Вдалеке прогремел гром, и, обернувшись, я посмотрел на пустынные и ровные пески. Далеко на востоке на фоне темнеющего неба возвышался замок из черных туч, освещенный снизу бледными молниями.
"Нас ожидает гроза?" - спросила Кассандра.
"В это время года - скорее всего", - ответила Тор Картер, ее короткие темные волосы развевались на сильном ветру. "Фронты движутся вниз от экватора и проходят через Соляные врата между Землей Виктории и Землей Принца Сайруса".
Гастон прервал ее: "Дождей мало, но ветер ужасный. Вы не захотите, чтобы он застал вас врасплох. Большую часть дня мы держим в воздухе команду наблюдателей, и вы можете видеть, где привязаны воздушные зонды над лагерем". Затем он потратил минуту на то, чтобы подробно рассказать, какие частоты используются для передачи метеосводок.
Пока он говорил, я осматривал лагерь и руины за его пределами. Мы приземлили "Аскалон" на самой окраине, так далеко от плато, как только может быть в этом заброшенном месте. Как и на станции Маркова, все здания были из сборного белого тяжелого пластика, углепластика и алюмостекла, низкие и длинные и усеяно рифлеными трубами ветряных турбин. Я увидел линии метеозондов, о которых говорил Гастон; серебряные нити, привязанные к самым дальним зданиям лагеря.
Над всем этим возвышалось огромное плато Cetorum Mensa, еще более черное. На его более близком склоне и плечах я мог видеть руки разрушенного города, простирающиеся, словно желая заключить наш лагерь в свои объятия. И все же было понятно, как первоначальная съемка во время полета пропустила эти руины. Основная масса города лежала под самим плато - действительно, это было плато, или, скорее, плато было им. Миллионы лет ветров и непогоды разрушили это грандиозное сооружение. И это было еще не все: виднелись огромные выступы из зеленого камня, крепостные стены, похожие на пальцы, веером уходящие в пустыню. Они были погребены под всей пустыней, и люди Гастона и Валерьева потратили более полувека на то, чтобы откопать этот песок, так что дюны высотой в треть от самих скал возвышались над площадкой, а вход в руины осуществлялся по длинному и пологому пандусу. Я мог видеть покрытые красной эмалью рычаги тяжелых экскаваторов и бурового оборудования: огромные машины, похожие на колоссов, которые ходят по нашим полям сражений, как сами боги.
"Я хотел бы осмотреть руины, если позволите", - сказал я после, как мне показалось, долгого раздумья.
"Конечно, лорд, у нас будет много времени для этого!" - беззаботно ответил комендант. "Как только прибудет лорд Оберлин".
"Если вам все равно, комендант, - возразил я, - я бы хотел отправиться в руины прямо сейчас". Какая-то часть меня, детская и полузабытая, отчаянно хотела увидеть это древнее место, хотя остальная - большая и более взрослая - наиболее остро ощущала страх, который вызывал вид архитектуры Энар. Истина, думаю, заключалась в том, что я просто хотел, чтобы все закончилось. На Эуэ Миуданар сразу же заметил меня, заговорил со мной, как только я увидел его труп… его отпечаток. Теперь я знаю, что это было потому, что он почувствовал прикосновение ко мне руки Тихого, ощутил давление моего собственного высшего зрения, как я ощущал тяжесть его безглазого взгляда.
Я надеялся, что само мое присутствие привлечет нашу добычу.
На это надеялся и Оберлин, когда назвал меня фоксхаундом. Возможно, именно поэтому он разрешил мне взять "Аскалон" с передовой группой. Оберлин планировал спуститься с коммандером Веди и кораблем - легким фрегатом класса "Рея", немногим больше моего "Аскалона", - который должен был служить АПСИДЕ в качестве наземной командной базы. Номинально это была мера предосторожности, но я подумал, не послал ли старый лис меня вперед в качестве приманки, чтобы я прочесал кусты, пока он готовит свой выстрел.
Оружие, модифицированный атомный электромагнитный импульс типа NEM209 под кодовым названием "Персей", было размещено на борту "Реи". Я изучил его по документам, которые дал мне Оберлин, касающимся секретной истории операции "Гномон": миссия "Рагол", открывшая Наири. Экспедиция на Атропос. Самоубийство сэра Дамьена Арадьи, гибель его экипажа. Исследовательская база, которую АПСИДА построила на планете. Тысячелетняя исследовательская программа. Смерти. Их молчаливая война с Наблюдателем. Их окончательная победа - если это действительно была победа. На Наири и по сей день неспокойно, за ней наблюдает целый флот Стражей Капеллы.
Судя по докладам Оберлина, в Капелле знали о Наблюдателях. Не местные приоры и великие приоры. Но Синод на Форуме, несомненно, знал, и Хор, который руководил флотилиями Стражей. Я уже давно перестал удивляться их лицемерию. Они были органом государства - как неизбежно должна стать любая неправильно организованная религия, - но, будучи таковыми, они служили высшему благу: общему благу, которое является высшим из всех благ этого мира, за исключением одного.
"Это. ...можно устроить, лорд Марло! Конечно!" воскликнул Гастон. "Я бы с удовольствием сам проводил вас вниз, но должен проследить за посадкой и подготовиться к прибытию лорда Оберлина. Валерьев, полагаю, вы не откажетесь оказать мне эту честь?"
* * *
Как я уже говорил, к заброшенной Фанамхаре вел длинный и неглубокий спуск. Огромные песчаные насыпи, созданные десятилетиями раскопок, поднимались сначала постепенно, затем отвесно в обе стороны. Песок под нашими ногами был уплотнен годами работы машин и топота ног и казался твердым, как кремень. И все же я был рад добраться до бледно-зеленого камня, который когда-то был бульваром внизу.
"Как далеко от горы простирается город? спросил я доктора Валерьева, когда мы вышли на чужую дорогу.
"Около двух километров", - ответил он, используя древнюю меру, до сих пор применяемую в отдаленных землях за пределами Империи. Это было чуть больше мили. "Возможно, там есть и другие постройки. Мы обследовали пустыню на мили вокруг, провели гравиметрическое сканирование и тому подобное, но точно сказать трудно".
Кассандра заговорила. "Вы не пробовали копать?"
"У нас было много работы по раскопкам самого города", - ответил Валерьев на стандартном языке с сильным акцентом. "До моего приезда генерал-губернатор трижды полностью останавливал работы".
"После инцидента с инженером?" спросил я. Кассандра знала, что произошло убийство, и без моего показа ей голографов знала, что оно было ужасным и..... нереальным.
"Это был последний раз", - поправил доктор. "Первый - из-за штормов. Местный год почти шесть стандартных, а сезон ветров длится почти вдвое дольше. С самого начала лагерь не соответствовал требованиям. Лорд Халл дважды эвакуировал его, и каждый раз людям приходилось проводить зимы, раскапывая лагерь не меньше, чем город. Потребовалось более десяти лет, чтобы добиться реальных успехов в борьбе со штормами".
Воздух был неподвижен на дне раскопа, как в гробнице, так неподвижен, что казалось, мы находимся внутри, и опускающиеся облака воссоздавались в моем сознании, играя роль свода какого-то собора, и все же… бесконечно далекого. "Сейчас ветреный сезон?" спросил я.
"По сути, он почти закончился", - ответил Тайбер Валерьев. "Генераторы статического поля удерживают большую часть песка на месте. Именно они потребляют большую часть энергии из реактора лагеря. Им потребовались годы, но они решили проблему пустыни".
Говоря это, он вел нас по тому, что, должно быть, было одной из главных дорог города, бульвару около пятидесяти футов в поперечнике и прямому, как лазер. Впереди квадратные колонны и трапециевидные окна и двери города зияли с поверхности плато. По обеим сторонам - наполовину погребенные песком - тянулись рукава Фанамхары. Они были похожи на кольцевой город Актеруму, но меньше: каждый представлял собой монолитный каменный выступ, здание за зданием примыкали друг к другу, так что город казался скорее одним могучим дворцом, чем скоплением разрозненных сооружений. Не было ни башен, ни куполов, нигде не было видно ни стекла, ни изящной арки, ни какого-либо цвета, кроме тускло светящегося зеленого.
