В темноте и зловонии, от которого голова шла кругом, а мысли путались, с порога сделать это было очень непросто и колдуну пришлось войти внутрь. Каждый шаг давался с неимоверным трудом, словно сам воздух становился похож на мерзкий вонючий кисель, вязкий, забивающий глотку и разъедающий глаза. С огромным трудом на одном только ослином упорстве Архип прошел едва до перевернутого стола и уже готов был сдаться и отступить, когда услышал тихое хрипение, сложившееся в слова.

- Уходи... - Архип обошел стол и увидел перевернутый стул и лежащего на земле мужчину.

На руке колдуна, послушный быстрому жесту вспыхнул холодный тусклый огонек, которого, впрочем, было достаточно, чтобы, наклонившись над несчастным, разглядеть ужасное состояние того. Распухшие и посиневшие члены, лицо, кожу которого было практически невозможно разобрать под коркой струпьев и сочащихся сукровицей открытых язв. Архип, хоть не был воцерковленным человеком, невольно перекрестился. Он даже не мог представить себе , какую боль испытывал несчастный и понять, каким образом тот до сих пор оставался жив и в сознании.

- Уходи... - повторил мужчина. Слова давались ему с трудом, по углам пересохших, изорванных болезнью губ пузырилась черная пена. - Смерть... Кругом смерть... Птицы... Не пускай их...

И, словно дожидаясь этих слов, за спиной Архипа послышалось биение птичьих крыльев и донельзя самодовольное карканье. Он резко обернулся обернулся и с ужасом и отвращением уставился на нескольких здоровенных черных птиц, вальяжно рассевшихся на сложенных у входа телах. Все они деловито дергали за испачканную болезненными выделениями ткань, стараясь оторвать себе кусок посочнее да погрязнее. И тут в голове колдуна что-то щелкнуло. Птицы с огромным зобом, болезни, колдуны. Мозаика сложилась, явив знакомый только лишь по старинным рукописям да рассказам наставников узор. Курдуши, разносчики чумы. Совершенно по-животному зарычав, Архип указал перстом на самую крупную из тварей, ту самую, что сейчас оторвала здоровенный кусок ткани, кажется с прилипшей к нему кощей, и выплюнул в ее сторону Слово. Яростно белая вспышка буквально расплескала мерзкую тварь, окатив стены, пол и товарок вороны дымящимися ошметками плоти и кишками. Те, заверещав, побросав свое занятие гурьбой кинулись в открытую дверь, врезаясь в только спешащих на пиршество сородичей, устраивая в узком проходе кучу-малу. Не упуская открывшейся возможности, колдун ударил снова в самый центр черного клубка, испепелив сразу нескольких созданий омерзительной магии. Остальные сумели разлететься. Вытерев кровь с выступивших губ, колдун выругался. Так вот значит, что задумал Альберт Густав! С помощью колдовством сотворенных слуг на общину мор наслать. Интересно, что он дальше хочет? Надеется, что Архип пойдет с ним на мировую и отдаст желаемое? Или просто сдохнет, чтоб потом с трупа добыть? А вот дудки. Облезет и неровно обрастет, немчура дохлая. Хмыкнув и совершенно по-детски показав неприличный жесть в пустоту, Архип прорычал:

- Тебе еще небо с овчину покажется, паскудина дохлая! - да, нелепое ребячество, но что поделать, если переполняющие эмоции требовали выхода.

До вечера мужики таскали хворост и здоровенными валами укладывали его вдоль забора и вокруг стел хижины. Архип же, упокоив несчастного хозяина, знал он на этот счет заветные слова, вместе с помощницей занимался к подготовкой к ритуалу.

- Курдуши, приблуда, - раскладывая перед собой материалы, увещевал он черноокую татарку с видом университетского профессора, наставляющего неопытного студента. - Существа злопакостные и извести их - задача первоочередная. Даже если у Натальи получится немца уговорить с ней уехать, тварюшки эти будут свое дело проводить.

- А разве он не может их обратно призвать? - Архип, на самом деле, не мог нарадоваться на живой ум своей ученицы и ее жажду к чародейским знаниям. Что он ей не говорил, она впитывала, словно губка, и запоминала в мельчайших подробностях. Он до сих не понимал, связано ли то было с обстоятельствами ее появления в его жизни или с какими-то врожденными достоинствами, ведь и внешность у девочки была весьма и весьма выдающейся.

- В том-то и дело, что нет. Курдуш это не классический фамильяр и не старинный шаманский бес, что будучи призван завсегда своему хозяину верой и правдой служит. Курдуш же выполняет только одну задачу, получает ее при сотворении, а после выполнения издыхает в ближайших кустах.

- А зачем же он тогда, Архип?

- Делается просто и быстро, ухватист, неглуп, особливо для простенькой нечисти, для простых задач - лучше и не сыскать, - Архип сложил в ступку перья кишки и просто ошметки плоти, что сумел соскрести в избе. Все, что осталось от нескольких уничтоженным им птиц.

- Ага, - кивнула Айрат, а потом с сомнением закусила губу. - А зачем они нужны?

- Наш немецкий знакомец, чтоб ему черти в аду отдельный котел заготовили, - наконец удовлетворившись содержимым ступки, Архип начал специальной ложечкой вытаскивать его, и раскладывать в центр нарисованной на дощечке сложной многоугольной фигуры. - Решил мор на нас напустить. Эпидемию то бишь, - Айрат испуганно ойкнула. - Но самолично всех заражать ему несподручно, да и долго это, вот и наплодил он тварей. Как человек от болезни помрет, так они тут как тут, вещи его, али гной с пустулы собирают и в зоб складывают. Видала, какой он у них огромный? - татарка кивнула. - Специально для того и задуман. А потом, значит, по деревням разносят. Глазом моргнуть не успеешь, как вся округа в очередь на кладбище выстроится. Да вот незадача, с хутором ему не свезло. Сильные люди, из таких хоть гвозди куй, - он с грустью покачал головой, вспоминая несчастного мужика в избе. - Как помирать стали все, заперлися в доме, чтоб на других хворь не разошлась. И хозяин ведь, царствие ему небесное, заподозрил в птицах что-то неладное. Он ведь и меня предупредить пытался, и даже избу свою сжечь хотел, я там следы нашел. Да сил не хватило, уж сильно его лихорадка, видать, к тому моменту заела.

- А что будем делать мы? - глаза Айрат влажно поблескивали в свете костра, кажется на ее живое воображение история эта оказала сильнео воздействие.

- А мы их приманим. Курдуши вышедшие из одного источника всегда связаны друг с другом и, имея доступ к телу одного из них, можно привлечь остальных и кое-что им внушить.

- У тебя специальный заговор от этих, как их... курдушей?

- Нет, конечно, - криво ухмыльнулся Архип. - Эту дрянь я вижу первый раз в жизни. Как ты думаешь, разве шаманы в отдаленных селеньях или бабки-ведуньи в деревнях имеют заговоры на каждый случай? - татарка неуверенно замотала головой. - Нет, конечно, в жизни столько всего, что никаких книг, никакой памяти не хватит все запоминать и записывать. - Понимаешь, заклинания и ритуалы, это просто слова и действия. Они без человека мертвы. А вот правильный человек может скрутить вместе пару травинок, пошептать над ними хоть на латыни, хоть на татарском и сотворить колдовство.

- И ты каждый раз придумываешь сам? - обычно слегка миндалевидные глаза Айрат расширились, став почти круглыми.

- Нет, конечно,- колдун широко улыбнулся. - Тогда б и учиться нашему ремеслу не пришлось, - при слове "нашему" щеки девушки слегка зарумянились, ей было приятна эта похвала учителя.- Я просто подбираю подходящее под случай. Вот сейчас это обычная охотничья ловушка, завлекающая зверя в капкан. Просто я воспользовался свойством курдушей, о котором говорил выше. Не забыла еще, голова дырявая?

- Архип! - возмутилась девушка. - Курдуши, вышедшие из одного источника связаны друг с другом и воздействуя на одного можно воздействовать на весь выводок, - гордо продекламировала она, подражая голосу учителя.

- Молодец, кивнул тот. А теперь давай колдовать. У мужиков уже все готово, - он указал на Семена, машущего руками возле заваленного хворостом двора. Даже удивительно было, что всего несколько человек за такой коротки срок набрали столько хвороста.