— Кеншин? — громко спросил Артем.

Ответа не было, но Артем и так знал, что это он. Кто же еще? Он ведь не беременяшка, чтобы кто-то толкался внутри него.

— Чего тебе надо? — снова спросил парень.

Толчки продолжались, и Артем решил подчиниться. Передвигая ноги неуклюжими рывками, он позволил довести себя до стола. На нем лежал роскошный письменный набор.

— А-а! Ты хочешь мне что-то написать?

Тело само заставило сесть за стол, взять бумагу и перо. Ух ты, впервые он собирается написать настоящим пером. Прикольно!

Пальцы сами окунули перо в чернильницу. Движения оставались такими же дерганными, так что весь стол уже был заляпан кляксами. Похоже, Кеншину было крайне неудобно управлять своим телом через Артема.

— Давай только не увлекайся с этим, — хмыкнул Артем, — Парадом все-таки я командую.

Как же классно, что Кеншин не может наорать на него в ответ. Так что Артем лишь самодовольно улыбался, пока Кеншин с большим трудом выводил его рукой слова на бумаге. Почерк у него, кстати, оказался каллиграфическим. Даже с учетом того, что рука плохо слушалась и постоянно дергалась. Видно, что все-таки ему хотя бы пытались дать образование, достойное наследника императора.

— А ты, значит, так и не стал императором? — подзадоривал Артем, — Дальше генерала так и не поднялся. Едва получил всю власть, как с тобой легко разделались. Не повезло, брат!

Собственная рука задрожала. Но Артема уже было не остановить. Слишком уж хотелось отомстить за ту короткую стычку в тюрьме.

— И бабы на тебя вроде вешаются, но собственная жена ненавидит. А жена у тебя что надо, Кеншин!

При этих словах рука резко дернулась к его горлу. Острый кончик пера прижался к коже. И смех застыл на губах Артема.

— Эээ, тише-тише! Я же так, болтаю просто. Не думал, что ты такой обидчивый.

Перо прижалось сильнее. Неприятно, когда тебе вот так колют кадык. Артем хотел оттолкнуть перо другой рукой. Но та тоже не слушалась. Кеншин буквально пригвоздил ее к столу.

— Ну все, Кеншин, хватит! Убьешь меня и сам снова сдохнешь.

Кажется, угроза подействовала. Рука медленно расслабилась, и перо упало на стол. Артем при этом шумно выдохнул и потер собственное горло. Тело снова полностью подчинялось ему. Кеншин зарылся где-то глубоко в его мозгах.

Артем опустил глаза. На бумаге, перепачканной чернилами, было послание от умершего генерала.

В отличие от Артема горничная Миори чувствовала себя отлично. Еще бы! Ее так качественно трахнули, что на щеках девушки до сих пор оставался румянец, а глаза ярко сверкали. Пусть она и ненавидела это треклятую работу, но зато приятным бонусом шел секс с хозяином.

Миори и раньше приходилось раздвигать ноги только «ради дела». Но здесь приятное сочеталось с полезным. Она бы переспала с Кеншином и без специального задания. Но вот заказчику знать об этом не обязательно. Пусть и дальше думает, будто она идет на страшную жертву, когда ложится под генерала.

В голове прокручивались жаркие картинки. Вот Кеншин поймал ее в столовой, нагнул и трахнул на столе. Вот она попалась в конюшне. А вот прямо в спальне Мелиды, на ее кровати. Пока хозяйки не было дома. Едва Кеншин заставал Миори одну, все заканчивалось одинаково. Если генерал видел перед собой сексапильную девку с большими сиськами, он не спрашивал разрешения. Он просто брал то, что хотел. Грубо, жестко. И Миори это безумно нравилось.

Поначалу она строила из себя невинную овечку, которая не в силах отказать могучему хозяину. Но Кеншин быстро понял ее истинную натуру.

“Ты просто обычная потаскуха. Так что перестань строить из себя недотрогу. На колени и сосать! А потом будешь сама насаживаться на член.”

Так он ей однажды сказал. И так она и сделала. С большим удовольствием.

В одном только Кеншин ошибся. Она не ПРОСТО потаскуха.

Злобная улыбка исказила красивое личико Миори. Этот солдафон в генеральских погонах даже не догадывается о том, с кем имеет дело. О, как было бы здорово сказать ему в тот момент, когда он будет кончать в нее. Вот это было бы лицо!

Хотя трахает же он как-то иногда свою Мелиду. Она тоже нечисть. И ничего — его это не смущает. Либо он просто делает это через отвращение. Но то хотя бы жена и колдунья. А что бы он сказал насчет Миори? По меркам людей она куда более “грязная” нечисть. А вместе с предательством этот соус стал бы для Кеншина еще острее.

Но пока ему не обязательно об этом знать. Еще не время. Пока надо продолжать играть свою роль. Терпеть эти грязные тряпки и кастрюли. И продолжать подставлять генералу свои дырочки.

Миори проходила мимо шкафа, в котором был заключен дворецкий Боррэй. Рядом со шкафом стояло напольное зеркало в полный рост. Как истинная женщина, Миори не смогла пройти дальше, не посмотревшись.

Красотка остановилась возле зеркала и придирчиво осмотрела свое отражение. Молодая, стройная, красивая. В коротком платье прислуги с большим вырезом на груди. Чепчик остался в постели Кеншина. Вот бы Мелида его нашла. Было бы очень приятно лишний раз позлить эту сучку.

Из-под слишком короткой юбки слегка выглядывали кружевные черные чулки. Один из них сполз ниже другого. Миори поставила стройную ножку на стоящее рядом кресло и подтянула чулок.

В этот момент рядом послышался глухой стук. Миори вздрогнула и огляделась. Но рядом никого не было.

Стук повторился. Он явно доносился из стоявшего рядом шкафа.

Миори насторожилась и приблизилась к нему. Кто-то настойчиво бился об дверцы с внутренней стороны.

Девушка взялась за ручки шкафа и резко распахнула дверцы. Внутри на вешалках висела одежда. А на нижней полке лежал Боррэй. Бедный костюм сейчас больше походил на обычные тряпки — измятый и потрепанный. Он еле шевелился. И, похоже, ему с трудом удалось постучать в дверцу крупными серебряными пуговицами на висевшем над ним камзоле.

— Как интересно, — улыбнулась Миори, — Выглядишь не очень.

Костюм протянул к ней дрожащий рукав, словно обращаясь за помощью.

Но вдруг улыбка Миори изменилась. Клыки резко увеличились, словно у вампира. А глаза вспыхнули звериным блеском.

Артем поднял лист бумаги со стола. Помахал, чтобы чернила быстрее просохли. И принялся читать, с трудом разбирая витиеватые буквы. Красивые, но слишком уж заморочные. Да еще и написано на другом языке. Артем прекрасно видел, что это явно нерусский язык. Однако мог все прочитать.

“Генерал Кеншин

выродку, незаконно занявшему его тело.

Ты правильно думаешь, что лучше бы не являлся сюда, ничтожество!”

Пальцы Артема яростно сжали несчастный листок бумаги. Так, дышим ровно. И просто продолжаем читать.

“Но благодаря тебе я могу хотя бы так продолжить жить. Это позорное существование. Но все-таки я не умер полностью. Как ты уже заметил.

И я намерен вернуть свое тело и свою жизнь! Тебе не место на посту генерала. Ты сам это прекрасно знаешь.

Мне ведом способ, как все исправить. Мы сможем разделиться. Я верну свое тело, а ты отправишься обратно в свой мир. В ту дыру, которая высрала тебя сюда”.

Эх, а ведь Артем только-только подумал о том, что для безродного солдафона он не так уж и плохо пишет.

“Ты сможешь воскреснуть в своем родном жалком теле. Будешь жить так, как и жил. А я верну свои силы и свою власть. Все только выигрывают!

Просто делай то, что я скажу. Я помогу тебе, парень!”

Как-то он странно смягчился под конец. Как будто вспомнил о том, что не стоит оскорблять того, кто носит твою шкуру. И от кого сейчас зависят все дальнейшие шаги.