— Это крупнейшее поселение в этой части гор, — пояснила Мойра Тиму. — Здесь добывают серебро и торгуют с южными землями. У многих наших есть здесь родня.

Тим оглядывался по сторонам, впечатлённый стабильностью, которую излучало поселение. Здесь было больше каменных зданий, чем он видел в любой из северных деревень. Мощёные улицы, фонари на столбах, даже небольшой фонтан в центре площади, сейчас закрытый на зиму.

Внезапно толпа расступилась, и к пришельцам приблизился широкоплечий мужчина с рыжеватой бородой и проницательными серыми глазами. Серебряная цепь на его шее поблёскивала в лучах заходящего солнца. Его сопровождали несколько человек, по виду — старейшины или зажиточные горожане.

— Мать Мойра, — староста почтительно склонил голову перед старухой, как перед равной. — Добро пожаловать в Гленнейри. Я Фергус, сын Конала. Мы сделаем всё, чтобы помочь вашим людям.

Он оглядел измученную толпу беженцев, и его лицо помрачнело.

— Большой зал уже готов, там есть еда и место для ночлега. А утром мы поговорим и решим, что делать дальше.

— Благодарю, Фергус, — кивнула старуха. — Твой отец был добрым человеком. Ты похож на него.

По толпе беженцев прошёл вздох облегчения. Некоторые женщины заплакали, обнимая детей. Люди, державшиеся из последних сил, теперь позволили себе расслабиться, ощутив защиту каменных стен и доброжелательность хозяев.

— Что случилось с вашей деревней? — спросил один из сопровождающих Фергуса, невысокий мужчина с густой седой бородой. — Мы слышали крики дракона, видели зарево, но...

— Дракон, — коротко ответила Мойра, и этого было достаточно. По толпе местных жителей прошёл встревоженный шёпот.

Фергус нахмурился, но быстро взял себя в руки.

— Об этом поговорим позже, — сказал он. — Сейчас важнее позаботиться о людях.

Он повернулся к толпе гленнейрийцев:

— Те, у кого есть родственники среди пришедших, примите их в свои дома. Остальные — следуйте за Оливией к большому залу.

---

К ночи беженцы разместились кто где: многие разошлись по домам родственников и знакомых, остальных приютили в большом общинном зале. Тим, Томас и Бран расположились в маленькой пристройке у стены, уступленной им местным кузнецом — невысоким крепышом по имени Гуннар.

Комнатка была небольшой, но чистой, с тремя соломенными тюфяками на полу и очагом у стены. Окно, затянутое промасленной тканью вместо стекла, выходило на улицу, ведущую к главной площади.

— Завтра надо будет рассказать жителям о том, что случилось, — сказал Томас, разжигая огонь в очаге. Пламя быстро разгорелось, отбрасывая свет на их усталые лица. — Они должны быть готовы.

— Не думаю, что они поверят, — покачал головой Тим, глядя на пляшущие языки пламени. — Эта деревня кажется... самоуверенной. Я видел, как они смотрят на беженцев — с жалостью, но без страха. Словно уверены, что их это не коснётся.

— Гленнейри богата, — кивнул Томас, подкладывая дрова в очаг. — Богатство часто даёт иллюзию безопасности. — Он помрачнел. — Но перед драконом все равны.

Бран, до этого молча сидевший в углу, поднял голову.

— Я чую беду, — сказал он, принюхиваясь. Его ноздри раздувались, как у зверя, почуявшего опасность. — Она следует за нами по пятам.

— Думаешь, дракон придёт и сюда? — спросил Тим, опускаясь на лежанку и обхватывая колени руками.

— Почти уверен, — ответил Томас, глядя в огонь. — Мы теперь знаем, что Орден как-то связан с чудовищем. И если они выследили нас в прошлой деревне...

— То могут найти и здесь, — закончил за него Тим. Холодок пробежал по его спине. — Получается, это из-за нас? Из-за меня?

Он вспомнил взгляд Малахи — тот странный взгляд узнавания, который верховный жрец бросил на него, уходя из деревни. Как будто он знал что-то о Тиме, чего не знал сам юноша.

Томас молчал, не находя слов утешения. Только Бран, сидевший у стены, подал голос:

— Не вини себя, малыш. Ты не призывал ни дракона, ни культистов. — Его голос был низким, утробным, почти звериным. — Если кто и виноват, то это я. Я знал, что наш путь опасен, но не предвидел, что опасность распространится и на невинных.

— Все мы виноваты, — тихо сказал Томас. — И все не виноваты. Такова война — страдают те, кто не просил этого.

Тим поднял голову.

— Война? Ты думаешь, что это война?

— А что же ещё? — Томас пожал плечами. — Орден против всех, кто не подчиняется. Дракон против людей. Старое против нового.

Он задумчиво потёр шрам на щеке.

— Но в одном ты прав, Тим. Мы в эпицентре. И должны что-то сделать, чтобы защитить этих людей.

Тим не мог избавиться от мысли, что его присутствие навлекло беду на целую деревню. И если они не придумают что-то, то же самое случится и с Гленнейри.

---

Совет старейшин собрался на следующее утро. В просторном зале ратуши за длинным дубовым столом расположились самые влиятельные жители Гленнейри — зажиточные торговцы, мастера ремёсел, командир стражи. Мойра и несколько старейшин из разрушенной деревни заняли места напротив. Тим, Томас и Бран стояли в стороне, наблюдая за происходящим.

Мойра говорила долго, не скрывая эмоций. Она рассказала о визите культиста, о внезапном налёте дракона, о белом пламени, превратившем дома в пепел за считанные минуты. О том, как быстро рухнули дома, как люди едва успели выбежать, оставив всё нажитое годами. О том, как дракон, казалось, методично уничтожал деревню, квартал за кварталом, будто выполнял чей-то приказ.

Старейшины Гленнейри слушали с разными выражениями — от искреннего ужаса до едва скрываемого скептицизма. Некоторые качали головами, другие задавали уточняющие вопросы, третьи молча переглядывались, словно сомневаясь в каждом слове.

— И вы считаете, что это связано с Орденом Вечного Пламени? — спросил Фергус, когда рассказ подошёл к концу. Он сидел во главе стола, задумчиво поглаживая бороду. — Я не спорю с тем, что дракон реален... но чтобы культисты намеренно направляли его...

— Это правда, — вмешался вдруг Тим, не в силах молчать. Он сделал шаг вперёд, и все взгляды обратились к нему. — Орден и дракон связаны. Культист специально приходил в деревню, расспрашивал о нас, а на следующий день появился дракон.

— И почему же дракон пришёл именно из-за вас? — прищурился седовласый мужчина с массивной серебряной цепью на шее. Его холодные светлые глаза смотрели пронзительно, оценивающе. — Чем вы особенны, южане?

Тим прикусил язык. Не мог же он рассказать о своей способности управлять огнём перед всеми этими людьми.

— Мы... не знаем наверняка, — ответил он. — Но совпадение слишком очевидно.

— Совпадения бывают, — пожал плечами седой. — Но вот что я скажу вам. Мы платим Ордену десятину уже десять лет. И за это время никаких бед — ни драконов, ни разбойников, ни эпидемий. А когда в прошлом году хотели сократить подношение, — он помрачнел, — случился обвал на шахте. Пятеро погибли.

— Малахи сказал, что это нарушение равновесия, — добавил кто-то. — И что природа сама восстанавливает баланс.

— Равновесие, — горько усмехнулась Мойра. — Красивое слово для простого запугивания.

Тим вздохнул, чувствуя разочарование. Они не верят. Не хотят верить. Слишком глубоко в них укоренилась вера в то, что богатство и подношения защитят их.

— А что будет, если дракон всё же появится? — спросил он, обращаясь ко всем сразу. — У вас есть план? Как спасти людей?

Фергус нахмурился, но его взгляд был скорее задумчивым, чем недовольным.

— Стены Гленнейри крепки, — сказал он. — И у нас есть обученная стража с арбалетами. Мы не беззащитны.

— Стены не остановят дракона, — покачал головой Томас, делая шаг вперёд. — И арбалеты ему что комариные укусы. Я видел, как он сжёг целую деревню за минуты. Ни один дом не уцелел.

Совет продолжался, но Тим видел, что местные старейшины не верят в прямую угрозу. Они соглашались, что дракон мог напасть на соседнюю деревню, но считали это либо совпадением, либо следствием недостаточных подношений Ордену.