Всадники резко натянули поводья, когда собаки застыли. Один из мужчин быстро спрыгнул с лошади и подбежал к одной из собак трусцой, его сапоги глухо стучали по сырой почве. Собаки затаились, а мужчина, приблизившись, внимательно всматривался в ту сторону, куда указывали их острые, настороженные уши.

— Что там, Берта? — негромко поинтересовался один из темных эльфов, поглаживая собаку по голове. Пес тихо зарычал, его уши нервно подергивались, указывая в сторону хижины.

Эльф нахмурился, прислушиваясь к инстинктам животного, и затем громко позвал остальных:

— Эй, ребята! Идите сюда, — его голос прозвучал тверже, и он, крепче удерживая ошейник, осторожно двинулся вперед, стараясь не издавать лишних звуков. Дождавшись, пока остальные присоединились, эльф медленно, стараясь не поддаваться тревоге, толкнул дверь и вошел внутрь хижины.

Когда остальные приблизились, он молча кивнул в сторону двери. Эльф первым осторожно ступил в дом, слегка приподняв ладонь, чтобы приказать остальным следовать за ним. В полумраке хижины его взгляд тут же наткнулся на распростертое на полу тело. Лицо эльфа мгновенно побледнело, и он, не в силах отвести взгляд, машинально шепнул:

— О, черт…

Над телом уже летали мухи, а несколько слизняков с интересом изучали новую поверхность для жизни и пищи. Лужа крови на полу еще не успела высохнуть, делая деревянное покрытие еще более скользким и влажным.

— Тело еще не остыло. Скорее всего, прошло меньше часа, — заметил он, осматривая покойного.

— Думаешь, это сделали дети? — удивленно спросил старший эльф, зашедший следом. В его голосе не было страха или отвращения — он привык к подобным зрелищам за годы службы.

— Практически уверен, — ответил тот. Он достал платок и осторожно извлек нож из раны на шее толстяка. На рукояти столового ножа виднелась аристократическая гравировка. — Вряд ли кто-то из других аристократов смог бы убить отшельника таким ножом, — добавил он.

Мужчина передал нож, завернутый в платок, старшему товарищу. Тот аккуратно завернул его в кожаный лоскут, чтобы принести своему господину в качестве доказательства.

— Только дети могли забыть убрать улики, — заметил первый, пнув толстяка в бок и переворачивая его, чтобы рассмотреть лицо. Два застывших в безумии глаза с желто-бурыми пятнами смотрели в потолок. Из раны, нанесенной ножом, все еще вытекала кровь.

— Запиши все в деталях. Его нужно будет опознать, хотя вряд ли этот бедолага был семейным человеком, — велел старший эльф. — Если никто не объявится, оставим его тут.

Юный помощник нервно появился в проходе, с трудом удерживая блокнот в дрожащих руках. Пытаясь записывать все увиденное, он чувствовал, как к горлу подступает неприятная тошнота. Это был его первый рабочий день, и сцена перед ним была настолько отвратительной, что ему стало не по себе. Его длинные уши слегка опустились, словно отражая всю брезгливость.

— Следы борьбы, — добавил первый, поднимаясь. Его взгляд упал на пятно черной крови на стене. — Это кровь демона. Ее ни с чем не спутать.

Все знали, что кровь демона обладала особыми свойствами: едва покидая тело хозяина, она мгновенно чернела. Этот мрачный признак сопровождал демонов с момента их падения, навеки закрепляя за ними клеймо изгнанников и тех, кого отвергли Небеса.

— Будем ловить, как зверей. Приготовьте сети и выдвигаемся. С этим разберемся позже, — сказал старший эльф, бросая первую попавшуюся тряпку на лицо мертвого лекаря. Он махнул рукой товарищам и вышел. — Спускайте собак. Дети далеко не ушли.

— Скорее, иначе они нас нагонят! — Мари судорожно потянула брата за руку. Она то и дело оглядывалась назад, чувствуя приближение угрозы. Они ушли не так далеко, как планировали, и каждая секунда промедления становилась критичной. Нортон, несмотря на всю свою волю, еле передвигался. Его травмированное тело предавало его: шаткие шаги, ветка, заменяющая трость, и голова, плывущая в тумане. Каждое движение давалось с трудом, а внутри все кипело от ненависти к самому себе. Он проклинал свою слабость и страх, боясь, что подведет не только себя, но и свою сестру.

— Прости, Мари. Прости, — шептал Нортон, остановившись на миг, его дыхание было сбито, и он замер, поглощенный мыслями. Ему казалось, что у них нет шансов. — Мари, послушай… — голос демона стал приглушенным, — Иди дальше без меня. Так хотя бы ты спасешься…

Девочка покраснела от злости, ее лицо стало похоже на спелый помидор: щеки налились ярким румянцем, едва заметно надулись, носик вздернулся вверх, а тонкие брови стремительно сошлись к переносице, придавая ее виду негодующее выражение.

— Что ты такое говоришь, брат? Мы справимся! — Она продолжает тащить Норта с еще большим усердием, хотя и сама начинает понимать, что, возможно, все кончено. Где-то вдали, словно отголосок приближающейся беды, послышался лай собак.

Мальчик тяжело вздыхает. Глупо было надеяться, что так просто получится сбежать при живом отце. Он собирает последние силы в кулак и пытается ускориться, крепче сжимая изящную кисть своей сестры. Ее ладони очень отличались от грубых рук юного некроманта: не знающие боли и тяжелых тренировок, они напоминали бархатные ткани, из которых швеи шили самые очаровательные платья для девочки. Норт слегка улыбается. Это все, что у него осталось. Пусть лучше они погибнут вместе, чем поодиночке. Так же думала и Марианна.

Вскоре стук копыт и лай собак стали громче, с каждым шагом приближаясь к ним. Дети, едва волоча ноги по земле, начали осознавать, что больше некуда бежать. Силы на исходе, а преследователи уже дышали им в спину. Паника нарастала с каждой секундой, и вместе с ней приходило неизбежное осознание: это конец.

Лошади с эльфийскими всадниками быстро окружили их, и стоило детям остановиться, как злобные псы шагнули вперед. Их шерсть была грязной и липкой, с мокрых, скалящихся пастей капала густая слюна, смешанная с пеной. Желтые глаза, горящие в полумраке, были полны ненависти, а клыки острыми рядами торчали из пастей, готовые разорвать плоть.

Норт перегородил собой сестру, до последнего пытаясь ее защитить.

— Давай, Эльмо! — скомандовал старший из эльфов, и на головы детей упала сеть.

От такого унижения Нортон присел. Слуги не травили на них собак и не гнались за ними. Они не сочли этот тщательно спланированный побег особенным и выбрали самый простой способ поимки.

Юный демон внезапно ощутил всю бессмысленность своей жизни, как будто кто-то вырвал у него почву из-под ног. Его существование было ничуть не значимее, чем у этой безумной псины, которая была готова разорвать все на своем пути. Нет, его жизнь была хуже: даже эта злобная тварь могла вызвать больше уважения, чем он в глазах своего отца. Он просто сосуд, просто тело, а его сестра — всего лишь случайность.

— Я же говорил, что это будет проще простого. Куда бы они убежали на своих двоих? — Один из эльфов слез с лошади, пока другие затягивали сеть на случай, если дети решат снова побороться за свою свободу.

Мари опустошенно и устало сидела прямо на земле. Никто из них больше не сопротивлялся, смирившись со своей участью.

— Какие молодцы, меньше хлопот. Усекли, где ваше место? Ох уж эти избалованные детишки аристократов!

Мужчина с издевкой засмеялся, но резко замер, увидев испепеляющий взгляд мальчика. Такое ощущение, будто на него смотрело не дитя, а само исчадие Ада. Глаза Норта, красно-желтые, словно пламя, сияли в полумраке, создавая ощущение, будто в них клубится огонь. По спине эльфа пробежали мурашки, и он невольно вспомнил предсказание. Все в поместье шептались о нем и переглядывались, когда несчастный мальчик проходил мимо.

— Ладно, ребятишки, пора домой. — Первый эльф с осуждением посмотрел на старшего и, спрыгнув с лошади, распутал детей.

Несмотря на то, что они не пытались убежать, сорванцам все равно никто не доверял, даже когда их освободили из сетей. Каждого усадили на лошадей перед собой. Нортону связали руки, уделяя особое внимание пальцам, чтобы он не мог использовать магию.