Дойдя до этой небольшой тропинки, Николай сошел с дороги и, укрывшись в придорожных кустах, стал наблюдать, и его предположения оправдались. Прошло время, достаточное для того, чтобы он смог дойти до развилки в сторону тайного княжеского места, как на дороге показались трое всадников, выехавших из городских ворот. Двигались они, несомненно, за Николаем. Он продолжал наблюдать и через некоторое, небольшое время, один из всадников галопом проскакал в сторону городища, а остальные, двое ехали назад, но медленно, пытаясь рассматривать следы на дороге. Старший по возрасту даже временами спешивался и внимательно рассматривал следы. И в таком режиме они вернулись к городским воротам.

— Ну что, съели, поймали? — саркастически пробормотал сам себе Николай, обулся и направился по тропинке в сторону помойки. На тропинке, покрытой травой, которая после вчерашнего еще не поднялась, следов не оставалось, и он смело добрался до обросшего высокой крапивой и кустарником, смрадного места. Раздвинув пикой высокую крапиву, перешагнул через ее заросли, которые тотчас восстановились, и оказался в укромном месте прямо у городской стены. Его план прекрасно сработал, и оставалось только ждать, ну а смрад он как-нибудь перетерпит. Искать его здесь, под носом у князя, никому и в голову не придет.

День обещал быть жарким, и без водички придется плохо, но это гораздо лучше, чем оказаться на княжеской дыбе. После жаркого дня, ночью выпадет обильная роса, и, используя ее, как обычную водичку, он попросит водную стихию обострить зрение, и пойдет в темноте, да только в другую сторону, в сторону Петровки, куда княжеские дружинники сунуться побоятся. А там, дай Бог, заработает связь с капитаном, да если и не заработает, все должно как-нибудь уладиться.

Но князь и не собирался отказываться от своего хитроумного плана. В патриархальной тишине, нарушаемой лишь мухами, вьющимися у нечистот, из-за деревянной стены послышался звук набата, а потом голоса собирающейся толпы. Среди этой многоголосицы трудно было что-либо разобрать, но, в любом случае, такие слова и выражения, как «ограбил», «чуть не убил» Николай смог расслышать. О таком раскладе он даже не думал, а князь объявил его вором и убийцей, и теперь погонит всех своих холопов на его поимку. Еще, не дай бог, отправит и его же  воспитанников, у которых сложится нехорошее мнение о своем тренере и командире.

Возникший шум вскоре затих, и Николай начал успокаиваться, но это спокойствие прервал лошадиный топот и, приподнявшись, он через прогалину в кустах заметил, как из городских ворот выехала пятерка всадников, и галопом помчалось по дороге в ту сторону, куда он уходил. Можно было подумать, что князь отправил их с каким-то другим срочным поручением, не связанным с его поисками, да только думка эта оказалась совершенно ложный, так как еще через какое-то время с той стороны, куда ускакали всадники, стал доноситься шум. И был это собачий лай, который приближался.

— «Так вот в чем дело!» — осенило Николая, — «как же я об этом не подумал, у князя там его тайное место, где кроме дыбы еще и псарня. Ведь еще в школе, на занятиях по литературе, проходили, что у князей всегда должна быть псарня, это же традиция. Теперь они меня, пожалуй, смогут найти».

Наверное, еще оставалась возможность — выйти и сдаться на милость князя, и потом постараться обхитрить его, да только это вряд ли получится — теперь князь ему не поверит, и будет держать взаперти, в своей «экранированной» яме. Николай эту возможность сразу же отбросил, решив подождать, как будут развиваться события.

Всадники показались из-за поворота, и каждый держал в поводу собаку, которые с лаем рвались вперед. Совсем недалеко от Николая, у того места, где начиналась тропинка, ведущая к помойке, всадники остановились и стали чего-то ждать.

И снова появилась надежда, что князь собрался на охоту, и теперь эти всадники ждут его. И, действительно, из ворот появился всадник, но это был не князь. Он подскакал к поводырям собак, и передал одному из них какие-то тряпки, в которых Николай с ужасом признал свои вещи, которые он спрятал под матрасом на сеновале. А поводырь, получивший тряпки, не мешкая, спешился и дал их понюхать собакам.

Следы были свежими, и самым свежим был след, который вел к месту, где спрятался Николай… И собаки его тотчас же взяли. Проехать на лошадях по узкой тропинке было проблематично, и всадники, с трудом сдерживая рвавшихся собак, спешились, и вся эта свора стала приближаться. Наверное, можно было вступить в бой, и отбиться хотя бы от одной собаки, и от одного вооруженного поводыря, но их было слишком много, да и не было смысла бить невинных животных и людей. Вот, если бы это был князь, тогда другое дело!

Николай, взявшийся за свою, лежащую на земле пику, просто прислонил ее, стоя, к деревянной стене, а сам, скрестив руки на груди, стол ожидать решения своей судьбы. Поводыри собак с поводков не спускали, по-видимому, выполняя приказ князя, захватить Николая без увечий. Но одна собака, мчащаяся впереди, скорее всего, вожак своры, оборвала поводок, и огромными прыжками бросилась вперед, быстро приближаясь.

— «Наверное, первым делом ухватится за горло», — почему-то невозмутимо подумал Николай и закрыл глаза. — «Прощайте родные, прощайте друзья!» — пришли на ум слова из известной песни. Он непроизвольно моргнул и заметил приближающуюся к своему  горлу открытую пасть, и почувствовал дыхание собаки. Все! Это конец! И наступил полный мрак.

Окружающий мир сошел с ума, забыв про свои же, собственные законы. Даже вектор силы всемирного тяготения, всегда знающий свое место, крутился, как уж на сковородке, изменяя величину и направление. Да сам Исаак Ньютон  свихнулся бы, почувствовав такое, и вместо Кембриджского Университета оказался бы в трущобах Лондона, где с интересом понаблюдал бы — куда полетит гнилое яблоко, которое в него швырнул какой-то местный обормот.

В голове, если это была голова, происходило то, что в народе объясняют выражением «шарики за ролики зашли». Наверное, содержание черепной коробки из нее аккуратно вынули, перемешали, а потом вернули на место, грубо утрамбовывая какой-нибудь грязной палкой.

Но природу не обманешь, и она быстро вспомнила о своих законах и обязанностях. Первым опомнился вектор силы, и занял свое штатное положение у центра тяжести, направив свой острый конец в сторону центра земли. И содержание черепной коробки, скорее всего, восстановило все свои связи, извилины и нервные окончания, так как именно там, в черепной коробке, а не в ушах, послышался слабый, почти что, жалобный шепот: — Исаев, Исаев, ты живой?

— Возможно, но лишь частично, — отозвалось это содержание, а не какой-то неизвестный Исаев, который только мешает осознать прелесть того, что установлен контакт с вектором.

— Ну, слава богу! — продолжил шепот более уверенно. — Я опасался, что ты не выдержишь экстренной эвакуации, так как не проходил специальной подготовки, а мне пришлось ее применить, когда я сегодня, действуя по наитию, подключился к твоему разуму и увидел, что на тебя, в прыжке, летит собака, готовясь схватить тебя за горло.  Раздумывать было некогда, и я нажал кнопку экстренной эвакуации. По-моему, собака даже успела отхватить кусок воротника от твоей рубашки.

— «Что, неужели это я — Исаев?» — мелькнула мысль все в той же черепной коробке, — «да и голос какой-то знакомый».

— Исаев, — продолжал голос, — я ежедневно, по несколько раз, пытался тебя вызывать, но ты не отвечал, и я решил, что тебя давно нет в живых, а сегодня решил, не вызывая, просто подключиться к твоему разуму, и все получилось.

— «Да это же капитан Неустроев»! — мелькнула новая мысль, — «значит, я и есть Исаев,  я мыслю, а раз я мыслю, значит, я существую. Так ли это?»

— Ты знаешь, Исаев, — продолжил капитан, — все дело в этом умнике, моем ИИ, Иване Ивановиче, Искусственном Интеллекте. Когда я его спросил, почему пространственно-временной канал исправен, а канал телепатической связи не действует, и он об этом не сообщил, он мне, паразит, ответил, что я его об этом не спрашивал. И что в его инструкции указано, что он должен подавать сигнал тревоги в случае потери одного из направлений этого канала, а про оба направления там ничего не сказано, вот он и не докладывал. Вот ведь умник, на его месте самый тупой человек догадался бы, что нужно поднять тревогу, а ему хоть бы что, он все воспринимает буквально. То есть, и за Искусственным Интеллектом нужен контроль, не зря дедушка Ленин учил, что доверяй, но проверяй. А всего-то, нужно было перейти на резервный канал. Ладно, ты приходи в себя, потом договорим.