Мне стало интересно, как долго он был учеником Артура-Будды и где он нашел их запретные тексты. Я представил себе, как он роется в старых книгах в мягких обложках в магазине, куда не заглядывал ни цензор, ни инквизитор.

Ниппонцы называют это mushin no shin, "ум без ума", - сказал Лориан.

"Цель - не думать, да?" уточнил я.

"Цель состоит не в том, чтобы думать, - пояснил Лориан, - а в том, чтобы действовать спонтанно, без препятствий. Это, пожалуй, наиболее важно для гуррама, потому что война требует быстрых, решительных действий. Стратегия - вдвойне. Мне часто не дают времени на то, чтобы мучительно обдумывать свой выбор. Часто я вообще не могу позволить себе думать".

"Думаю, я понимаю, что ты имеешь в виду", - кивнул я.

"Думаю, тебе придется", - заметил Лориан. "Чтобы делать то, что ты делаешь. Я обнаружил, что работа руками помогает мне оставаться в здравом уме. Я думаю, если буду продолжать работать, то однажды обрету просветление. Может быть, случайно. Мы все не можем быть теодидактами". Лориан поставил модель Тавроси на полку. "Я? Я никогда не чувствую себя более реальным, чем когда сражаюсь. В гуще событий, понимаешь?"

Я ответил ему, что да, и спросил: "Зачем ты мне все это рассказываешь, Лориан?"

Маленький человечек посмотрел на меня исподлобья. "Мы собираемся напасть на Воргоссос", - сказал он, а когда я не сделал никакого движения, спросил: "Где, по-твоему, я был? Там, наверху". Он указал на потолок. "Большая часть войны выигрывается на стадии планирования. Я встречался со своими людьми. С другими генерал-комендантами, свободными капитанами. С Джаминой и Его Величеством". Он прислонился к железной стойке между стеклянными полками. "Как ты думаешь, Империя привезет свои бомбы?"

"Они уже согласились на это", - сказал я.

"Но сделают ли они это?"

"Они это сделают", - сказал я более твердо. Увидев каменное лицо Лориана, спросил. "Что такое?"

"Атомика запрещена уставом".

"Только для использования против людей. Мы сами использовали их раньше, много раз".

Хороший командир - но нет, тогда он был генерал-комендантом сказал: "Но их так много… они опустошат один из имперских складов. Это означает надзор со стороны Капеллы".

Он был прав. "Это означает, что прибудет флот Стражей". Стражи были силовиками Церкви, что-то вроде перчаток инквизиции. Их редко можно было увидеть. Основная часть их сил находилась в системе Земли, защищая родной мир. Но когда Инквизиция постановляла, что планета должна быть сожжена дотла, а народ уничтожен, именно Стражи выполняли эту ненавистную задачу. Они были хранителями запрещенного оружия, ядерных арсеналов Императора, планет-убийц и эпидемий, сравнимых с болезнью Леты.

Лицо Лориана было мрачным. "Экстры и Капелла вместе..." - протянул он наконец. "Против Воргоссоса". Он допил свой бокал, пересек комнату к узкому бару и налил еще. "Никогда не думал, что доживу до этого дня. Мандари правы, мы живем в интересные времена".

"По-моему, слишком интересные".

"Я этого не говорил", - сказал Лориан. Он ухмыльнулся, глядя на свой бокал с вином. "Хаос - это возможность. Ты своими глазами видел, что мы здесь строим, что строит Монарх".

Монарх… Я ничего не сказал повернувшись, чтобы рассмотреть стену моделей кораблей. Рядом с массивным "Тамерланом" стояли малые имперские боевые крейсера. Мне показалось, что они выполнены в масштабе. Я прочитал их имена. "Каратак", "Бесстрашный", "Скандерберг"… Я узнал пару джаддианских военных кораблей, огромные позолоченные штуковины более органичной формы. Самой крупной моделью на сегодняшний день был экстрасоларианский вращающийся корабль, в точности похожий на "Туманного Странника".

"Не похоже на тебя, что тебе нечего сказать", - заметил он.

Ни слова.

Я жаждал сказать ему правду, что человек, которому он посвятил эту свою вторую жизнь, не был тем, за кого себя выдавал. Кален Гарендот был маской, листом золотой фольги, скрывающим коррупцию. Кхарну Сагаре нельзя было доверять. По крайней мере, я это знал.

И все же, как бы он отреагировал, если бы я заговорил? Если бы сказал ему правду?

Принял бы он ее? Или просто плюнул бы мне в лицо?

За те месяцы, что прошли с тех пор, как мы прибыли в Латарру, я так и не нашел способа рассказать правду своим людям. Находясь в плену во дворце, я не осмеливался рассказать правду Кассандре, Селене или кому-либо еще. В стенах могли быть спрятаны камеры, в воздухе могли парить микрофоны, размером не больше пылинки.

Я никак не мог быть уверен, что один.

Без Валки - никак.

Даже на аналоговые уловки, работавшие в Империи, - записку Эдуарда или различные кодовые знаки, используемые имперской разведкой, - нельзя было положиться. Большая часть военного персонала монарха состояла из бывших имперских офицеров. Многие знаки и приемы были бы известны. Сам Лориан наверняка проинструктировал латарранские войска по имперской схеме. Я мог бы попытаться общаться на языке сьельсинов, но Сагара говорил на нем. Он общался с Отиоло на родном языке принца, общался и с другими до этого.

Был ли в безопасности дом Лориана? Я сомневался в этом и не решался.

"Ты уже бывал в Воргоссосе, - сказал Лориан. "С чем мы столкнемся?"

С твоим собственным хозяином, подумал я, медленно поворачиваясь, чтобы взглянуть в лицо последнему из моего Красного отряда. Кхарном Сагарой... Вместо этого сказал: "Я не знаю, каким он может быть в бою. Я не сражался с ним. Но в его распоряжении множество оружия, разработанного и изготовленного самими мерикани. Сколько его и каковы функции, я не берусь предположить. У него есть единственный известный мне Странник - судно, не уступающее по размерам кораблям ваших свободных капитанов. И в его распоряжении множество марионеток СОПов. Я бы поставил по меньшей мере сто тысяч, а может, и больше".

Лориан прикусил губу, прежде чем заговорить. "Все это не новость для меня. Зелаз и Эйдхин часто посещали его, и Монарху известно о силе обороны Воргоссоса. Сама планета - это военный корабль, как ты, я уверен, знаешь. Там десятки тысяч миль туннелей, траншей. Запасы топлива находятся на дюжину и более миль под землей, а двигательные установки на юге - более тысячи миль в поперечнике".

"Я никогда их не видел", - заметил я. "Мы спустились по орбитальному лифту в старый город..." Повинуясь импульсу, я повернулся и провел пальцем по наклонному корпусу ISV "Скандерберг", оценив сусальное золото, которое Лориан применил, чтобы имитировать медные акценты, которые сияли на настоящей модели. "Похоже, ты знаешь, с чем мы столкнемся, гораздо лучше меня..."

Генерал-комендант - мне становилось все легче думать о нем именно так - покачал головой. "Я не знаю этого человека. Это не то же самое, что сражаться со сьельсинами. На них можно положиться в том, что они поведут себя определенным образом. Здесь все не так". Наполнив свой бокал, Лориан направился к низкому креслу в маленькой гостиной, расположенной в центре комнаты, под голографией и перед длинным письменным столом у окна в дальнем конце комнаты. Усевшись, он поинтересовался: "Какой он? Кхарн Сагара?"

То, что я не смог ответить ему в полной мере, было тяжестью и печалью, которые мне сейчас трудно выразить. Я, много скрывавший в своей жизни, и не по таким причинам, был раздираем на части молчанием, которое навязала мне угроза Кхарна. Было ли это истинным намерением, с которым он открылся мне?

Но нет. Жестоким Кхарн Сагара, несомненно, был, но жестоким без причины?

Нет. По правде говоря, он и не скрывался. Напротив, он сигнализировал о реальности тем, кто знал знаки. Капитаны Зелаз и Эйдхин, да и лорд Блэк, по крайней мере, наверняка знали, кто он такой. Обосновавшись в Латарре, Кален Гарендот объявил войну своей сестре, объявил о себе тем из своих бывших союзников, которые могли поддержать его притязания на победу над притязаниями женщины.