Капитан Симидзу покосился на счетчик отскоков, там тикало какое-то неприличное трёхзначное число. Маттаку. Бедолага робот, над ним попросту потешались, игрок явно мог заставить того увести мяч в аут первым же ударом. Он смог бы лучше контролировать мяч, разве что непосредственно держа его в собственной руке.

Айцу, вот ведь наловчился.

Ладно, не будем мешать, тут явно не наш уровень, чтобы проситься в пару.

– Капитан Симидзу, погодите!

Послушно остановившись в проёме раскрывшихся створок люка, капитан обернулся.

Чтобы тут же склониться перед говорившим в почтительном полупоклоне.

Симатта. Как он мог не узнать.

Перед ним, слегка пританцовывая по инерции, стоял Майкл Кнехт, Соратник Улисс собственной персоной.

– Присоединитесь ко мне?

Капитан, с достоинством выпрямившись, коротко кивнул.

– Конечно, Соратник, почту за честь.

Вышел на позицию, махнув роботу удалиться, затем машинально выбрал мяч – две жёлтые, как обычно.

Дальше же были его пятнадцать минут позора.

Если на взгляд со стороны его соперник просто ловко орудовал ракеткой, не особо напрягаясь и в общем-то играючи отводя любые попытки сбить себя с ритма, то теперь капитан Симидзу почувствовал, насколько опытной рукой направлялись эти удары.

Будто не ракетка била по мячу, а мяч сам собой точнейшим образом рикошетил там, так и туда, как ему было предначертано. Никакие перепады гравитации, микроскопические неровности поверхностей или неточность в натяжении лески не могли сказаться на результатах – экономное движение кисти, и мяч уже отправлен навстречу своей судьбе.

Капитан Симидзу изо всех сил пытался вмешаться в железный механизм, с которым ему поневоле пришлось столкнуться, сделать хоть что-нибудь не по написанным чужой рукой правилам, но любые его попытки вывести свою игру в атакующий режим, хоть как-то нарушить планы партнёра по площадке, приводили лишь к одному заранее очевидному результату. Следующий удар в ответ становился ещё чуть более точным, ещё чуть более изощрённым.

Как будто так могло продолжаться вечно.

В конце концов капитан Симидзу упёрся в предел собственных возможностей. Его связки ныли, лёгкие отчаянно трудились, а в голове потихоньку начинало плыть.

Теперь у него уже не оставалось сил на собственные планы, вся его стратегия на партию простиралась не далее следующего удара, а всё умение уходило лишь на то, чтобы послать мяч не в аут.

Или не потянуть себе связки.

Или, маттаку, попросту не упасть.

В конце концов, красный, взмыленный, хрипящий, он сдался.

Маитта наа. Зря он выбрал две жёлтые. Самомнение своё надо держать в узде, капитан.

Всего одно очко позади, а партия уже была заведомо проиграна.

Капитан Симидзу как мог успокоил дыхание, после чего, поклонившись, покорно признал поражение.

– Это было поучительно, Советник.

– Капитан, я не хотел вас уязвить, оставайтесь, поиграем в паре с железками.

– Нет уж, увольте, мне и так довольно на сегодня позора. Где вы так научились двигаться? Хотя дайте угадаю, капоэйра?

Соратник неопределённо пожал плечами.

– И капоэйра тоже.

– Но я же верно помню, у вас нет никакой аугментации, как и у Ромула?

– Полагаю, хотя бы в этом слухи не врут.

– В таком случае я могу только восхититься вашими физическими возможностями. Сколько вы занимаетесь сквошем? Хотя нет, не говорите, мне и так стыдно за своё самомнение, зря я вообще вам помешал.

– Ни в коем случае не помешали, капитан. Это вы мне сделали одолжение, а то роботы – это скучно. С живым человеком куда интереснее.

Айцу. Капитан Симидзу в ответ коротко кивнул, мол, не благодарите, но в следующий раз – ни-ни.

– Тем более, я заметил при вашем появлении, вас явно что-то беспокоит, а если командир дежурной смены покидает рубку в сомнениях, мне кажется, было бы не лишним выяснить, какова причина этих сомнений и в чём они состоят. Если вы не настроены продолжить партию, быть может, я могу предложить вам бокал освежающего коктейля, дайте угадаю, зелёное яблоко и сельдерей?

Капитан хмыкнул, но согласился. С угадалками у Соратника тоже выходило неплохо. С другой стороны, на борту корабля со временем разнообразие хоть сколько-нибудь съедобной пищи становилось всё скромнее, так что угадать в реальности было несложно.

Уселись тут же, у раздатчика, Соратник – без видимых эмоций поглощая зелёную бурду, капитан – снова нахмурившись и сделав лишь единственный вежливый глоток. Кажется, ему всё-таки заметно свело левую икру во время этой бездарно проигранной партии.

– Итак, капитан, что беспокоит экипаж?

– Не буду выражать мнение за всех моих коллег, но меня действительно кое-что беспокоит, Соратник. Мы приближаемся к четвёртому витку, но я по-прежнему не понимаю, что мы делаем в этой системе.

Соратник Улисс в ответ приподнял бровь в недоумении.

– Мы прибыли сюда как исследователи. Наша миссия – не только достигнуть чужих звёздных систем, но и собрать всю доступную информацию для грядущих поколений астронавтов. В чём ещё может состоять цель межзвёздной экспедиции?

– Нисколько не сомневаюсь в ваших словах, Соратник, но поймите меня правильно, если мы исследователи – почему на борту такое ничтожное количество собственно учёных, зато огромный запас личного состава сменных экипажей, большая часть которых продолжает лежать в криостазисе с самого первого прыжка.

– Тут, наверное, я кого-то огорчу, капитан, но сам статус тестового полёта нас обязывает. Мы с вами – покорители фронтира, мы вместе совершили прыжок в неизведанное, прыжок рискованный, невероятно опасный, разумеется, мы обязаны были минимизировать возможные потери, по этой же причине мы отбирали для подготовки этой миссии исключительно добровольцев, однако тот факт, что потери неизбежны, нам был очевиден ещё на Земле.

Капитан Симидзу слушал Соратника и со всем соглашался. Да, это тестовый полёт, главный предмет их исследований – не эта звёздная система, но сам корабль, работоспособность его систем, риски для экипажа, это впоследствии будут настоящие исследовательские миссии в совсем ином составе, а почему людей так много – так вы же сами видите, капитан Симидзу, сколько персональных капсул уже горят красными огнями, этот феномен тоже подлежит первоочередному исследованию, и увы, на каждом следующем прыжке мы рискуем потерять ещё больше наших товарищей, среди них и мы, Соратники…

Капитан словно заранее слышал всю эту цепочку рассуждений, и они были невероятно точны в своей логичной неопровержимости. Коно кичигай. Перед ним вновь разыгрывалась как будто та самая партия, в которой стоило мячу попасть под удар ракетки Соратника Улисса, как он сразу же полностью брал его под полный контроль, заранее зная, чем всё кончится.

И тут капитан Симидзу ощутил острую вспышку гнева. Это было несправедливо. В Корпорации не принято было вертеть своими людьми, как марионетками. Здесь все трудились ради всеобщего будущего, и чувство локтя для них всегда было важнее формального следования планам и инструкциям. Коно кичигай, он и правда в это верил!

– Вас всё ещё что-то смущает, капитан?

И потому обязан был попробовать.

– Мне кажется, что если бы дело было только в тестовых прыжках и достаточном запасе специалистов для обслуживания корабля, то мы бы не стали забираться так далеко. Прыжок туда, прыжок обратно, что может быть проще.

Соратник собрался было на это ответить, но капитан его перебил:

– Погодите, я всё понимаю. Да, второй прыжок мы вынуждены были сделать по касательной, потому что узел прото-туманности из-за двадцатилетнего лага во времени сместился и закрыл от нас экспозицию Сол-системы, а потом уже и вторичные накопители пришлось гасить на техобслуживание и уходить в короткий вторичный прыжок, в конце концов, есть принятая программа тестов излучателя и наше текущее позиционирование в Галактике ничуть не хуже для наших исследовательских целей, чем любое другое, но поймите меня правильно, не только я, но и мои коллеги по экипажу чувствуют, что мы здесь торчим не только для этого.