— Ой, а кто это у нас тут, — не спросила, а процедила пришелица, не сводя с Фиалки взгляда черных, как смоль, глаз.

За её спиной возник Семер, который мягко положил женщине руку на плечо.

— Пойдем, Кира, Чертополох в бункере. Тебе нужно к нему.

Женщина, названная Кирой, резко дернула плечом, сбрасывая руку.

— Кто это, Семер? Что это за пигалица в доме моего самца? Говори быстрее, пока она ещё дышит.

Оборотень изменился в лице и бросил встревоженный взгляд на Фиалку. Снова взяв женщину за плечо, он резко развернул её к себе лицом, позволив девушке по достоинству оценить стройные ноги и крепкие ягодицы незнакомки. Фиалка невольно вздохнула. Вот это форма… В голосе Севера послышался металл, когда он сказал:

— Кто она? Ты хочешь узнать это от меня или от вожака?

Некоторое время они сверлили друг друга взглядами, потом напряженная поза Киры слегка расслабилась.

— Отведи меня к Чёрту, — не то приказала, не то попросила она. — А то я за себя не отвечаю.

— Ещё как отвечаешь, — негромко сказал Семер. — Перед Чёртополохом. Как и я.

Черноволосая опустила голову, потом обернулась через плечо, и посмотрела на Фиалку. С некоторым удивлением девушка увидела, что с её лица на секунду пропало выражения высокомерия, сменившись тревогой и неуверенностью, но это было только на секунду. Взгляд тут же стал по-прежнему надменным и холодным. Кира поджала губы и молча шагнула в сторону, пропав из поля зрения Фиалки. Семер посмотрел на девушку, словно извиняясь, и ушел следом.

Фиалка отбросила одеяло и принялась торопливо одеваться, с трудом попадая руками и ногами в рукава и штанины. В доме её самца? её самца⁈ Это что, самка, или — получается — жена Чертополоха⁈ Фиалка запаниковала, интуитивно ожидая больших неприятностей. Мысли её понеслись вскачь.

Что же получается? Если Чертополох женат, или как это у оборотней называется, то она — любовница женатого мужчины, обнаруженная его женой у него дома? Фиалка готова была провалиться сквозь землю. Это же позор! Страшный позор! Кроме жуткого стыда она испытывала страшное чувство унижения. Застигнутая в роли любовницы! Такого она совершенно не предполагала. Гребанный Чёртополох! Так поступить с ней! Да, она была его пленницей, но он, чёрт его побери, был женат! И мог про это сказать!

Одевшись, она прошла в ванную и умылась, при этом не забыв подумать о том, что кто-то из её друзей натаскал воду, которую она сейчас плескала себе в лицо. Умывшись и расчесав волосы, она почувствовала себя немного лучше. В конце концов, почему она должна чувствовать себя виноватой? Кольца на Чёртополохе нет, расспрашивать перед сексом в доме посреди леса главаря бандитов о том, женат ли он? Чушь. Да и потом, что бы это изменило? Она бы отказалась? А у неё разве тогда был бы шанс избежать чего-то? Чего она и сама уже хотела, призналась себе Фиалка. Так что… Не было на ней никакой вины. Если и был в чем-то виноват перед этой своей Кирой так это сам Чёртополох. Вот пусть он и отдувается.

Тем не менее Фиалке в этой ситуации было предельно неприятно. Ведь она была без вины виноватой. А теперь ещё и получалось, что её просто использовали, пока Кира, его самка или жена, была в отлучке. И все эти разговоры про избранность, про Зов, про сосредоточение в ней Мира — все было простым трепом, чтобы только расположить её к сексу. Хотя… Он был бы и без трёпа. И даже, наверное, без её желания. Игрушка, секс-игрушка в руках банального изменщика. Кобеля!

— Тоже мне, волк! — не выдержав, выкрикнула в пустоту Фиалка, обращаясь к отсутствующему Чёртополоху. — Кобель ты, а не волк!

Новая мысль принесла ей облегчение и внезапный покой.

— А вообще, знаешь, — уже спокойнее и с презрением в голосе сказала она тому же Чёртополоху, которого перед ней не было. — Знаешь, это не ты. Это я тебя трахнула! Понял?

Её «фак», дерзко выставленный дверному проему, пришелся как раз на открывшего дверь Семера.

В руках лжеинструктора был деревянный поднос, на котором стояли пара тарелок и чашка. Тяжело дыша, Фиалка не убрала «фак», адресуя его, по случаю, и этому обманщику. Семер спокойно подошел к столу и поставил на него поднос. Потом повернулся к девушке, сидевшей на кровати и смотревшей на него с вызовом. Оборотень вздохнул и, протянув руку, опустил её собственную. К этому моменту запал у Фиалки уже прошел и она покорно подчинилась.

— Накрыло? — с неожиданным сочувствием спросил Семер.

Фиалка не ответила.

— Злишься?

— Злюсь.

— Думаешь, тебя использовали?

Фиалка подняла голову.

— А разве нет? Он женат! А я теперь в роли любовницы…

— Он не женат, — покачал головой Семер. — У нас нет понятия брака. У нас есть понятие пары. Но пары складываются и распадаются, как и у всех.

— И эта Кира… Она его пара?

— Да, его самка.

— И давно?

— Они вместе пару лет.

— А я? Долбанный пресловутый Зов? Который как возник, так и пропал? Захотел — позвал, захотел — прогнал? Или эта… самка. Пришла и глотку вырвала?

— Не обращай внимания на Киру. Она взрывная, но вряд ли зайдет так далеко.

— Вряд ли?

— Пойми, — сказал Семер. — Мы не волки. У нас не жесткий патриархат. Самка не принадлежит самцу, но подчиняется ему по иерархии стаи. Может уйти от самца, может соединиться с другим. Самки свободны в своих действиях. В определенных границах, конечно…

— То есть если эта Кира решит меня убить, то Чертополох ей не помешает? — язвительно спросила Фиалка.

Семер помолчал, перед тем, как ответить, и эта пауза вызвала в девушке приступ бешенства.

— Тоже мне, вожак!

— Ничего она тебе не сделает, пока ты здесь, — сказал наконец Семер.

— Отлично! — выкрикнула Фиалка. — Да что вы, мать вашу, такое устроили⁈

Она чувствовала приближение истерики, но не могла остановиться.

— А что делать мне, Семер⁈ Что? Какой у меня теперь выбор? Ждать, когда я надоем Чёртополоху и он спокойно отдаст меня на растерзание своей бабе? За что? Что я ему, что я вам всем сделала? Господи… — простонала девушка. — Это все какой-то дурной сон! Лес! Оборотни! Долбанный вожак со своими юношескими комплексами и страданием по потерянной сто лет назад любви! Теперь ещё его самка с желанием перегрызть мне глотку! И ты! — Она вскинула взгляд на молча стоящего рядом Семера. — Ты, их верный слуга!

— Я не слуга, — негромко сказал Семер.

— А чем ты отличаешься от слуги?

— Всем.

— Все равно!

— Успокойся.

— Ну конечно! Говоришь человеку: «Успокойся», и он успокаивается!

— Я понимаю твоё состояние, — спокойно проговорил Семер. — Ты попала в нестандартную и неприятную ситуацию. Но я не тот, кто станет помогать тебе избежать её.

— А почему? — подняла голову Фиалка. Лицо её исказила презрительная усмешка. — Ты не слуга. Так спаси меня! Что, нет? Не спасешь? «Я не тот, кто станет помогать тебе»! Пафосное трепло! Вот ты кто!

— Я не трепло, — все также спокойно ответил оборотень. — Но скажи мне только одно… — Он заглянул ей в глаза. — Скажи, после того, что у вас было с Чёртополохом, он тебе действительно настолько отвратителен?

Фиалка, уже приготовившая ядовитую реплику, внезапно запнулась. Семер улыбнулся одними глазами.

— И ты тоже начала испытывать к нему чувства, верно? Ты ведь испытала досаду, узнав о том, что он не один?

Девушка опустила. Что она на самом деле испытывает к Чёртополоху?

— Определись, — сказал Семер и вышел, оставив её наедине со своими мыслями.

Два человека лежали в лесу.

На них была накинута маскировочная сеть с вставленными в неё листьями и хвойными ветками, совершенно скрывавшая силуэты. Когда один из них пошевелился, солнечный луч не отразился на линзах бинокля, который также был укрыт сеткой.

— Большой лагерь, — негромко проговорил один человек второму. — Но оборотней мало. Штук двадцать. Половина из них — псы. И только что приехали пять самок. Вулфраа.

— Гражданские?