— Жаль, так как Майкл по-прежнему где-то рядом, да?

Моника уставилась на экран, на котором мелькали кадры из разных клипов, а рядом, издавая лёгкое потрескивание, грел камин.

— Так заметно?

Джексон промолчал. Очевидно, что да.

— Кретин. Он, — осеклась Моника, — не ты. Хотя и ты, может быть.

— Не переходи на меня. У меня все более или менее спокойно. Ну, — задумался, — относительно.

— Не думал, что и я подобного хочу?

— Думал, — согласился он. — Поэтому и задаю тебе вопрос. Зачем тебе это надо?

И атмосфера стала другой, как будто не такой дружелюбной. И открываться не хотелось, лишь закрыться и никогда больше не разрешать себе открываться. Броня Моники в момент стала металической. Еще никогда она не чувствовала себя настолько нагой и настолько неловкой перед своим другом.

— Мне пора, — Моника быстро поднялась со своего места, не глядя в глаза Джексону, то и дело закусывая губы, стараясь успокоить бушующий шторм внутри.

— Мон, извини, может, я что-то не так сказал, но…

— Да, еще болит, — губы были смяты под зубами, а глаза медленно краснели от сдерживаемого потока слез. Моника не могла позволить себе настолько яркую слабость, пусть это даже и Джексон. — Болит, Джексон. Мне нужно побыть одной.

«Но ты всегда одна», — пробежала не озвученная мысль.

Джексон не стал уговариваться остаться. Понимал, что этим он не сделает лучше, лишь усугубит. И когда дверь закрылась, будто и вечер подошёл к концу: брускетты перестали быть вкусными, кола стала слишком сладкой, а оливки — слишком кислыми.

Прибрав за собой, он поставил посудомойку, а сам направился в душ. Когда, наконец, пришло время ложиться, телефон вспыхнул сообщением.

Но не от Леи. От нее ни одного сообщения, как бы досадно об этом ни думал Джексон.

Моника: Извини. Вспылила. После твоего упоминания о Майкле и о том, что я его снова увижу…. В общем, извини, персик.

Джексон: Извинения будут приняты, если в следующий раз ты не уйдёшь.

Моника: Отвратительно.

Джексон решился написать то, о чем он изначально хотел поговорить Моникой, но не успел ввиду ее скорого отсутствия. Но не предупредить своего близкого человека о том, что может произойти буквально через несколько часов, нельзя.

Тогда он и набрал ее.

— Моника, можешь после этого сразу кинуть меня в чёрный список, но…

Вечер не задался. Может, утро расставит все на свои места?

…

— … таким образом, к благотворительному вечеру почти все готово, мистер Питчер.

— Давайте пробежимся по деталям насчёт постройки «Мечты». Все ли корректировки были учтены? В прошлый раз мисс Хейсмон рассказала, что с ее стороны не хватает нашему комплексу. Вы провели работу?

Лея пристроилась в том же месте, где и сидела на самой первой планёрке: рядом с Эдди, обмениваясь шутками и сплетнями. Сейчас все казалось таким далёким, хотя прошло месяца три. Буквально три месяца назад в ее жизни было все однозначно: работа, дом, друзья и никаких мужчин. А сейчас, когда она ловит скрытые взгляды Джексона, сердце стучит быстрее, напоминая, что к списку добавляется он — в первую очередь ее начальник, в последнюю — возлюбленный.

— Да, мистер Питчер, — Эдвард включил презентацию с изменениями, чтобы отобразить все коррективы, вносимые сотрудниками, а также показать, где конкретно будет проходить благотворительный вечер. Это была не его зона отвественности, но человек, отвечающий за это, не смог подойти. — Наш отдел копирайтинга написал несколько статей, которые нужно будет вам подтвердить, чтобы мы приступили к публикации.

— Понимаю, что Оливия рассказала бы все красочнее и чётче, но так как это всё-таки не твоя обязанность, но ты молодец. Спасибо за доклад, — Джексон поднялся с места, выключив презентацию Черуче, затем на экран высветилась совершенно иная картина. — А теперь перейдём к важным новостям.

Тезис за тезисом, Джексон рассказывал про каждый, но Лею привлёк только один.

«Создание независимого комплекса»

«Независимый… Что это значит?» — Лея не могла понять, почему над каждым пунктов нет приписки «независимый», но к этому есть. Задавать вопрос она не спешила, решила послушать.

— Прошу остаться мисс Эффир, мисс Хейсмон, мистера Черечу, мистера Уайтли. И…

Заметив взгляд Джексона в сторону двери, Лея обернулась.

В дверях стоял до жути знакомый мужчина, которого Лея вряд ли когда-либо видела. Он оперся на дверной косяк, руки в карманах, а взгляд устремлён прямо на экран, где была показана презентация. Мужчина был в чёрном классическом костюме с красной вставкой в виде платочка. Волосы чёрные, схожие на тот самый цвет басмы, купленной на рынке, опрятная щетина, а также тёмные карие глаза. Лея точно чувствовала, что она ранее встречалась с человеком, только не могла понять, каким образом.

— И Мистер Рид. Младший.

Глаза девушки стали шире.

«Рид! Тот самый Рид, отец Кейт… А это… его сын?» — Леи посетило множество вопросов, ответы на которые она могла получить только у самого Питчера.

— Добрый день, коллеги.

Можно ли сказать, что человек харизматичный только по одному только голосу? Удивительно, но он не был таким низким и бархатным баритоном как у Джексона. Голос Майкла был звонким, даже певучим. Его гласные растягивались, будто специально делая акцент на каждом слове.

— Чего такие хмурые? Скажите честно, мистер Питчер издевается над вами?

— Коллеги, это Майкл Рид. Как вы знаете, Риды и Питчеры ведут бизнес, — Джексон лукаво улыбнулся, ответно улыбаясь Риду, — рука об руку.

— О да, — Майкл подходил все ближе, поравнявшись с Джексоном, — нельзя сказать иначе.

Лея оглядывала всех присутствующих заинтересованными взглядами: Эдди нервно улыбался, будто не решив, какую эмоцию нужно использовать; Черуче не понимал, что происходит; Моника, всегда принимавшая участие в любом разговоре, молчала, смотря прямиком на презентацию. Глаза стеклянные, руки в закрытой позиции, а сама девушка выглядела слегка бледноватой.

— Мисс Эффир, вы тоже здесь?

— Мистре Питчер, подскажите, пожалуйста, мы можем перейти непосредственно к делу и оставить эти формальности на потом? Время никого не щадит, а мне нужно решить некоторые срочные вопросы.

Проигнорировав обращение Майкла, Моника даже не глянула на него, она устремила свой взгляд прямо на Джексона. И глаза явно не просили иного, лишь того, о чем она попросила — поскорее отпустить ее и дать насладиться одиночеством.

Джексон понимал это с самого начала. Вчерашний разговор, который состоялся не так, как планировался, был полон эмоциональных всплесков, начинающихся со слов Моники «я увольняюсь», заканчивающихся «надерем зад этой семейке».

И сейчас, когда Майкл сверлил строгое лицо Моники своим взглядом, не скрывая улыбки и знакомства, причинившего ему какую-то радость, а ей, определено, боль, Джексон перешёл к основной сути:

— Помимо комплекса «Мечта», который создаётся прямо сейчас как лагерь для детей из детского дома, мы должны провести некоторые коррективы в самом детском доме. Он называется «Little Choise[1] ».

«Маленький выбор. Выбор ли это? Сомневаюсь, что дети так хотели туда попасть. Кто придумал это название?» — отбросив в сторону свою чувствительность, Лея принялась записывать основные тезисы, выдвигаемые Джексоном.

— Почему я собрал только вас? Этот проект должен остаться в этом узком кругу. Эдвард, с тебя информация о последних строительных работах, проводимых в этом доме. Эдди, у тебя будет особая миссия, — Джексон перелистнул слайд, — ты должен будешь пообщаться с руководством на тему последних крупных шишках, приезжающих туда. Вы с Эдвардом поедете на следующей недели прямо туда и все выясните.

— Мистер Питчер, я могу чуть откровеннее задать вопрос?

— В пределах нормы, разумеется. Цвет нижнего белья не скажу.

— То, чем мы будем заниматься, не будет под эгидой «Модерн тур группы»?

Моника прыснула от смеха, мельком извинившись.