— Есть, товарищ адмирал! — отозвался Николай, вставая и надевая шинель и фуражку. — Мне бы еще телеграммы отправить, да у меня денег нет, из всего имущества остался только мой идентификационный жетон.

— Зайди на узел связи и отправишь оттуда, скажи, что я разрешил.

— А в США можно отправить телеграмму? — моему другу Энди Тумми, чтобы сообщить, что я жив, и поблагодарить его. Без его помощи я бы не вернулся, хороший он парень, настоящий друг. 

— Нет, на США у нас выхода нет. Отправишь из Москвы, когда там будешь, через Наркомат Иностранных Дел, твой нарком поможет в случае необходимости. Ступай, у меня дел полно!

— «Интересно, а как там мой князюшко?» — мелькнула неожиданная мысль, когда Николай вышел из штаба, — «ведь он наверняка опешил, когда ему сообщили, что я исчез и, наверное, до сих пор скрывается в своей экранированной яме, опасаясь божьей кары. Ведь умный же человек, да оказался дитем своего времени. И как там Лукерья, которая предвидела, что я исчезну, сгину… Да, есть женщины в русских селениях! И как сложилась судьба маленького Фрола? Ведь именно из таких любознательных малышей вырастают Ломоносовы и Кулибины. Да, богата наша Родина природными дарованиями».

Он отправил телеграмму Гале, написав, что вернулся, что жив и здоров, любит и целует и с нетерпением ждет встречи. Написал маме, которой давно ничего не писал, извинившись за долгое молчание, а потом отправился в общежитие.

Встречные краснофлотцы отдавали ему честь, а он, с удовольствием отвечал, прикладывая руку к новенькой фуражке. Снег на территории базы растаял, пахло весной,  океанским простором и у него было отличное настроение, еще и потому, что сам собой решился вопрос о жилье, который его мучил, когда он начинал мечтать о женитьбе. У него все впереди, все будет хорошо, просто замечательно.