— Забыл вставить «хорошую работу».

Взяв листок в руки, он увидел адрес.

«Это же такой страшный район, куда она едет?»

Деваться некуда. И последовать за ней будет ошибкой, за которую придётся отвечать, и не последовать за ней — ошибка, о которой Джексон будет думать весь остаток вечера.

Сев в машину, он поехал по той геопозиции, которую ему отправил Эдди.

Незнакомая тропинка была уже протоптана. Оставалось буквально несколько поворотов, подняться на третий этаж в старом доме на окраине города, откуда открывался вид на самый бедный район. Вонь, гарь и какой-то мусор, валяющийся под ногами, — краткое описание того, с чем пришлось столкнуться Джексону, пока он следовал за Леей. Переживания за то, что она могла угодить в какую-то передрягу, нещадно ныли внутри, взывая скорее отправиться за ней, чтобы спасти. Но увидев такую картину, казалось, что спасение нужно было ему. Ступал, иногда даже кривляясь от ужаса, в голове формулируя мысль «и здесь живут люди?».

— Вот так… Аккуратно… — доносился голос Леи, но совершенно не было похоже, что она в опасности. Уходить назад уже не было смысла, он и так увидел ту маленькую тайну, о которой узнал бы рано или поздно. Или не узнал бы. — Фрэнк, я…

На пороге стоял Джексон. Его лицо было серьёзным, но одновременно пугающим: глаза косились за спину, руки крепко держались около талии.

— Мистер Питчер? Что вы… — испуганно проговорила она, затем строго уставилась, подняв голову вверх. — Вы следили за мной, — констатировала факт.

— Я испугался за тебя, — искренне, без грамма притворства и низких шуточек, он опустил голову вниз, принимая свою неправоту.

— Поэтому решили проследить за мной?

— Когда я узнал, что ты следуешь в этот район, мне стало боязно за тебя.

— Лея? Все в порядке? — слышался уставший мужской голос. Растягивая гласные, словно стараясь претерпеть боль, мужчина еще что-то выкрикнул, пока Лея не отвернулась от Джексона, ступая прямо к нему.

К удивлению босса, квартира была обшарпанной, но чистой: все стояло на своих полках, не было запаха вони, что доносился из подъезда. Старый ремонт, старая мебель и такой же старый запах, окутывающий с порога. На кухне весь паркет был перепачкан краской, балкон, выход на который был замурован, засыпан старой мебелью. Но грамм некого колорита замечтался в деталях: магниты из разных стран, начиная с Египта, заканчивая Парижем, а также одна маленькая семейная фотография. Питчер старался не привлекать к себе много внимания, посидеть где-то в стороне, но седовласый мужчина, одетый в скромную домашнюю одежду, покрытую мелкими дырками, строго уставился на него.

— Милая, это кто? — спросил он с придыханием, крепко держа ее за руку.

— Это мой босс, мы… приехали вместе, — соврала она, обрабатывая рану йодом.

Услышав, что к нему заглянул босс Леи, голубые глаза стали шире, то и дело осматривая дом. На его лице читалось одно — стыдно за то, в каком месте он живет. Рука, которая медленно отпускала Лею, чуть тряслась, на что Джексон обратил внимание.

— Извините, что я в таком неподобающем виде. Не знал, что такие люди приедут к нам. Лея мне много про вас рассказывала, — улыбнулся мужчина, потянувшись свободной рукой к столу. В руках у него оказалась открытая шоколадка. — К сожалению, это единственное, чем я могу вас угостить.

Будто по сердцу провели тонким лезвием.

— Спасибо. — Не брезгуя, Джексон взял шоколадку, надломив маленький кусочек, затем съел. — Я не представился как подобает. Меня зовут Джексон Питчер.

— Фрэнк Мангомери, — протянув дрожащую руку мужчине, Фрэнк улыбнулся, увидев абсолютно искренне мужское рукопожатие. — Ко мне нечасто приходят такие гости… Лея, дочка, ну ты бы хоть предупредила!

Лея села напротив Джексона, то и дело опуская глаза.

— И что вы бы сделали? Речь подготовили?

— Нет, милая, — рассмеялся старик, — приготовил бы чай, слепил бы какие-то вкусности…

— Что вы, это я должен был что-то привезти. Извините меня за вторжение, я лишь хотел удостовериться, что…

— Понимаю, знаю и не сержусь, — достав маленькую салфетку, он протер глаза. — Район у нас и правда некрасивый, но зато здесь люди человечные. Мы как одна большая семья. Вот взять Филли с первого этажа… Плотник, руки золотые…

Фрэнк так воодушевился, что стал рассказывать почти про всех его соседей. Первые несколько минут Джексон слушал его внимательно, но вскоре перестал: это было невыносимо. Люди жили за чертой бедности, но держались так стойко, будто им все нипочём. Будто те проблемы, которые у них имеются, лишь пустой звук. Они жили и живут настоящим, благодаря жизнь.

Джексон и Лея переглядывались весь час, пока Фрэнк не намекнул на свой скорый уход в кровать. Девушка поняла его без слов.

«Устал».

— Мистер Питчер, если у вас будет свободная минутка, приглашаю вас к себе. Только предупредите, чтобы я попробовал сделать пирог. Моя жена изумительно его готовила.

— Конечно, обязательно к вам приеду.

Попрощавшись с новым другом, он подмигнул Лее, из-за чего она смутилась и покраснела.

— Я подвезу тебя.

Не став спорить и минуты, она согласилась, сев назад.

— Хотите услышать, кто это?

— Если это не секрет.

— Не секрет, — небольшие капли дождя били по стеклу. Притихшая на мгновение Лея собиралась с мыслями, чтобы продолжить. — Фрэнк жил на улице, когда мы с ним встретились. Я выходила из дома, чтобы зайти к Колтеру, но увидела, что стоит какой-то грустный мужчина около магазинчика, поглядывает в сторону капкейков, донатов… Подошла, спросила, не нужна ли ему помощь, а он попросил всего лишь кусочек хлеба… — едва сдерживая слезы, она прикусила губу, не отрывая своего взгляда с проезжающих машин. — Я не могла поступить иначе. — Остановилась, вдыхая, затем на улыбке произнесла: — Он музыкант! — воодушевлённо, словно представляя в голове его игру, она провела руками, изображая инструмент. — Скрипач! Его игра трогает так глубоко, что всякий раз мне кажется, будто я плачу вместе со струной…

— Почему он остался на улице? — аккуратно спросил Джексон, выруливая совершенно не в сторону дома. Лея видела, что это не та дорога, но и идти домой ей не хотелось.

Она сжимала руки, чтобы сдержаться, не заплакать от всего того, что произошло за эти сутки. Ей было больно от всего: от слов Элиз, от слов Кейт, от Фрэнка, который всегда находил доброе слово, чтобы поддержать ее. Сердце разрывалось, но Лея держалась — не хотела плакать перед Джексоном.

Она должна быть сильной. Должна попытаться ею остаться.

— Мне больно об этом даже говорить… — с закрытыми глазами она просидела минуту. — Я смогла приютить его не сразу. Он все отнекивался, говорил, что денег у него не так много, но один раз я увидела его у одного дома, откуда его выкинули прямо на моих глазах… Я видела, как он падает прямо на грязный асфальт, усыпанный чуть ли не навозом, а когда подбежала, чтобы помочь ему, то он просил забыть это, чтобы не создать проблемы его семье…

— Семье? — удивлённо переспросил Джексон, остановив машину.

— Они переехали из какого-то города. У него есть дочь, а жена погибла… Фрэнк работал скрипачом в какой-то компании, а потом в один момент он перестал зарабатывать, поэтому стал… Прости, я не могу дальше… Его выкинули, будто он какой-то мусор… Никто о нем не знал. Ты первый.

— Давно ты ему помогаешь?

— Год, может, — слов становилось все меньше, губы закусаны до предела, а глаза по-прежнему на мокром месте, — точно не помню уже.

— Ты не связывалась с дочерью?

— Связывалась. Она уехала через несколько дней после инцидента. Сказала… — она остановилась, чтобы перевести дух. — Сказала, что в багажнике нет места для него. К слову, он подрабатывает сейчас, чинит скрипки, настраивает фортепиано, но…

После этой фразы она окончательно потеряла рассудок, выплёскивая все те эмоции, что хранились в ней весь этот год. Все те эмоции, что она переживала наедине с собой. Всю ту боль, что ложилась тонким слоем каждый раз, когда Фрэнк говорил о Патриции, его дочери.