Моника присела рядом, сразу же повернувшись к отвернутой от нее девушке. Лея знала, что рано или поздно ей придётся поговорить с ней, решить вопрос относительно их отношений с Джексоном, но сегодня утром, когда он предложил ей поехать вместе с ней, она даже на секунду не задумалась о том, что придётся разговаривать на такие серьёзные темы.

Поежившись на своем месте, Лея развернулась, не улыбнувшись в ответ. Скрывать то, что говорить на эту тему не очень приятно, она не стала.

— Джексон не рассказал мне ничего личного, не подумай, — моментально произнесла Моника, — но после его вопроса относительно веры в дружбу между мужчиной и женщиной я поняла, что это ты его надоумила.

— Надоумила? — возмутилась Лея. — Моника, не поймите меня неправильно, но…

— Я просила без фамильярности. Мы не в офисе.

— Я сама решу, как мне к вам обращаться, — резко ответила Лея.

— Не груби.

— Не указывайте мне, что делать.

— Лея, я не враг тебе, — спокойно проговаривала Моника. Улыбнувшись своим мыслям, она продолжила: — Думаешь, я не проходила через то, через ты проходишь? Я же девушка, а мы, к сожалению, намного чаще проходим через предательства и боль, нежели мужчины.

Лея продолжала смотреть в сторону, хмуро напрягая брови.

— Но между мной и Джексоном никогда ничего не будет. Никогда.

— Знаете, у Вселенной есть всего одно правило: никогда не говори никогда, поэтому на вашем месте я бы точно не стала бы так говорить.

Моника приподняла бровь, удивлённо посмотрев на нее, но перечить не стала.

— Лея, Джексон брат для меня. Брат, понимаешь? Мы никогда друг друга не воспринимали как пару. Как ты и Колтер, я права?

— У нас немного другая ситуация… Да и вообще, это…

— Другое? — рассмеялась Моника. — Я с тобой пришла разговаривать не как та самая милая подружка твоего парня, которая ждёт момента, чтобы вы расстались. Совершенно нет, поверь мне. Когда он начинал свои отношения с Кейт, я знала, к чему это приведёт, но не лезла, так как меня не спрашивали, но сейчас, когда я вижу все ваши чувства друг к другу, не могу остаться в стороне и позволить тебе разрушить это. Джексон очень закрытый от всех человек. И ты единственная, кто ему близок. Не я, не сестра — ты, Лея. Не веди себя как ребёнок.

Лея пусть и не оборачивалась, но спиной явно ощущала все то напряжение, возникшее между ней и Моникой. И кто бы что ни говорил, но верить было сложно. Сложно начать доверять после стольких лет отчуждения и отстранения, тем более от девушек, которые являлись лучшими друзьями для твоего мужчины.

— Я бы поняла, если бы ты так к Кейт отнеслась, но ты с ней куда сдержаннее и спокойнее. С чем это связано? — Моника проговаривала в слух все вопросы, которые были в голове.

— Потому что знаю, что она ничего не значит для него, а вы для него стоите куда выше, чем родители в какой-то степени. Я не знаю наверняка, конечно, но у меня сложилось именно такое впечатление. Вы способны отказаться от него, если я этого потребуют?

— Извини, но если я не отказалась от него в отношениях с любимым человеком, то и с тобой такой трюк не сработает. Для меня отказ от Джексона приравнивается к отказу от старшего брата. Не знаю, какое еще тебе доказательство привести, чтобы ты расслабилась. Мы, к твоему огромному сожалению, семья. Были, есть и будем. Мои дети буду играть с его детьми, если захотят, но ты… Не хочу быть грубой, но я прямолинейна, поэтому таковой и останусь, пусть это и будет звучать слишком грубо, очевидно.

Моника выдохнула, посмотрев ей в глаза.

— Твоя манипуляция, связанная с отказом от общения с женским полом, не даёт тебе гарантию того, что он не изменит тебе с какой-то коллегой.

Как ножом по сердцу. Лея медленно опускала глаза, ощущая едва подступившую тревогу, давно ставшую отголоском прошлого.

«Она говорит как он».

— И то, что ты пассивно заставляешь Джексона отказаться от меня, от человека, который буквально доставал его из болота, не делает тебя в его глазах лучше. Это лишь добавляет какой-то спеси неуверенности и одержимости.

— Это все? — резко встряла Лея. — Если ты действительно знакома с тем, с чем столкнулась я, то ты должна понимать, как тяжело принять такую правду.

— Расскажи мне, я не знаю, с чем ты столкнулась, — двинулась ближе, пытаясь «поймать» глаза Леи. Но, поймав их, она увидела глубокую женскую боль неоправданных ожиданий и краха всего общего будущего.

— Пока я жила нашим будущим, он жил своим собственным в другом городе. Не хочу говорить слишком много, но спустя долгое время отношений человек просто напросто… влюбился в другого.

— И что? На этом твоя жизнь кончилась? Я не пойму!

— Моника, неужели ты не знаешь, что такое невзаимная любовь к человеку, ради которого ты могла была отказаться от всего! От всего, понимаешь? Я готова была лететь к нему в другой штат, чтобы просто увидеть на одну секунду! — Ее возмущения стали похожи на попытки урегулировать ситуацию, но дыхательная техника не помогала. — Я была готова на все! Чертова терпила, чертова ситуация, в которой ты НИЧЕГО не можешь сделать! И знаешь, — она остановила свой подрагивающий взгляд на Монике, — у них начиналось все так же: она просто знакомая, она просто коллега. «Лея, не будь истеричкой, мы просто общаемся как друзья, все в порядке». А знаешь чем закончилось? Закончилось все тем, что он собрал вещи и ушел к ней, «увидев ее душу».

— Но она ведь не причем…

— Действительно ли это так?

— Девушка не виновата в том, что твой мужчина покинул тебя.

— Девушка виновата в том, что она, зная о моем существовании, не проявила хотя бы часть женской солидарности, хотя бы просто перестав с ним общаться!

— А ты думаешь, она знала о тебе? — резко вырвалось у Моники.

И Лея не знала ответа на вопрос. Все было лишь одним сплошным предположением, не более. Все ограничилось тем, что Лее придётся смириться во что бы то ни стало.

— Не знаю, — подняв заплаканные глаза, Лея приняла подтирать их маленькой салфеткой. — Я ничего не знаю. — Потупив взгляд на цветы, девушка невольно вспоминала некоторые счастливые моменты, проведённые рядом с этим человеком. Только парадоксально то, что в памяти их становилось все меньше и меньше. — Теперь ты можешь понять, почему я такая недоверчивая? Моника, у всех есть скелеты в шкафу.

— Но ты не должна этих скелетов вешать на близкий людей, тем более на тех, кто всячески пытается тебе доказать свою преданность и любовь.

— Я постараюсь.

— А я постараюсь сделать так, чтобы наша дружба с Джексоном не доставляла тебе неудобств. Я правда, — Моника взяла ее за руки и так искренне, впервые, как казалось Лее, проговорила, — я правда хочу, чтобы между нами не было вражды… из-за мужчины. Хочу, чтобы мы были пусть и не подругами, но… — она растерялась, пытаясь найти слова.

— Безопасным местом.

Все было куда запутанней, чем могло показаться, поэтому боязнь попробовать и решить, наконец, для себя, что важнее: попробовать и жить жизнь счастливого человека или сидеть, ожидая удара.

…

— Элиз, — шептала Лея в трубку, — я не приду сегодня, но хочу передать тебе и Колтеру приглашения на благотворительный вечер. Дресс-код — светлые пастельные оттенки.

Сестра что-то неразборчивое ответила, вбросив небольшую вульгарную шутку, заставив Лею пожалеть несколько раз о том, что она рассказала об отношениях с Джексоном, затем скинула трубку, отправив сообщение «Отрывайся!».

Лея смутилась, но ответила улыбочкой, отправили телефон куда-то в сторону.

— Как тебе Эмили? Она может быть очень общительна, конечно, это правда, но человек она очень хороший. Это я тебе не как ее брат говорю, — улыбнулся он.

— Я и не сказала, что она плохая. Могу предположить, что вы как-то… похожи, если честно.

— Н-да? И чем же?

В голосе Джексона появился какой-то новый заигрывающий тон, из-за которого становилось немного жарковато Лее. Он был в домашнем сером спортивном костюме, но даже этот домашний вид не убирал в нем ту серьёзность и красоту, к которой привыкла Лее на работе.