Решено! Надо пройтись до смотровой площадки, может быть, даже посидеть там в кафе, а потом — на метро Воробьевы горы, и…
— Настя!
Она медленно обернулась и рефлекторно сделала шаг назад: вот этого своего «знакомого» она ожидала увидеть меньше всего!
— Настя… — выглядел Эдик Краснов очень растерянным, даже, казалось, стал меньше ростом, впрочем, возможно, это действительно только казалось — он был без привычного длинного плаща, в ветровке. — Можно… поговорить с тобой?
— Ну… Давай… — она тоже растерялась не на шутку. — Только я хотела пройтись…
— Ну… Пойдем… Надеюсь, не помешаю…
Последняя фраза прозвучала и утверждением, и вопросом одновременно, и она пожала плечами и медленно пошла в сторону Главного здания МГУ. Эдик пристроился рядом.
— Я ничего не знал, Насть… — наконец, после долгого молчания, выдавил он. — И подавляющее большинство не знало. Ничего, честно.
— Да ну?! — деланно изумилась она. — Вот прямо ничегошеньки?! Ты же, как я понимаю, был вербовщиком, как ты мог не знать…
— Вот не знал!!! — отчаянно вскрикнул он, несколько прохожих даже обернулись на них. — Не знал, правда! Неужели ты думаешь, что вот после всех этих… После…
«Обалдеть! Мальчик, похоже, не в силах произнести слово допрос!» — пронеслось в голове.
— Неужели ты думаешь, если бы я был хоть в чем-то виноват, меня бы отпустили?! — закончил, наконец, он жалобно. — И всех остальных? После всего? Да меня даже… Да меня…
— С применением магии допросили. Унизительно, понимаю, — безжалостно закончила за него Настя.
Лицо Эдика пошло пятнами, он отвернулся.
Они долго молчали.
— Эдик, — наконец, обратилась она к нему. — Ну хорошо, о проделках… Хотя какие «проделки», демоны… О том, что верхушка ваших так называемых интеллектуалов действительно высосала и убила как минимум одну девушку — как минимум одну! — ни ты, ни подавляющее большинство действительно не знало. Бывает, что уж… Мы ведь политологи, знаем, что рядовым членам, как правило, недоступна информация о делах и целях элит. Но вот кто мне о власти над людьми жестко втирал, скажи пожалуйста? Не далее, как неделю назад, вот на этой самой аллее?
Аспирант молчал. Потом выдавил:
— Это была ошибка… Я… Мы пересмотрели свои взгляды…
— Ты хочешь сказать, что о том, что вас, и даже эту вашу верхушку, используют практически в открытую агенты Цитадели, ты тоже не догадывался? Ну совсем-совсем? Правда-правда?!
Эдик вздохнул и робко кивнул.
— Какие же вы тогда интеллектуалы, блин… — помотала Настя головой, подняв брови в изумлении. — Гуманитарии, тонкие знатоки человеческой натуры и психологии… Извини, я не ругаюсь матом, а то бы… Охарактеризовала.
— Ладно, — тихонько пробормотал Эдик. — Я не знал, но догадывался. Точнее…
Он вздохнул и снова замолчал.
— Точнее, все-таки знал. Или как минимум был уверен. Деньжищи-то такие откуда? Не с добровольных же студенческих взносов, — усмехнулась Настя. — И не Грааль вашему так называемому жрецу пожертвовал из собственных запасов.
— Ты сейчас говоришь, как тот парень. Однокурсник Вики, — снова словно пожаловался Эдик. — Прямо точь-в-точь.
Настя воззрилась на него с удивлением: какой-такой парень?
— Ну, как его там… Я тебя с ним видел пару раз на факультете, простое такое имя… Толя… А, Коля! — вспомнил Эдик.
— Коля? Старостин, что ли? Он здесь причем?! — Настя даже остановилась.
— А он там сидел, между прочим! — с какой-то злостью произнес аспирант. — Не… Не участвовал, просто… Ловил на логических ошибках. И… Не знаю, как сказать… Ну… Догадки высказывал, что ли… Прямо вытягивал слова…
Настя смотрела на него, вытаращив глаза. Наконец, выдавила:
— Ты хочешь сказать, Коля участвовал в допросах?! Старостин?! Что за…
— А то ты не в курсе! — горько рассмеялся Эдик. — Вы же заодно! Я потом понял: он же постоянно где-то рядом вился, последние недели две — точно. Но он человек, туда бы мы его не пустили, а ты…
«Коля?! Коля сам работает на спецслужбы?! На кого?! На отдел, или…?!» — в голове шумело от вопросов. Настя потерла виски, пытаясь сосредоточиться:
— Где вас допрашивали-то?
Эдика аж передернуло от слова, но он мрачно ответил:
— Не знаю… Нас не вызывали, просто загнали всех в автобусы из лофта, и привезли. Остальных по очереди довозили, кого из дома, кого с учебы или работы... А кто вообще гулял… Какое-то новое здание, ремонтом еще пахнет. И этот твой Федор, брат двоюродный так называемый, еще заглядывал пару раз… Не иначе как полюбоваться…
В голосе Эдика сквозила такая ненависть, что Настя не удержалась:
— Ты же только что сказал, что пересмотрел свои взгляды. Что, вскрыло вас «быдло»? Не ожидали, интеллектуалы? Обидно, да?!
Эдик сжал зубы, поняв, что выдал себя — аж желваки заходили. Потом справился с чувствами, «надел» приличное выражение лица и произнес:
— Тебе бы так… Допрос за допросом — целые сутки! И, кстати, ты сама ненавидишь! Только наоборот — меня! Нас, точнее!
Настя зло усмехнулась:
— Знаешь, имею право! Меня ведь никто не допрашивал, видишь ли. Ни разу. Нисколечки. Меня просто ваши… Ваши покровители из Цитадели… Сходу, безо всяких допросов — несколько раз за эти полгода убить пытались! Меня и моего парня! В последний раз — не далее, как вчера! Слышал уже про предотвращенный теракт, небось?.. Ну вот. А не убили, поверь, вовсе не потому, что плохо старались, а потому, что мои защитники лучше сработали! Так что извини-подвинься, как говорится…
Она отвернулась и зашагала вперед, мысленно попрощавшись с Эдиком. Ну как «попрощавшись» — конечно, об этой беседе, точнее, о том, что он и его компания по-прежнему опасны, стоит рассказать Владу… А лучше сразу Ионеску — все равно отдел сейчас существует лишь номинально…
— ПОСТАРАЙСЯ СООБЩИТЬ КАК МОЖНО БЫСТРЕЕ. МОГУТ, ДАЖЕ МОРАЛЬНО ГОТОВЫ ВЫКИНУТЬ ЧТО-НИБУДЬ СО ЗЛА. МЫ ЧУВСТВУЕМ ЕГО ЭНЕРГИЮ, ОН ПЕРЕПОЛНЕН, — поддержал Хор.
Настя только кивнула молча — сейчас, только отойдет подальше…
Но вот Эдик с ней не попрощался — она услышала топот позади, и он забежал вперед, преградил ей путь: с его ростом это не было проблемой. Лицо снова было умоляющим:
— Насть, я о чем хотел с тобой поговорить… Прости, что побеспокоил… Просто… Ну согласись, Содружество наше — хорошая ведь идея! Можно же…
— Сохранить? — продолжила за него она. — Слушай, Эдик. Я ведь в этой теме всего чуть больше года. Помнишь Съезд реципиентов? Тридцатого апреля, в прошлом году? Ну так вот. Я до того хоть репортажи про политику и делала, но в проблему не въезжала. А на Съезде вот начала въезжать. С момента Съезда, точнее — как-то мозги включились, что ли… И вот знаешь, что я за это время, за год с небольшим, поняла?
Эдик смотрел на нее заинтересованно — похоже, она сумела его заинтриговать.
— Идеи у вас все хорошие — просто загляденье! Правда! Но вот воплощение — за голову хватаешься и от ужаса вопить охота! Почему это, интересно, а?! Что с вами не так, скажи?!
Аспирант молчал, на лице медленно проступало… Нет, не разочарование, а какое-то ошеломление даже…
Она не стала его обходить, шагнула прямо на него, и он покорно освободил ей путь.
Что он не нападет сзади — Настя была уверена: слишком она его озадачила, мягко говоря. Да и наружка теперь бдит вдвойне…
«Блин, а идея про Содружество неплохая, между прочим… Только в другом виде, разумеется, его сохранять надо, — подумала она. — Ладно, потом с Федором обсужу…»
Надо было найти место без посторонних глаз, чтобы позвонить Владу. Или все-таки напрямую Ионеску?
Пожалуй, лучше сразу гендиру. Заодно попытаться выведать, что Коля делает в «Захвате»… Нет, Ионеску не скажет — это надо самому Старостину звонить.
«Офигеть — не встать! — пронеслось в голове. — Коля работает на «Захват»!»
Коридоры «Захвата» поразили пустотой — похоже, Ионеску решил на радостях объявить всеобщий выходной. Пара сотрудников, которые попались Владу на пути к кабинету «Группы крови», были в очень приподнятом настроении и, похоже, тоже торопились домой.
