- Они разные, Пантелеймон, - вздохнул Архип и посмотрел на отблески огня из догорающей еще печи. - Как люди почти. Понимаешь, вот нежить, те кто родился, жил и помер, они вот однозначно злющие от натуры своей, Упырь какой или Стржига, они ж ни о чем думать не могут, только о крови человечьей да убийстве. А нечисть, ну это те, кто никогда не рождался божьим образом, они просто другие. Мыслят по-другому, ценят совсем иное, то, что тебе кажется ужасным, например, человеческое мясо есть, для них вообще не вопрос. Но они разные бывают. Как и мы. Есть злее, есть добрее. Вот как наш жихарь. Он же в деревне, наверняка, годами жил, ежели не столетиями. Может он в Рудянке еще раньше твоего деда появился. Жил себе не тужил, никому на глаза не попадался. Ну покусывал за гузно скот ночами по подклетам да стайкам, инструменты кузнеца да плотника местами путал, воду по полу из ведер разливал, да мужикам в шайки кипятка подливал. Озорничал, в общем, но вреда особого никому не причинял.А тут вот случилось что-то. То ль сам озлился, то ль подговорил его кто. Так и с домовым. Ежели ты с ним в мире живешь, он тебе и подметет, и уложит, и дом от более мелких приживал охоронит. А ну как разобидится? Он же тоже дом спалить с горяча может.

Помещик снова одурело помотал головой. Сказанное колдуном не укладывалось в его голове. Чтобы окончательно не утонуть в размышлениях о сущности домашней нечисти он вернулся к насущным проблемам:

- А детей-то скраденных мы найдем, Архип Семеныч?

- Не знаю, Пантелеймон Аркадьевич, не знаю. С одной стороны дети долдны быть еще у него. Слыхал от прислуги, что у тебя ночами коров кто-то доит?

- Ну да, Марфа что-то аткое говорила. Правда, я думал, глупость это, разве нет?

- Не думаю. Думаю, что как раз жихарь это. Детям кормить сцеживает.

- То есть ты думаешь, что они еще живы?

- Не знаю, Пантелеймон Аркадьевич. Мне кажется, что сам жихарь детям смерти не желает, хотел бы, прям в зыбке задушил, но, как и любая нечисть, он сам нерожденный и что с младенцами делать не представляет. Как бы с дуру не загубил. Ну и зачем-то он их собирает же. Ежели отдать кому, то отдал ли уже? Или все еще нет? Уж очень много неизвестного в этом деле.

- Так ловить надо поскорее?! - Помещик поднялся с полным решимости выражением лица, словно он был готов отправиться на поиски прямо сей же час, на ночь глядя.

- Спешка только при ловле блох потребна, Пантелеймон Аркадьевич, - грустно улыбнулся Архип.- Одно неверное движение и убежит аспид, затаится. Ни детей не найдем, ни его не словим. Надо аккуратно ловушку расставить и его в нее заманить. И вот для того мне потребно все описанное в листе.

Пантелеймон в очередной раз пробежался глазами записку.

- Все найду, Архип Семеныч, раз уж надобно, - уверенно сказал он, и поднялся с лавки. А сейчас пойдем спать, утро вечера мудреннее.

На том и порешили. По прикидкам Архипа до момента, наилучшего для расстановки задуманной ловушки требовалось еще несколько дней, учитывая время последней кражи. И это время он использовал по полной. Большую часть дня он проводил в кузне, где под строгим руководством руководством крайне воодушевленный необычной задачей Игнат вместе с зятем, забросив прочие дела, без устали ковали холодное железо. Металл, не знавший горна и тигеля всегда был первейшим средством от сверхъестественного. Работа была тяжелейшая, так как без прогрева упрямый материал поддавался человечьему усердию и силе крайне неохотно. Но поддавался.

Авдотья тоже не пожелала оставаться к общему делу безучастной и, собрав неравнодушных женщин, без устали шила и кромсала крайне странное одеяние, из ткани и кожи, принесенной Пантелеем. С готовым вариантом она без устали бегала к Архипу. И не раз распарывала и перешивала все, когда тот оказывался работой недоволен. Сам Архип выглядел так, что краше в гроб кладут. После дневных трудов в кузне или со швеями, он просиживал в выделенной ему комнате, зачитывая заговоры над результатом общих усилий и нередко засыпал прям за столом на куче тряпья.

Время шло. Удивительная работа, которую никому мало того, что не показывали, так и вообще говорить запретили, приближалась к ведомому только колдуну окончанию, когда наконец-то произошло новое похищение. Точнее, его первая по-настоящему неудачная попытка.

Ближе к обеду, в кузницу вбежала простоволосая, не смотря на солидный на улице морозец, перепуганная русая молодка. Покрутив растрепанной головой, она в полутьме и чаде мастерской с трудом отыскала склонившегося над какой-то отливающей металлом конструкцией колдуна и бросилась к тому.

- Дядь Архип, дядь Архип. Пойдем, скорее...

- Что базланишь, егоза? - перебил девицу скривившийся от ее ора кузнец, у которого от усталости и постоянного звона уже болела голова.

- Там... Там... Там... кровища там! - не успокаивалась девушка, хотя и не сразу смогла подобрать слово, чтобы объяснить свои переживания.

- Какая кровь? Где? Кто ранен? - встрепенулся уже Архип и внутренне напрягся, ожидая самого худшего. Вдруг он где-то просчитался , и теперь за его ошибку опять будет платить невинный.

- Да никто, дядь Архип, - раздраженно ответила молодка. - Просто кровь везде!

- Да говори ж ты по-человьему, - взъярился кузнец и тряхнул косноязычную девицу за плечо. Да так, что та испуганно вскрикнула. - Из-за тебя сейчас от удара сляжем все.

- Да, дядь Игнать, сейчас, - девушка всхлипнула и съежилась. Но, видать, так сильно распирало ее желаение рассказать о случившемся, тут же пришла в себя и начала рассказывать боле еобстоятельно. - Меня мамка сегодня с обеда к Маньке послали. За дитем, этим, ее присмотреть, пока она, спать будет или мужу снедать готовить, не знаю, чо она там хотела. Я же мамке за Митькой помогала, знаю все, умею, я вообще молодец, так мамка говорит, - заметив нетерпение на лицах слушателей слегка смутилась. - В общем я шла-шла, по дороге девок встретила, с ними поболтала. Но я не специально, Манька, не та, что с ребенком, а подруга моя, она такая болтуха. Даж шатуна голодного заболтать сможет. Так мамка говорит... Ай! дя Игнать, больно же! - в очередной раз не сдержавший нрав кузнец, отвесил молодке смачного подзатыльника. На удивление помогло и больше девушка уже не отвлекалась. - Ну так вот, я чуяла, что опоздаю, и что мамка мне за то отсыпет соли, поэтому бегла, что было сил. И во двор, и в избу влетела без стука. А там страсть такая... Манька у зыбки дрыхнет прям на лавке, а вокруг кровища... И зыбка в кровище, и пол в кровище, и стены в кровище, как будто свинью резали, все в кровище, - в этом моменте девушка начала интенсивно размахивать руками, показывая, насколько все было "в кровище". - Я как увидала, так сразу в крик. Орала сама, как резаная. Маньку разбудила, соседки все на крик сбежались. И тоже как увидели кровищу, так орать давай. И вот. Я ору, Манька орет, соседки орут. И мы все орем. Страшно, вот. А потом, а потом Манька мелкого своего из зыбки достала, смотрит, он тоже весь в кровище, но, вроде, цел. Даже царапины нет. Ну мы и смекнули тогда, что это не младенца кровь, а убивца. Который Ялку убив то есть. И давай искать его. Исдох, думали. Не даром же все в кровище вокруг. Искали, искали, не нашли. Только у печи у самой нашли вот это, - она развернула подол и показала измазанные чем-то красным ножници и разломленный напополам округлый камень с дыркой посередине - веретянное грузило. - Вот.

Архип удовлетворенно кивнул, вытащил из кармана калач, которые каждый день исправно таскал с помещичьей кухни, отдал девке вместе с наказом:

- Возвращайся к Маньке. Кровь можете вытереть. Все веротите как было, ножницы в ноги ребенку воткните веретенной камень другой добудьте, у соседей спросите, наверняка найдете, в голову. Ты молодец. Бегом теперь назад. За дитем смотрите, не думаю, что он снова решится на наподение, но чем черт не шутит.

Когда за вестницей закрылась дверь, он удовлетворенно покачал головой и вновь вернулся к своему верстаку.