— Тогда, княже, я мог бы поучить детей грамоте и счету, дело для них полезное.

— Вот еще,  холопов грамоте учить! Ни к чему это, а своих детей мы сами учим.

— Ну, тогда я мог бы поучить отроков военному делу, я, видишь ли, бывший воин.

— Военному делу? — заинтересовался князь. — Ты что же, и в битвах принимал участие?

— Да, принимал, правда, немного.

— А вот это дело интересное! — промолвил князь. — До уборочной страды еще далеко, так что отроков выделить можно. И чему же ты их собираешь учить, и потребуешь ли плату за учебу.

— Платы мне никакой не нужно, достаточно кормежки, а учить я начну, прежде всего, с дисциплины.

— Это что же это за премудрость такая? — удивился князь.

— Это, княже, самое первое, с чего начинается военная служба — это воспитание навыков подчиняться, выполнять команды, и правильно это делать.

— Сколько отроков тебе выделить?

— Давай, начнем с десятка, только чтобы они были постарше твоего Василия, и чтобы у всех были портки, бесштанных мне не нужно.

— Конечно, — согласился князь, — что за воин без штанов. А что ж ты моего Василия не хочешь взять?

— Его я, княже, возьму обязательно и постараюсь из него сделать командира, и тебе, и ему на пользу, на будущее.

— Ну и славненько, договорились, завтра с утра будет у тебя команда, все в портках.

Утром, когда Николай после сытного завтрака подошел к княжескому терему, там уже собралась ватага подростков, все были босиком, но в штанах, и с обязательными,  бесформенными головными уборами. Все были повыше княжеского сына Василия, а некоторые ростом с Николая. Подошедший вместе с сыном князь, объявил, что все отроки поступают на обучение к боярину, которого должны беспрекословно слушаться, а неслухов он заставит пороть, да еще и с солью.

— Ну, пошли, парни! — скомандовал Николай, направляясь в сторону городских ворот. Они сделали всего несколько шагов, как откуда-то выскочил старый знакомый Фрол, которой стал проситься, чтобы взяли и его, и Николай ответил, что бесштанных не берет.

— А если я портки надену? — спросил Фрол, и Николай ответил, что возьмет, но только для испытаний, и чтобы он приходил на ту поляну, где они его, Николая, нашли.

— А вы, парни, песни поете? — спросил Николай, когда они вышли за городские ворота.

— Ну, вот еще, — послышался чей-то голос, — что мы бабы — песни петь, это они пусть поют.

— Солдату, парни, песня в пути — самое главное, идти помогает, — ответил Николай. — Главное — нужно петь правильные, солдатские песни. Ну, раз вы не знаете таких песен, я сейчас начну, а вы слушайте и запоминайте, слова легкие. И Николай начал, как пели в детстве  переиначенную известную песню:

Шел отряд по берегу, шел издалека,

Шел на лесорубку воровать дрова.

— Ха-ха-ха! — рассмеялись мальчишки, — вот эта песня!

Голова обвязана, кровь на рукаве,

Видно, сторож врезал дрыном по башке.

Теперь они не просто хохотали, а хватались за животики, очевидно, не подозревая ранее, что песня может быть и такой.

— Имейте в виду, парни! — пояснил Николай, — эта песня шуточная, мы ничего воровать не будем, и никому бить нам по голове не позволим. А теперь, давайте, хором, все вместе! — и они запели, сначала, несколько человек, а потом подхватили все. Петь они, конечно, не умели, ни в одиночку, ни хором, но Николай вел песню первым голосом, и подростки быстро приспосабливались. — «Мой комбат, капитан Верховцев», — подумал он, — «сказал бы, что началось слаживание, пока не боевое, но слаживание».

Запыхавшийся Фрол, в отцовских портках с завернутыми штанинами, догнал их уже у самой поляны, и Николай приметил, что за ним, прячась, двигаются еще несколько мальчишек. Когда Фрол вышел на поляну, мальчишки спрятались за кустами, а Николай подошел к кустам и громко произнес: — Кто будет подглядывать, у кого вырастут рога. А ну, брысь отсюда! — и мальчишки бросились врассыпную, да так, что пятки засверкали.

— Будем изучать суровую солдатскую науку, которая называется «строевая подготовка», — объявил Николай, и, взяв палку, прочертил по траве прямую линию, заставив подростков встать вдоль этой линии. Маленькому Фролу место досталось на левом фланге, а Василия Николай поставил на фланг правый.

Следующим пунктом он рассказал, как следует выполнять команду «смирно», и продемонстрировал это, скомандовав самому себе: — Дядька с небеси, смирно! — а затем сделал дополнительные пояснения о том, как правильно держать руки и ноги. — Ну, теперь, слушайте внимательно! Отряд, смирно! — подал он команду, и стал осматривать ее исполнение.

Один из «воинов» стоял, выпятив живот, и Николай ткнул его в живот пальцем, другой продолжал ковырять пальцем в носу, и его он шлепнул по руке, довольно ощутимо. Команду стали выполнять более-менее приемлемо через несколько попыток.

Когда Николай попросил поднять правую руку, кто-то поднял правую, кто-то — левую, а двое подняли обе руки. По идее, следовало применить принцип «сено — солома», но нужных компонентов под рукой не было, и Николай распорядился взять в  левые руки  сорванной травы, а в правые — зеленые листики, и дело пошло. Команды стали звучать следующим образом: «поднять левую руку — трава», или «направо — листья». Парнишки все быстро схватывали, запоминали и исполняли, опасаясь, по-видимому,  княжеского гнева. Было видно, что они уже устали, и Николай уже подумывал подать команду на отдых, как из-за кустов выехал всадник. — Едва я вас нашел, боярин, — сказал он, — по следам. — Князь вам обед прислал, получайте.

Обед состоял из пирогов с растительной начинкой, и кваса в большой, деревянной, искусно сделанной баклаге. — Это ваши умельцы такие полезные штуки делают? — спросил Николай посыльного.

— Нет, боярин, — ответил мужичок, — у нас таких мастеров нет, князь у купцов купил.

— Да что-то я здесь ни одного купца не видел, — удивился Николай.

— Они поедут, когда замерзнут реки и установится санный путь, полетят на тройках, во все стороны.

После обеда Николай дал команду отдыхать, выставив караул из двух подростков, объяснив им, чтобы они вели наблюдение, не допуская, чтобы кто-нибудь подсматривал за отрядом, так как это распоряжение князя. Княжескому сыну Василию он дал задание  вести учет караульным, назначая их по очереди. На этот раз в караул сами вызвались маленький Фрол и молчаливый, высокий паренек.

Как известно, повторение — мать учения, и после отдыха начали повторять изученное, но командовать Николай поручил Василию, а сам встал в строй на его место с тем, чтобы парнишки брали с него, Николая, пример. Княжеский сын, который, наверняка наблюдал, как это делает его отец, легко вошел в роль командира и уверенно подавал команды ломающимся баском.         

К концу третьего дня обучения отряд «боярина» уже довольно сносно мог строиться в шеренгу и в колонну, идти в ногу, и все «воины» привыкали к дисциплине. Разумеется, им было далеко до отряда тренированных красноармейцев, но это было уже что-то, это было небольшое, слаженное подразделение. И Николай решил, что следует двигаться дальше, и попросил маленького Фрола, который от других пареньков ни в чем не отставал, взять с собой топорик на очередное занятие.

На поляне, которую довольно прилично вытоптали, Николай поручил подросткам вырубить палки — каждому под свой рост с поднятой вверх рукой, и пометить их так, чтобы каждый мог найти свою палку. Деревенские мальчишки с пометками справились без особых проблем: кто-то снял кору с палки на небольшом участке, кто-то оставил небольшой сучок. А Фрол исхитрился, и на небольшом участке снял кору спиралью, используя свой острый топорик.

Из образовавшейся большой кучи отрубленных веток, по указанию Николая, пареньки сделали фашины, связывая их березовыми ветками, а готовые фашины соединили вместе и прикрепили к стволу березы в вертикальном положении. Когда Николай объяснил, что это манекен, то есть мишень для воинских занятий, мальчишки все поняли, развеселились, и по своей инициативе добавили к манекену голову и смешные ручки из палок.