— Охотник один, Охотник два, я Сармат! Как слышите, прием! Охотник один, Охотник два, я Сармат! Как слышите, прием!..

Тишина в эфире. Полная.

Двое у входа вертят головами, водят стволами… От пули снайпера их отделяет только неисправная рация…

Выстрелы в здании! Пять… Восемь… Несчетно!

Стекло во входной двери вмиг побелело от трещин и осыпалось!

Перестрелка — палят и «спортсмены», и «черные»! Среди пистолетной стрекотни снова бухнул «Мосберг» — раз, другой…

Стекло второй двери сложилось пополам, потом тоже рассыпалось!..

И вдруг выстрелы разом стихли.

— Ну!!!

Трое в черном выскочили из дверей, пятясь спиной, стволы направлены туда, в холл!

Влад услышал крики: «Уходим, уходим! Живо!», и двое у дверей присоединились к группе.

Краем глаза он увидел, как на улице вдалеке появились двое гражданских, бегут к головной «БМВ»… А! Журналюги, идиоты, куда?!

Группа рассыпалась по машинам…

Тройка «БМВ» тронулась почти синхронно, и тут же с обеих сторон выскочили, как черти из табакерки, оба пикета: «Ауди» и «Мерсы», завизжав резиной по асфальту, развернулись и блокировали колонну — два авто позади, два впереди. Посыпалась из своего «Фольксвагена» Коробка — все четверо, бросились к машинам… Из пикетов тоже рванули «спортсмены», зачастили выстрелы, крики: «Брось оружие! Всем выйти из машины! Лицом вниз!!!»…

Водитель средней «БМВ» решил уйти, обогнув блок впереди по тротуару мимо «сталинки», начал разворачиваться, да не до конца…

— Тарань!!! — выкрикнул Влад и высунулся по пояс в окно, паля из обоих «Грачей» в машину, которая безуспешно пыталась преодолеть бордюр под углом.

Лобовое стекло БМВ покрылось сетью трещин и просело.

Дракулин сработал как надо: машина рванулась, и кенгурин смял крыло и переднюю пассажирскую дверь «БМВ», лобовуха и стекло двери рассыпались. Двери с другой стороны распахнулись, оттуда посыпались «черные», побежали почему-то не врассыпную, а вперед, на ходу пытаясь отстреливаться…

Влад толкнул дверь внедорожника, выпрыгнул и пошел им вслед, стреляя с обеих рук, целясь в ноги. Они еще оборачивались и пытались отвечать огнем из пистолетов, но, взвизгнув, упал один…

Влад почувствовал толчок в грудь, резкой болью отозвавшийся в ребрах. Устоял, пошел дальше.

Второй «черный» упал молча.

Еще толчок в грудь, слабее…

Третий обернулся — Влад увидел в прорезях балаклавы, совсем близко, совершенно безумные глаза, и выстрелил, — и тот, уже падая на колени, бросил пистолет и поднял руки…

Четвертый попытался, пригибаясь, уйти за угол, но оттуда навстречу выскочили двое гражданских — с камерами, — тот невольно затормозил, прицелился в них… Послышались сухие щелчки — патроны у «черного» кончились.

Влад продолжал стрелять.

«Черный» распластался на асфальте, воя и хватаясь за голень.

Влад обернулся.

И понял, что все кончилось.

Он опустил пистолеты.

Дракулин сидел на асфальте, зажав левой рукой предплечье правой, в которой сжимал штатный Макаров. Крови видно не было.

— Меня ранило! Задело немного! — глаза у него были совершенно счастливые.

Оба журналиста, прятавшихся за углом, уже обогнули Влада, и щелкали «горячие» кадры, как одержимые. Еще несколько работали среди машин.

Вокруг головной и последней «БМВ» на асфальте загорали по двое «черных» в наручниках, вокруг похаживали «спортсмены». Оба помповых ружья и пистолеты лежали тут же.

Неподалеку завыли сирены…

Настя выскочила из метро «Аэропорт» и завертела головой — куда?!

Народ вокруг шел по своим делам, будто ничего не случилось.

«Карты в смартфоне!» — пронеслось в голове. Трясущимися пальцами она принялась дергать молнию на сумке: в метро так часто доставала трубку, чтобы лихорадочно потерзать каналы и сайты новостей, и, разочаровавшись, засовывала ее обратно, что бегунок начало заедать.

Наконец, она справилась с застежкой, попыталась набить адрес, поняла, что по клавишам не попадает. Позвала голосовой помощник:

— Станция переливания крови «Северная»! Построить маршрут!

— Ой, дочка… Не надо тебе туда, стреляют там! — какая-то бабулька услышала ее и решила, что «дочка» никак не обойдется без совета.

— Где это?! Как пройти?! — не обращая внимания на смысл бабкиных слов, крикнула Настя.

Бабка пожевала губами и решила быть отзывчивой:

— Ну, раз надо… Вот там парк, прямо дальше по улице. Через парк иди, дочка, по краю, там увидишь…

— Маршрут построен, — сообщил смартфон.

— Спасибо, — кивнула обоим Настя и понеслась.

Улица пролетела мимо нее почти незамеченной, но…

Конечно, сведения бабки были чересчур общими, а карты помощника не учитывали начало ежегодных сезонных плиточных работ: в парке Насте пришлось, ругаясь, много раз сворачивать с перекопанных дорожек на узкие обходные тропинки, путаться, возвращаться назад, чтобы снова свернуть не туда… Каждый раз помощник бесил ее, сообщая «Маршрут перестроен» таким голосом, словно разговаривал с ребенком малым, неразумным, который мечется среди зарослей исключительно в силу своей глупости и гиперактивности, и надо направить его на путь истинный, сохраняя максимальное спокойствие.

Наконец, она увидела за деревьями металлические прутья забора и какую-то улицу вдоль него, и понеслась туда, уже не обращая внимания на то, плитка, трава или утоптанная земля под ногами. К счастью, под конец причудливая сеть дорожек парка совпала с ее путем — чудом, не иначе, — и вывела ее к воротам.

— Через пятьдесят метров поверните налево…

Настя нажала на экран, помощник замолк — она и сама видела теперь переход слева, а за ним, впереди, улицу. Перед ней стояло оцепление, заворачивавшее все машины и прохожих, но зеваки, конечно, образовали небольшую толпу и тянули шеи.

Ее окатило жаром — сейчас она все узнает… А вдруг?..

И тут же накрыло мятной волной, стало немного полегче.

Она пошла к оцеплению уже более-менее размеренной походкой, не той лихорадочной, которой носилась по парку.

«Все с ним хорошо. Все хорошо, Настя. Ну, может, ранен немного. Но в одну воронку две бомбы — нереально…» — уговаривала она себя, а перед глазами вертелась строчка из новостей, прочитанных в метро:

«Сообщается минимум об одном убитом и двух раненых среди силовиков…»

Оцепление раздвинулось, пропуская «скорую» — Настя невольно ускорила шаг.

«Скорая», выбравшись на свободную дорогу, рванула по улице с мигалкой и сиреной. Она выдохнула: раненый…

— Девушка, а вы куда? — окликнул ее постовой.

Она не глядя сунула удостоверение и пошла вперед, едва услышав: «Проходите…»

И замерла через несколько шагов: в глаза издалека бросился черный внедорожник с распахнутыми передними дверьми, нелепо уткнувшийся в какой-то автомобиль спортивных очертаний. Потом заметила пятна крови на асфальте — на всем пути от места ДТП до угла дома…

Чуть поодаль стояла «скорая», только одна — видимо, дежурная, всех раненых вывезли.

И только в этот момент она заметила, что здесь полно людей — полицейские расхаживали там и тут, какие-то личности в костюмах торопливо строчили что-то в планшетах, группы в спортивных куртках стояли у машин — ребята со смутно знакомыми лицами…

Со смутно знакомыми лицами?!

Да это же…

Она побежала к ближайшей группе:

— Ребят, где Влад?! Где он?!

— О, привет! — расплылся в улыбке ближайший «захватовец». — Настюха к герою пожаловала! Вон он, со следователем! Видела бы ты этого робокопа!..

Не обращая внимания на «Настюху», она махнула рукой и понеслась, куда указал «спортсмен», ища глазами Влада…

И вдруг увидела его. Он стоял прямо на дороге, все еще при полной выкладке, и разговаривал с одним из одетых в гражданское.

Душа рвалась, но Настя замедлила шаг: мешать служебному разговору нельзя…

— Привет, красотка! — услышала она знакомый голос. — Я так и знал, что ты меня ищешь!