Вот только была ли она готова признаться в этом даже себе?

На следующий день они снова отправились в путь, направляясь к Эдгардмиру. Галвиэль шла рядом с Ройдаром, но её шаги были тяжёлыми, и она чувствовала себя опустошённой. Ночной разговор и собственные мысли о прошлом оставили неприятный осадок, который всё никак не проходил.

В её душе тлело отчаяние: зачем нужен такой мир, где для неё больше нет места? Где большинство её сородичей живут в изолированных княжествах, прячась от мира и ничего не желая? Она вдруг осознала, что, возможно, зря покинула Древние Террасы, этот уютный уголок её жизни, где всё было под контролем. Какая теперь разница, что делают близнецы? Пусть они творят, что хотят, всё это больше не имеет для неё смысла. Но, к сожалению, было слишком поздно возвращаться назад.

Принцесса с трудом сдерживала слёзы, чтобы не показать брату свою слабость. Она не привыкла быть слабой, не привыкла к этому миру, где никто не разделял её амбиции.

Через некоторое время на горизонте показалась крепость. Над ней реяли бело-синие флаги — цвета Агорана. Крепкие высокие стены и башни возвышались над зелёными холмами, словно напоминание о власти, которую люди захватили на этом острове.

— Это Орон-Претон, — сказал Ройдар, узнав флаги. — Похоже, пора реализовывать наш план.

Галвиэль устало кивнула. Эльфы спрятались в тени деревьев, где густые ветви скрывали их от случайных взглядов со стороны дороги. Принцесса выглядела измождённой, но взгляд её стал более сосредоточенным, когда она готовилась к сложному заклинанию.

— Сейчас я буду применять на тебе полиморфизм, — объяснила она брату. — Одежда и снаряжение останутся без изменений, изменится только твоя плоть. Но помни, — ещё раз подчеркнула она, — есть мизерный шанс, что превращение станет необратимым. Ты готов?

Ройдар кивнул с лёгким беспокойством, но понимал, что выбора у них не было. Галвиэль начала колдовать, её руки вспыхнули слабым светом, и воздух вокруг них будто завибрировал. Брат ощутил странное покалывание по всему телу, а затем внезапную боль, словно его мышцы и кости перерабатывались заново. Он вскрикнул и пошатнулся, чувствуя, как меняется его тело.

Руки стали грубее, пальцы утолщились и кожа на них покрылась лёгкой щетиной. Ройдар провёл рукой по лицу и ощутил колючие волосы на подбородке. Уши уменьшились, потеряв эльфийскую заострённую форму.

Галвиэль наблюдала за ним с улыбкой на лице, как мастер, довольный своей работой.

— Найди лужу, посмотри на себя, — посоветовала она с лёгкой усмешкой.

Ройдар быстро нашёл небольшую лужицу рядом с кустами, и, глянув на своё отражение, увидел перед собой мужчину с грубыми чертами лица, с тёмными волосами и щетиной на подбородке. Бывший эльф едва узнал себя, и это его развеселило.

— Славная работа, сестра, — пробормотал он с ухмылкой.

Затем Галвиэль перешла к своему собственному превращению. Она снова сосредоточилась, её губы прошептали сложные слова заклинания, и вот она ощутила то же самое покалывание и боль, что и Ройдар. Её тонкое стройное эльфийское тело начало меняться: кожа слегка огрубела, черты лица округлились, а волосы изменили свой цвет на светло-русый. Принцесса вскрикнула от внезапного дискомфорта, но вскоре трансформация завершилась.

Перед Ройдаром стояла красивая человеческая женщина с пышными формами и светлыми волосами, которые спадали волнами на её плечи.

Ройдар с усмешкой осмотрел сестру.

— А зачем ты грудь увеличила? — спросил он, не сдержав смеха.

Галвиэль посмотрела на него с полной серьёзностью.

— У людей она обычно больше, — спокойно ответила она. — Я должна соответствовать образу, иначе они заподозрят неладное.

Ройдар только покачал головой, едва сдерживая хохот, и собрал свои вещи.

— Что ж, думаю, выглядим мы вполне убедительно, — заметил он, оглядывая их новое обличие. — Осталось только не попасться на собственных словах.

Они украдкой вышли из густого леса и двинулись дальше по дороге, ведущей к крепости Орон-Претон. Галвиэль и Ройдар шли плечом к плечу, стараясь держаться непринуждённо, хотя внутри каждого из них кипело напряжение. Дорога была относительно безлюдной, лишь изредка встречались местные жители, которые направлялись по своим делам. Один из крестьян, проезжая на телеге, дружелюбно помахал парочке рукой. Галвиэль, немного удивлённая таким жестом, натянуто улыбнулась в ответ, а Ройдар помахал рукой, стараясь выглядеть как можно естественнее.

— Эти люди всегда здороваются друг с другом, даже если не знают? — прошептала она.

— Не всегда, но часто, — так же тихо ответил Ройдар, усмехнувшись. — Люди… любят казаться дружелюбными.

Галвиэль лишь покачала головой. Всё это было для неё чуждо, и каждый шаг в теле человека напоминал ей, что этот мир никогда не станет её собственным.

Они приближались к Орон-Претону. Крепость возвышалась на холме, её массивные серые стены были построены из тёмного камня, словно сливаясь с окружающим пейзажем. Узкие бойницы на башнях напоминали крохотные глаза, из которых в любой момент могли сверкнуть стрелы. Крепость венчали мощные зубцы, а по периметру ходили патрули. Бело-синие флаги Агорана развевались на ветру рядом с яркими знаменами, изображавшими герб с орлом и мечом — символ власти агоранского короля. Стены крепости были старые, с трещинами и мхом, но всё ещё внушали чувство непреодолимой силы и превосходства.

По обе стороны от ворот стояли дозорные, лениво осматривающие проходящих путников. Время от времени они бросали взгляды на приезжих, но в основном их внимание было сосредоточено на разговоре друг с другом. Галвиэль надеялась, что они не обратят на них особого внимания, как и на других, но внезапно к ним подошёл один из дозорных — мужчина с густыми усами, одетый в кирасу, поверх которой был надет кольчужный шлем. На поясе у него болталась булава, а за спиной висел арбалет.

— Уважаемые, я вас тут что-то раньше не видел, — произнёс он, хмуро окинув взглядом Ройдара и Галвиэль.

Эльфы напряглись, но постарались не выдать своего волнения. К дозорному присоединились ещё два его товарища, вооружённые копьями и в доспехах, хотя их лица выражали скорее скуку, чем готовность к бою.

Ройдар, сохраняя спокойствие, сделал шаг вперёд и спокойно сказал:

— Мы издалека, из деревни Рыбаковка. Меня зовут Радиор, а это моя жена, — кивнул он на Галвиэль. — Мы рыбаки.

Дозорный окинул их подозрительным взглядом.

— Рыбаки, говорите? А что это вы так при оружии? — он кивнул на меч, висевший у Ройдара на поясе. — Не похожи вы на обычных рыбаков.

— Дороги с той стороны острова опасны, — поспешил объяснить Ройдар. — Там орудуют разбойники. Надеюсь, в Эльмарии таких беспорядков нет?

Дозорный задумался, поглаживая свой подбородок, заросший колючей щетиной. Его взгляд вдруг переместился на Галвиэль.

— А ты как зовёшься, красавица? — спросил он неожиданно грубым тоном.

Принцесса на мгновение растерялась, но тут же взяла себя в руки.

— Гал… Гала, — с лёгкой заминкой ответила она.

— Гала, говоришь? — дозорный окинул её одобрительным взглядом. — И красавица, и с мечом умеешь управляться. Куда направляешься, Гала?

Она выдержала паузу и спокойно ответила:

— У нас родственники в Эдгардмире. Мы идём проведать их.

Каждое слово давалось ей с трудом. Её гордость — та самая гордость принцессы из великого рода — яростно бунтовала внутри. Быть чьей-то «женой», выслушивать грубые вопросы… Это было невыносимо. Но она стиснула зубы, будто проглотила горькую ягоду

Ещё один дозорный, стоявший рядом, склонив голову на бок, сказал:

— Что-то у вас акцент странный. Не похож он на кастелланский.

Тот, что задавал вопросы, махнул рукой, прерывая разговор:

— Оставь их, Томас. Что мы, проверять всех подряд будем? — и, вновь посмотрев на Ройдара и Галвиэль, добавил: — Проходите. И пусть дорога будет безопасной.

С облегчением эльфы прошли мимо дозорных. Как только они отошли на достаточное расстояние, Галвиэль злобно шепнула брату: