— Он отпадёт сам собой, когда отпадёт вопрос насчёт Эмили.

— Ты рискуешь.

— Не ты ли мне говорила, что следует рискнуть?

— Лея себя так недооценивает, — рассмеялась Моника. — Могла бы она подумать, что ради нее ты идёшь против своих принципов относительно родителей?

Джексон не хотел принимать тот факт, что многие его импульсивные действия были не из-за усталости в «не своей» компании, а из-за девушки, которая не могла полноценно быть рядом с ним.

— Ради себя тоже, — прокашлялся он.

— «Тоже», — подвернула Моника, — «тоже», друг мой! — хлопнув по плечу, она вышла из кабинета.

Решив успокоиться, Джексон отпустил всех присутствующих, засев в кабинете, проверяя свои документы, которые ему необходимы будут завтра.

Завтра.

Именно этот день он назовёт началом новой истории.

— Я абсолютно ничего не успеваю, золотце, — выдыхал Эдди. — Эдвард раздал всем карточки, на которых будет написана наша речь, но ладно эти карточки! — он вскинул руками, идя вдоль большого зала, отстроенного в «Мечте». — Он не выслал чертовы документы, которые…

А зал был и правда необыкновенный: вдоль стены стоял фуршет, формируемый Паулой лично. Зал был оснащён небольшой фотозоной, где позади виднелось огромное название компании — «Модерн Тур Групп». Цветы были выбраны универсальные, чтобы не составило труда обновить помещение для детей — голубо-белый с небольшими вставками в виде звёздочек вдоль одной стены. Смотря на этот зал, Лея вспоминала, с чего они начинали, чтобы привезти его в такое состояние: ссоры, конфликты, постоянное обсуждение расположение столов, а также сцены, на которой прямо сейчас готовился выступать живой оркестр, заказанный специально Джексоном Питчером — его любимый оркестр неоклассиков «БиГейз». Этот зал оставил маленький-маленький отпечаток в такой сентиментальной, но закрытой душе Леи, которая, наблюдая за своими коллегами, впервые захотела назвать их маленькой рабочей семьей. Немыслимо.

— Феечка, еще чуть-чуть — и ты взлетишь, — шепнул Эдди, напугав ее. — Такая серьёзная, прям не подступиться.

— Не серьёзная. Просто… напряжённая, если честно.

— Переживаешь за что конкретно? Мы все сделали идеально.

— Да не за нас.

— А за кого?

Эдди и так знал, о ком идет речь. Ему хотелось, чтобы Лея лично сказала, что переживает за босса. Но Лея промолчала, опустив голову чуть ниже.

— Если ты захочешь рассказать, я тебя выслушаю. Только предупреждаю сразу: без шуток ты не пройдёшь, — кольнув ее в бок, Эдди отстал, решив дать время на подумать.

Но Лея хорошо помнила те комментарии коллег, когда ее выбрали осматривать объект. Именно ее. Те едкие взгляды, которые сопровождались чуть ли не обильным слюноотделением, когда Джексон обращался именно к ней. Ей до сих пор будто нельзя было смотреть на него, чтобы никто не заметил этой скрытой привязанности, о которой она всячески молчит, когда девушки на работе заводят тему отношений.

Присев на стул, Лея не заметила, как вовсе пропала в собственных мыслях, забыв о самом главном. В эту же секунду на телефон пришло сообщение от знакомого номера.

Джексон: Подойди в кафетерий.

Поднявшись со своего места, Лея оглянулась, проверила, нет ли глаз, свидетельствующих о том, что за ней следят, затем тихонько, будто боясь ступить чуть громче, пошла в сторону того самого кафетерия, в котором они встретились в прошлый раз, где Джексон рассказал о своем личном горе — об Эмили.

— А!

Последнее, что успела крикнуть Лея перед тем, как какая-то рука дёрнула ее, закинув к себе.

— Мхмхм!

— Ой, серьезно? — смеялся Джексон. — Не проси повышения, Лея, ты чего…

Одной рукой он держал ее за рот, не дав возможности отвечать, второй — притянул за талию.

— Мгмхм!

— Что? Влюблена в меня? Серьезно?

— Дж… — она отбросила его руку в сторону, удивлённо вскинув руки. — Мистер Питчер, вы чего творите вообще?

Он смешливо оглянулся, поправляя свой строгий костюм, совершенно не строго ведя себя при этом.

— Никаких мистеров Питчеров я здесь не вижу, только Джексона.

— Это у вас так кортизолл интересно вырабатывается?

Джексон вопросительно глянул на нее.

— Не знал, что ты врач.

— Не врач, — рассмеялась она, — увидела видео про гормоны, решила поумничать.

— Не знаю, права ты или нет, — отшутился он, присев на стул, притягивая девушку ближе к себе, — но что-то вырабатывается.

Осмотревшись, Лея неуверенно потянулась к нему, после чего Джексон, так нежно и чутко, обнял ее за талию, прислонившись лицом в животу. Лёгкими поглаживающими движениями Лея распределяла его волосы, улыбаясь открывшейся картине: злой и достаточно строгий босс был ласковее кота, ластившегося перед едой.

— Переживаешь, да? — поглаживала голову, массажными движениями касаясь.

— Переживаю ли я, что готовил революцию с сотрудниками? Нет конечно, — рассмеялся Джексон, поцеловав тыльную часть руки Леи.

— Чего именно боишься? Что не одобрят или что не получится?

— Я продумал все исходы, прошёлся по всем возможным сценариям, поэтому в принципе я готов к любой неожиданности.

— А к неожиданности в виде признания своего труда ты готов?

Казалось, будто Джексон должен был ответить стойкое «да», говорящее о том, что он полностью уверен в себе.

— Нет.

Но сценарий полного принятие — то, к чему он не был готов. Тревожный багаж был собран из разных вещей, начиная с криков отца, отката всей церемонии и банкротства, но самой главной вещи не было — это именно признание без осложнений.

— Положительный сценарий совсем не рассматриваешь, да?

— Его неинтересно рассматривать. К нему можно подготовиться в эту же секунду. — Уверенно произносил он. — Будто ты всегда продумываешь все, вместе с положительным.

— О, я тебе скажу больше. — Присев рядом с ним, Лея взяла в охапку его руки, сфокусировавшись полностью на его карих глазах. Те самые омуты, в которые она попала без возможности выбраться. — Я больше ничего не прогнозирую, пустив жизнь на полное свободное плавание.

— Бред.

— И почему же? — удивлённо вскинула брови девушка.

— Хочешь сказать, что ты не думала о прогнозе, будем ли мы вместе?

— Как бы тебе так мягко сказать, что я вообще не рассматривала тебя в качестве мужчины моей мечты…

— Лея Хейсмон! — карикатурно скорчил лицо Джексон. — Ты бы хоть постеснялась.

— Не буду стесняться, — улыбнулась Лея, — уже не то время, мистер Питчер, — приподняв бровь, она по-новому посмотрела на него, отчего глаза Джексона будто загорелись.

— Это что, была попытка пофлиртовать со мной?

— Как знать… — Застеснявшись своего нового проявления симпатии, которое она до этого тщательно скрывала в себе, Лея поднялась. — Что дальше?

Джексон вопросительно глянул на нее.

— Ну… После твоего выступления. Презентации. Кое-чего нового. Что дальше будет?

— Ты не это хочешь узнать.

Поднявшись со своего места, он дёрнул за ручку и, когда та не поддалась, притянул Лею ближе к себе, зарываясь в медовые волосы девушки. Сладкие, родные и такие приятные, отчего ему захотелось съесть тот самый любимый пончик Леи.

— Ты знаешь лучше меня? — опустив глаза вниз, чуть прокашлявшись, неуверенно, но с огромным желанием показать свою независимость, спросила Лея.

— Не переживай, — он мягко, щекоча щетинной шею, оставил мягкий поцелуй в падинке, идя мелкой дорожкой вверх, ближе к щеке, — дальше у нас будет только все самое хорошее. И плохое тоже будет, конечно.

Неуверенность и такая тяга глянуть, что же ждёт их в будущем, — две составляющие этого противного, по мнению Леи, чувства, когда борется рациональное и эмоциональное.

«Он не должен предать», — вертелось в сердце, пока в голове была лишь одна мысль: «Даже если и предаст, этот человек положил основу моей новой личности, помог открыться миру и открыться самой себе».

— Будет плохое? — в грудь шепнула девушка. — Не подведи мое доверчивое и только-только окрепшее сердечко, Джексон Питчер.