Позади слышался грохот — дракон преследовал его, разрушая стены, расширяя проходы для своей громадной туши. Тим слышал треск ломающихся опор, шум осыпающихся камней, чувствовал, как вибрирует пол под ногами.

"Третий поворот направо," — пробормотал Тим, задыхаясь от бега. Впереди было разветвление тоннелей — один, два, три прохода. Он бросился в правый. Дальше должен быть второй поворот налево...

Но туннель не разветвлялся. Он тянулся прямо, петляя и спускаясь глубже в гору. "Не тот поворот," — с ужасом понял Тим. — "Я взял не тот поворот!"

Он хотел вернуться, но позади слышался приближающийся рев дракона. Путь назад был отрезан. Оставалось только бежать вперед, надеясь найти другой маршрут к выбранной пещере-ловушке или хотя бы место, где можно спрятаться.

Впереди показался еще один поворот, и Тим свернул налево, надеясь выйти на запланированный маршрут. Но туннель становился все уже, потолок опускался ниже. По стенам не было знакомых серебристых прожилок — ничего.

"Я заблудился," — шептал Тим, продолжая бежать. — "Я заблудился, я заблудился..."

Проход разветвлялся, и Тим свернул налево, в еще более узкий коридор. Теперь ему приходилось пробираться почти боком. "Хотя бы дракон сюда точно не пролезет", — мелькнула мысль. Но тут же пришло осознание: "А если тупик? Я в ловушке".

Именно это и произошло. Коридор оборвался тупиком — массивной стеной из камня и породы. Тим в отчаянии заметался, ища выход, но везде был только холодный, равнодушный камень.

"Эхо шагов стихло, человечек", — раздался насмешливый голос из темноты позади. — "Ты загнан в угол".

Тим обернулся. В конце узкого прохода виднелись желтые глаза дракона. Чудовище не могло протиснуться сюда целиком, но его голова медленно продвигалась вперед, круша опоры.

"Знаешь, что самое забавное?" — прогремел дракон. — "Твой отец хотя бы умер у всех на глазах, как настоящий герой. А ты умрешь здесь как таракан".

Тим лихорадочно искал выход. Взгляд метался по стенам, потолку, полу. И тут он увидел это — маленькую расщелину у самого пола, вряд ли заметную, если не знать, куда смотреть. Достаточно большую, чтобы протиснуться человеку. Или скорее... подростку.

"Твой отец умер храбро", — продолжал дракон, явно наслаждаясь моментом. — "Даже когда понял, что проиграл, он не молил о пощаде. Интересно, каким будешь ты?"

Дракон протискивался все дальше, и теперь Тим мог чувствовать его горячее дыхание даже на расстоянии нескольких метров. Стало невыносимо жарко, словно стоишь перед раскаленной печью.

Тим бросился к расщелине и начал протискиваться в нее. Она оказалась еще уже, чем он думал — плечи едва проходили. Но страх придавал силы, и он полз вперед, не обращая внимания на боль, когда острые края камней царапали кожу.

"Крысиная нора?" — расхохотался дракон. — "Как это... подходяще. Но ты не уйдешь от меня, мальчишка. Я найду тебя. Рано или поздно".

Тим не отвечал, сосредоточившись на том, чтобы двигаться вперед. Расщелина вела куда-то вглубь, иногда расширяясь, иногда сужаясь настолько, что приходилось выдыхать весь воздух, чтобы протиснуться. Позади слышались шум и грохот — дракон пытался пробиться к нему, круша камни.

Наконец Тим выбрался в небольшую пещеру — тесную, но достаточную, чтобы можно было встать в полный рост. Единственным источником света была сама расщелина позади.

Тим тяжело опустился на камень, переводя дыхание. Руки дрожали, рубашка была изорвана и покрыта каменной пылью.

"Что я делаю", — прошептал он в темноту. — "Что, черт возьми, я делаю здесь?"

Никогда раньше он не чувствовал себя таким жалким, таким... ничтожным. Прячущимся в норе, как крыса. Дрожащим от страха. Одиноким.

"Прости, отец", — в горле стоял ком. — "Я не справился. Не смог отомстить за тебя. Я даже не научился держать меч".

Тим вспомнил скептический взгляд старого Томаса, когда тот впервые увидел, как он пытается поднять отцовское оружие. "Не порежься", — буркнул тогда Томас, и Тим обиделся. Но сейчас он понимал — рыцарь был прав. Он не дорос. Ни до меча, ни до доспехов, ни до битвы с драконом.

"И Кара была права", — с горечью подумал Тим. — "Лучше бы я остался в деревне. Научился быть настоящим кузнецом. Жил бы обычной жизнью".

Он не знал, сколько времени просидел так, погруженный в свои мысли. Вокруг была только темнота и тишина, нарушаемая иногда далеким грохотом — дракон все еще искал его, ломая камни и опоры.

Внезапно Тим почувствовал резкую боль в висках — голова раскалывалась, словно её сжимали в тисках. Он прижал ладони к вискам, пытаясь унять боль. "Странно," — подумал он.

И тут его осенило. Он втянул воздух глубже — тот же сладковатый запах.

В свете шедшем из расщелины он увидел это — тонкие серебристо-синие прожилки, змеившиеся по камню. Местами они сгущались, образуя целые скопления, похожие на замерзшие ручейки.

"Драконья кровь", — выдохнул Тим. И его голове словно что-то щелкнуло.

У него нет меча, способного пробить драконью чешую. Нет доспехов, чтобы выдержать драконье пламя. Но у него есть кое-что, чего нет у дракона.

Тим прислушался. Грохот становился ближе. Дракон методично прорывался к нему, круша препятствия. С каждым ударом драконьего тела по камням осыпалась пыль с потолка. Времени на раздумья больше не оставалось.

Он сделал глубокий вдох и хрипло рассмеялся — звук эхом разнесся по пещере, отражаясь от стен. Собственный смех показался ему чужим и неестественным, но он заставил себя продолжать.

— Знаешь, — громко произнес Тим в сторону расщелины, непроизвольно отступая на шаг назад, — три поколения в нашей деревне боялись даже произносить твое имя. Мой отец отточил свой меч до бритвенной остроты. А я пришел сюда с пустыми руками и обнаружил, что великий ужас наших гор — просто стареющая ящерица с манией величия.

Грохот снаружи замер. Наступила зловещая тишина. Тим сглотнул, чувствуя, как пересохло в горле. Колени слегка подрагивали, и он оперся рукой о стену, чтобы скрыть это.

— О, задел за живое? — Тим подошел ближе к расщелине, каждый шаг давался с неимоверным усилием.

Снаружи послышалось тяжелое дыхание. Воздух в пещере стал еще горячее. Тим почувствовал, как по спине стекает холодный пот, но продолжал играть роль, за которую цеплялся, как за единственную соломинку.

— Что ж, — небрежно бросил Тим, отходя вглубь пещеры нарочито медленными шагами, хотя каждый инстинкт кричал ему бежать, — полагаю, ты и сам об этом знаешь. Поэтому и прячешься в горе, вместо того чтобы нападать на настоящие крепости.