Фиалка вгляделась в его глаза.

— Скажи правду.

Семён встретил взгляд своим, равнодушным. Но девушка чувствовала, что этот вид — напускной.

— При других обстоятельствах я бы хотел тебя себе.

— Ох…

Она уткнулась в тарелку и запихнула в рот полную ложку рагу. Мысли понеслись вскачь. Только этого не хватало. Может быть, он и остался в лагере, чтобы… чтобы…

— Почему ты не на охоте? — с трудом проглотив еду, пробормотала она.

— Я смотрю за лагерем в отсутствие вожака.

— Как-то… Не особо ты смотришь за лагерем…

— Ты права. Я хотел побыть с тобой.

Она подняла взгляд на сероглазого оборотня.

— А разве это не нарушает вашу… субординацию?

— Мы с Чертополохом вместе слишком давно, чтобы вожак предъявил мне за простой разговор.

— А давно — это сколько?

— Чуть меньше восьмидесяти.

Фиалка оторопела.

— Восьмидесяти… лет?

— Да. Мы подружились ещё щенка… — Он осекся. — Я хотел сказать, детьми.

Девушка сидела, пытаясь собрать мысли в кучу. Нет, можно, конечно, было предположить, что оборотни живут дольше, судя по тому, как их организм залечивает раны. Но знать, что тридцатилетний, молодой с виду мужчина по меркам людей уже старик… Что она занималась сексом с восьмидесятилетним…

— Выброси это из головы, — вдруг сказал Семён.

— Что выбросить? — не поняла Фиалка.

— Мысли о сексе. — Его тон был несколько резковат. Семён, видимо, и сам понял это, потому что добавил чуть тише: — По нашим меркам мы ещё совсем молоды. Треть, а то и четверть жизни. По сути, Чертополох ненамного старше тебя.

Фиалка громко выдохнула, но заметила это только потому что Семён рассмеялся.

— Женщины… Ищете проблемы там, где их нет.

Девушка потупилась. Тема была ей не особо приятна, поэтому она попыталась перевести её на другую:

— Скажи… Семён. Ты же Семён?

— Моё имя Семер.

— Скажи, Семер… Чертополох сказал, что те четверо… которые на вашей охоте будут… добычей… Он сказал, что они заслужили такую участь.

— Я не знаю, как ты к этому относишься. Но всем четверым дали пожизненное. Все — убийцы, с отягчающими. Мы поймали их, когда они сбежали с зоны.

— А я верю в исправление…

— А мы — нет. Долгая жизнь способствует подобным знаниям.

— Большой возраст ещё не означает мудрость.

— Не означает, — подтвердил Семер, внимательно глядя на неё.

— А можно ещё вопрос? — помолчав, сказал Фиалка.

— Спрашивай. Не захочу, не отвечу.

— Почему вы похитили нас? Нет! Не то. За что Чертополох так ненавидит… мажоров?

Семер смотрел на неё молча несколько минут. Так долго, что Фиалка уже начала сомневаться, что услышит ответ. Потом он опустил голову и глухо сказал:

— Это из-за Ланы.

— Ланы?

Оборотень поднял голову и посмотрел на неё отсутствующим взглядом.

— Чертополох не равнодушен к тебе, так что, думаю, лучше тебе об этом знать. — Он вздохнул. — У Чёрта была подруга, почти сестра, Лана. Мы жили тогда совсем в другом месте. Порой бывает так, что свойства оборотня даются не полностью. Точнее, с осложнениями. У нас есть свои патологии в развитии. В таких случаях оборот проходит долго и болезненно. И после него вулфраа несколько часов, а то и дней, совершенно беспомощен. Слаб настолько, что еле передвигается. Обычно, если в щенке проявляется этот порок, его убивают. Уж больно много хлопот выпадает на долю родителей и стаи. Мы не люди, природа не имеет вспомоществования, социальных служб и прочих человеческих придумок для того, чтобы поддерживать жизнь инвалида. А по нашим меркам такая особь — неизлечимый инвалид. Но Лана была просто чудом. Чертополох любил её до безумия. И сам ухаживал за ней в минуты слабости. Кормил, поил… Обычно оборотни так не поступают. Многие думали, что у него поехала крыша, настолько это было нетипичным. Он даже убил двоих из стаи, которые требовали поступить согласно обычаю.

Семер покачал головой.

— Самое неприятное в этой болезни другое. Вулфраа могут оборачиваться в волков только несколько дней в месяц, перед, во время, и после полнолуния. У Ланы это могло случиться в любой момент. Поэтому Чёрт держал её в лесу. Ну, не держал, но жили они именно там. Но Лане хотелось увидеть город, побыть среди людей. И она сбежала, пока он был на охоте.

— Он нашел её?

— Да. Но раньше её нашли… мажоры.

Фиалка испуганно посмотрела на него.

— Это был ещё Советский Союз, — сказал Семер. — Тогда не было такого понятия. Но уже была своя «золотая молодежь», детки партийных боссов. Лана напоролась именно на такую компанию. И они забрали её с собой. На дачу одного из них, сынка местного партийного авторитета. А в машине, куда её запихали, у неё начался оборот. Сначала они испугались. Хотели выбросить её, но этот парень, который был у них главным, запретил. И запретил кому-либо рассказывать. Но он вложил остальным в голову мысль, что приколько будет посмотреть, как она превратится обратно. И приколько потом будет… оттрахать оборотня. Так что они заперли её в комнате на той даче и дождались обратного оборота. Дождались всей компанией. Лана обернулась на следующий день и была слаба, как новорожденный. И это продолжалось долго.

Он помолчал. Фиалка тоже молчала, в ужасе и с комом в горле ожидая продолжения. Она уже догадалась обо всем.

— Они держали её там почти месяц. За это время она оборачивалась четырежды. И четыре раза была совершенно беспомощной. — Семер с силой провел рукой по лбу. — Её почти не кормили. Насиловали поодиночке и группой. К ней привозили друзей… Показать дикую тварь, которую можно ещё и поиметь.

У Фиалки потекли по щекам слезы, но она даже не попыталась их вытереть. Перед её глазами стояла слабая, одинокая, постоянно оскверняемая девушка. Она наверняка тоже рыдала, не переставая, боялась и ждала того, кто придет и спасет её.

— Он спас её?

— Нет, — глухо сказал Семер. — Её увезли на машине, и он потерял след. Но он нашел её. К сожалению, к этому моменту она уже не выдержала издевательств. Он нашел её след в тот момент, когда её тело везли в лес, чтобы закопать подальше. Они были испуганы, но не особо. До полнолуния было ещё несколько недель, а Чертополох ещё был почти щенком по нашим меркам. Он напал на них там же, в лесу. Но не справился в одиночку. Они избили его всей толпой почти до смерти. По крайней мере, так они посчитали. И зарыли в одной яме с Ланой.

— О, Господи, — всхлипнула Фиалка.

— Ночью он выбрался, — продолжал Семер. — И пошел в милицию. У нас у всех есть паспорта, мы все числились по определенным адресам. Были те, кто все это устраивал, для того, чтобы мы могли спокойно появляться в городах. Чертополох пошел в милицию и все рассказал, рассказал, где искать тело Ланы, где искать её насильников и убийц, описал все, что знал.

— И?

— И его едва не посадили. За преднамеренное убийство. Мы помогли ему сбежать во время перевозки в лагерь, и много лет он прятался в лесах и числился в розыске.

— А тем… парням ничего не было?

— Разумеется. Они были «золотой молодежью», никто не посмел бы их тронуть. А Чертополох сам сделал из себя идеального подозреваемого.

— А откуда он узнал… подробности того, что было с Ланой?

— От последнего, кого оставил в живых, чтобы поговорить.

— Он их… всех?

— Он нашел всех до единого. И всем разорвал глотки.

— Господи…

— И знаешь, что? — Семер посмотрел ей в глаза. — Ни один из них не сказал, что делал что-то неправильное. Они вообще не понимали, за что он хочет их убить. Стащить на улице девчонку и насиловать всей компанией для них, похоже, было обычным развлечением. Они осознавали свою безнаказанность. Знали, что им ничего не будет, что их родители были королями тогдашнего мира. Они были мажорами. В худшем смысле. И заплатили за это жизнью. Все до единого.

Фиалка сидела ошарашенная, придавленная рассказом.

— Так что теперь ты знаешь, почему Чертополох так относится к мажорам.

Девушка подняла голову, пораженная внезапной мыслью.