.

— Ты что, заколдовал их? — удивился князь. — Что это такое, даже не знаю, как сказать, действуют все разом, как один. Да разве может такое быть?

— Это просто воинская дисциплина, — пояснил Николай.

— Васька-то, Васька! — продолжал удивляться князь, — надо же! А чего это он себя командиром назвал?

— Княже, я же обещал, что сделаю из него командира, вот, и получай!

Николай из своего красноармейского опыта прекрасно знал, что проверяющий воинское подразделение считает своим первым долгом найти какой-нибудь недостаток, и ткнуть в него носом проверяемого, а еще лучше сделать это в присутствии подчиненных проверяемого. И традиция эта велась, как понял Николай, из древних времен, так как князь сразу же недостаток заметил. — Зачем у тебя этот недомерок? — возмутился он и указал на Фрола, — я его не назначал, даром мой хлеб ест, я вот с его родителей взыщу, да в двойном размере, с тебя-то взять нечего. Ты знаешь, кто его родители?

— Не гневись, княже! — отозвался Николай, — этот паренек сам попросился и я его взял, так как учение по желанию всегда идет лучше, чем учение из-под палки. А то, что он мал, не беда, подрастет, будет твоему Василию помощник. Он смышленый и расторопный, вон посмотри, как он придумал нашему Узкоглазому приделать голову и ручки, — и Николай указал на манекен.