— По нашим данным, восемьдесят три, — ответила Тесса. — Разбросаны по всем ключевым мирам Союза, замаскированы под дипломатические подарки, торговое оборудование, медицинские станции. Экзархат годами планировал эту операцию.

— Но они не работают без... без меня, — Зейлор сжал кулаки. — Без моего псионического импульса на определённой частоте.

Аэлин кивнула:

— Поэтому вы так ценны. И для них, и для нас. Экзархат хочет использовать вас как детонатор, мы хотим, чтобы вы помогли нам найти и обезвредить все резонаторы.

— За вас охотятся лучшие силы "Тёмного Пакта", — добавила Тесса. — И не только Экзархат с Империей. Конгломерат Железной Экспансии также получил контракт на вашу поимку. Их директор Ларс Вендетта лично выделил ресурсы для создания специальных дронов-охотников.

Зейлор медленно покачал головой:

— Почему вы доверяете мне? Экзархат создал меня как оружие. Тренировал убивать. Я могу быть бомбой с часовым механизмом.

Аэлин коснулась кристалла на своей шее:

— Этот артефакт позволяет видеть вероятности. Не будущее — лишь возможные пути. Я видела миллионы вариантов, где вы предаёте нас. И миллиарды, где вы спасаете галактику. Шансы в вашу пользу.

Она улыбнулась, впервые за всю встречу:

— Кроме того, вы уже сделали выбор, сбежав от Экзархата. Теперь вопрос в том, готовы ли вы принять следующий вызов?

— Какой?

— Стать ключом не к разрушению, а к спасению. Но сначала — мир должен узнать правду. Через три часа состоится заседание Верховного Совета "Стальной Галактики". На нём будут присутствовать представители всех наших союзников, и трансляция пойдёт на все свободные миры. Мы хотим, чтобы вы выступили перед ними.

— Я... — Зейлор запнулся. — Я не политик. Не оратор.

— Вам не нужно быть ни тем, ни другим, — мягко сказала Аэлин. — Просто расскажите правду. О том, что сделал с вами Экзархат. О проекте "Прометей". О том, что планирует "Тёмный Пакт".

Три часа пролетели как одно мгновение. Зейлора подготовили, одели в элегантный голубой костюм с серебристыми вставками — цвета СЗР, символизирующие надежду и единство. Врачи провели экстренную терапию, восстанавливая его после тяжёлой псионической нагрузки на Нексусе-IV.

Зал Верховного Совета оказался величественным амфитеатром, рассчитанным на сотни делегатов. Полукруглые ряды мест поднимались от центральной платформы, где стояла кафедра оратора. По всему залу парили голо-камеры, передающие изображение на триллионы экранов по всей галактике.

Аэлин Арн'Тарос открыла заседание:

— Уважаемые делегаты Союза Звёздного Равновесия и наши союзники из "Стальной Галактики"! Сегодня перед нами выступит человек, чьё существование само по себе является поворотным моментом в истории нашей цивилизации. Единственный настоящий псионик, рождённый за последние тысячелетия, Зейлор Морвейн!

Когда Зейлор поднялся на платформу, в зале воцарилась гробовая тишина. Сотни глаз, принадлежащих пятнадцати различным разумным расам, впились в него. Он чувствовал их страх, любопытство, недоверие и надежду — даже без использования псионических способностей.

Он глубоко вдохнул и начал говорить:

— Моё имя Зейлор Морвейн. Мне девятнадцать лет. И я — единственный псионик в галактике.

Зал загудел от шёпота. Голо-камеры приблизились, показывая его лицо в деталях.

— Я родился обычным ребёнком на Земле. Когда мне было четыре года, агенты Экзархата обнаружили мои псионические способности — редчайшую генетическую мутацию, позволяющую контролировать материю и энергию силой мысли. Они убили моих родителей и забрали меня в секретный научный центр, который называли Институтом Аарона Крауса.

Зейлор сделал паузу, собираясь с мыслями.

— Пятнадцать лет они превращали меня в оружие. Пятнадцать лет экспериментов, модификаций, тренировок. Без анестезии, без жалости, без права на отказ. Они называли это "воспитанием истинного слуги веры". На самом деле это было систематическое уничтожение всего человеческого во мне.

Он поднял руку, и над его ладонью возникла маленькая сфера чистой голубой энергии — демонстрация его псионических способностей. По залу прокатилась волна удивлённых возгласов.

— Экзархат создал проект "Прометей" — сеть псионических резонаторов, размещённых на ключевых планетах галактики. При активации псиоником определённой частоты — мной — эти устройства способны выжечь всю органическую жизнь в радиусе целой звёздной системы. Не разрушая инфраструктуру, не уничтожая ресурсы. Просто стирая разумную жизнь.

Зал охнул от ужаса. Некоторые делегаты вскочили на ноги в знак протеста или недоверия.

— У меня нет доказательств, кроме моего слова и того, что я продемонстрировал на Нексусе-IV. Но я могу подтвердить: "Тёмный Пакт" планирует геноцид невиданного масштаба. Сначала — миры "Стальной Галактики", затем — предательство собственных союзников, и наконец — передача "очищенной" галактики Осколкам Бездны.

Зейлор сделал глубокий вдох и продолжил, его голос окреп:

— Я сбежал, когда узнал правду. Я не хочу быть инструментом массового убийства. Я не хочу, чтобы псионика — редчайший дар, способный исцелять и создавать — использовалась для уничтожения. На Нексусе-IV я доказал, что резонаторы могут быть перепрограммированы. Вместо смерти они могут нести жизнь.

Он поднял обе руки, и его тело окружило слабое голубое сияние:

— Я стою перед вами как единственный псионик в галактике, чтобы предложить свою помощь. Я могу найти и деактивировать резонаторы "Прометея". Могу помочь защитить ваши миры от агрессии "Тёмного Пакта". Но я должен предупредить: Экзархат не остановится. Они создадут новые устройства. Будут искать способы активировать их без меня. И они никогда не прекратят охоту за мной.

Зал взорвался голосами. Одни делегаты требовали немедленных действий, другие выражали скептицизм, третьи предлагали разнообразные планы использования уникальных способностей Зейлора.

Аэлин Арн'Тарос подняла руку, призывая к тишине:

— Вопрос делегата Торанской Республики.

Высокий представитель гуманоидной расы с синеватой кожей поднялся:

— Как мы можем быть уверены, что это не уловка самого Экзархата? Что вы не тайный агент, посланный внедриться в наши ряды?

Зейлор ожидал этого вопроса:

— Вы не можете быть полностью уверены. Я сам не знаю всех изменений, которые они произвели в моём разуме. Но я предлагаю простое решение: постоянный ментальный мониторинг. Я готов подчиниться любым проверкам, которые вы сочтёте необходимыми. Единственное, о чём прошу — позвольте мне исправить то, что сделал Экзархат. Позвольте мне нейтрализовать резонаторы.