Тим фыркнул.
– Я сам с севера, – сказал он с неожиданной твёрдостью. – У нас обычные дома прочнее ваших южных замков. И мы не спим с овцами. Хотя, может, в некоторых деревнях...
Он усмехнулся, и на мгновение сквозь маску решительного путешественника проглянул обычный мальчишка.
– Так я и думал, – кивнул Томас. – Акцент. Мой слух не обманешь. И как же ты оказался на юге?
– Бабушка увезла меня туда несколько месяцев назад, – Тим посмотрел вдаль, и его взгляд потемнел. – После того, как наша деревня была уничтожена. После того, как погиб отец.
– И что, она знала, что ты сбежишь с отцовскими железками на север, как только представится случай?
Из-под распахнувшегося на ветру плаща сэра Томаса на мгновение блеснула кольчуга, отражая закатный свет.
– Она не понимает, – сказал Тим. – Никто на юге не понимает. У них там паровые кузни, железные дороги, механические игрушки... Они слушают наши предания и думают, что это просто сказки для детей. Они смеются над тем, во что мы верим.
– А ты, значит, веришь?
– «Пламя обратится против пламени», – процитировал Тим. – Так говорится в пророчестве. Теперь, когда отца нет, это должен сделать я.
Томас долго смотрел на юношу, потом тяжело вздохнул.
– Чем дальше на север, тем тяжелей дорога, парень, – сказал он, разминая плечо. – Ты, может, и помнишь эти места, но несколько месяцев вдали от дома могут заставить забыть, как коварны эти тропы. Горы здесь только начинаются. Дальше будут перевалы, где ветер срезает плоть с костей не хуже ножа мясника. Камни острые, как зубы. Тропы узкие – один неверный шаг, и костей не соберут.
– Я знаю, – ответил Тим. – Мой отец водил меня в горы каждую весну.
– Но тогда с тобой был отец, – заметил Томас, пристально глядя на него. – Теперь ты возвращаешься один.
– Я готов, – упрямо ответил Тим.
– Готов, как же, – покачал головой Томас. – Глянь на свои башмаки – они развалятся через пару дней такой ходьбы. Южная работа, тьфу. А перчатки? Где твои перчатки? Первый же северный мороз превратит твои пальцы в ледышки.
Он взглянул на дорогу впереди.
– Нам нужно найти место для ночлега, – сказал он, меняя тему. – Впереди развилка, и я не советую идти правой тропой.
– Почему? – Тим вгляделся в туманную даль. – Она выглядит короче.
Морщинистое лицо Томаса стало серьёзным.
– Запомни, парень – короткие пути часто оказываются самыми длинными. А некоторые и вовсе не имеют конца. В здешних местах дорога, что кажется лёгкой, обычно ведёт в самую беду.
К вечеру показалась придорожная таверна "Серый камень" – приземистое здание из потемневших бревен. Внутри пахло жареным мясом и мокрой шерстью – обычный запах придорожных мест, где путники сушат одежду у очага.
– По пиву? – с надеждой спросил Тим, когда они устроились за столом.
Томас покачал головой: – Компот. Или воду. Ростом ты еще не вышел, пиво пить.
– Да брось, – Тим поморщился. – Какая разница...
– Вот когда будешь в моем возрасте, тогда... – начал Томас, но осекся, заметив что-то в дальнем углу. Там несколько человек играли в карты.
– Это что, «Королевский путь»? – В голосе Томаса появилось что-то похожее на интерес. Он уже час как не говорил о возможных опасностях – личный рекорд.
– Что за игра? – спросил Тим.
– О, это... – Томас оживился. – Давай покажу. Только сначала поедим.
После ужина – куда более сытного, чем их обычная походная еда – они подсели к игрокам. Томас увлеченно объяснял правила: про масти, старшинство карт, особые комбинации. Тим честно пытался вникнуть, но все эти "тройной ход" и "королевская стража" путались в голове.
– Нет, нет, – в десятый раз повторял Томас. – Если у тебя на руках два рыцаря, ты не можешь...
– Пойду проветрюсь, – пробормотал Тим. В голове шумело от духоты и бесконечных правил.
– Только недалеко, – рассеянно откликнулся Томас, раскладывая карты. – И никакого пива!
На улице было темно и прохладно. Тим прислонился к стене таверны, разглядывая звезды. Где-то там, за этими горами – север. Настоящий север, его родной дом, где случаются настоящие приключения, а не эти дурацкие карты... Ветер доносил запах костра и жареного мяса – кто-то готовил ужин на свежем воздухе. После душного зала таверны этот запах казался особенно притягательным.
– Тоже не любишь сидеть в четырех стенах? – раздался спокойный голос. Рядом стоял крепкий мужчина лет тридцати, тоже разглядывал небо. На поясе – добротный нож в потертых ножнах, одежда поношенная, но крепкая. В его манере держаться было что-то располагающее – уверенность человека, много повидавшего в жизни. На левой щеке виднелся старый шрам – такие остаются от когтей или клинка. Что-то в этом шраме придавало незнакомцу особую красоту.
– Душно там, – кивнул Тим. – Да и в карты я не игрок...
– Понимаю, – усмехнулся незнакомец. – Я Хальв. У меня там ребята сидят, тоже не любители душных залов. Мы костер развели за таверной. Если хочешь присоединяйся. Как раз лосятину жарим – подстрелили сегодня на перевале.
Тим колебался. Томас всегда твердил про осторожность с незнакомцами. Но этот Хальв... было в нем что-то настоящее. Не то что эти купцы в таверне с их бесконечными расспросами о ценах и торговых путях.
– А ты часто ходишь через перевал? – спросил Тим, стараясь, чтобы голос звучал буднично.
– Да считай каждый месяц, – Хальв пожал плечами. – Работа такая. Караваны водим.
За таверной действительно горел небольшой костер, вокруг которого сидело трое путников. Они потеснились, освобождая место, и один протянул Тиму кружку с элем. Над огнем на самодельном вертеле жарился внушительный кусок мяса.
– Вот, знакомьтесь, – сказал Хальв. – Это Гудмунд, – он кивнул на бородача с изрезанными шрамами руками. – Лучший следопыт к северу от перевала. А это Эйнар и Торвальд, братья. На медведя ходят голыми руками, представляешь?
Братья, похожие друг на друга как две капли воды, усмехнулись. У обоих были одинаковые амулеты на шее – кости какого-то зверя, почерневшие от времени.
– Брось, – проворчал Гудмунд, переворачивая мясо. – Какой я следопыт. Так, ходок...
– Да ладно тебе, – хмыкнул Хальв. – Помнишь, как ты нас через Волчье ущелье провел? Когда метель началась?
– А что за Волчье ущелье? – заинтересовался Тим.
– О, это целая история, – оживился Хальв. – Мы тогда караван вели, богатый такой. И тут метель...
История лилась за историей. Они говорили о тропах и перевалах, о встречах с медведями и волками, о затерянных долинах, где до сих пор стоят древние камни с рунами. Говорили просто, без рисовки – будничные истории людей, привычных к суровой жизни.
– А правда, что... – Тим замялся, не зная, стоит ли спрашивать. – Что за горами видели дракона?
На мгновение повисла тишина. Гудмунд и братья переглянулись.
– Всякое бывает за горами, – медленно проговорил Хальв. – Но об этом лучше не говорить на ночь. Вот скажи лучше, куда сам путь держишь?
– На север.
– О, так нам по пути, – оживился Хальв. – Мы как раз завтра выходим. Слушай, – он понизил голос, – есть короткий путь через перевал. Купцы его боятся – говорят, там нечисть водится. Но это всё сказки. Просто тропа неудобная, вот и придумывают. А если знаешь места, там даже безопаснее чем по тракту. За три дня дойдем.
– Три дня? – удивился Тим. – А Томас говорил, неделя минимум...
– Томас – это который в карты режется? – хмыкнул один из братьев. – Да что он знает... Небось первый раз на север идет.
– Вот именно, – кивнул Хальв. – Мы-то каждую тропку знаем. Каждый ручей. Я вон десять лет караваны вожу, ни одного не потерял.
Тим задумался. С одной стороны, Томас... С другой – вот они, настоящие северяне. Не какие-то там торговцы с их россказнями.
– А что за перевал? – спросил он, делая еще глоток эля. Крепкий. Наверное, северный.
Хальв начал рассказывать. О тропе, что вьется между скал. О старых метках, оставленных еще древними охотниками. О теплых пещерах, где можно укрыться от непогоды. О том, как важно знать места...
