А мои конкуренты быстры, – собирая вещички и направляясь к ближайшему лифтовому узлу, думал я.

За пару несчастных минут, пока группы прикрытия Корпорации реагировали, успеть не только надёжно заблокировать сигнал (даже инфракрасный!) и обезвредить тех троих, что находились в непосредственном контакте с клиентом, но и успеть аккуратно произвести его экстракцию.

А боров-то здоровый, кило сто двадцать весу.

Как говорится, снимаю шляпу перед чужим мастерством.

У меня же на то, чтобы незаметно от посторонних глаз переместиться за две башни севернее, ушёл целый час. А ведь я шёл налегке, и мне на пятки никто не наступал.

И самое главное – куда я вообще лезу?

Ну сообщи ты заказчику, мол, клиента увела посторонняя группа захвата, как будто меня будет кто винить, что я не отработал до конца. Так на так – хороший повод завершить контракт раньше срока. Так чего мне неймётся?

Уязвлённая профессиональная гордость? Как говорится, чешите в другом месте.

С каких пор мы такие гордые, инда тебе довелось потрудиться для Корпорации курьером – живой чашкой Петри – что-то никакой гордостью у тебя и не пахло. Работал почитай вслепую, не то лабораторной крысой, не то летучей мышью, чуть там на «дьюти-фри ране» не сдох. Разве не потому твои пути с Корпорацией в итоге и разошлись?

При этой мысли я тоскливо хмыкнул.

На самом деле, просто старый стал. Я же видел, с кем и как сейчас работает Корпорация, да выйди они на меня, я бы в минуту со слинкерством завязал, только бы меня в гильдии и видели. Но нет. Много лет оттуда ни единого сигнала.

Может, в том-то и дело, потому и лезу. Выслужиться хочу. Вернуться в строй. Вот сейчас сдам им клиента…

Что ж, ты сперва сдай, болезный.

Я видел, с каким шиком, блеском и красотой была произведена его экстракция. Кто сказал, что меня-то не водят за нос.

Подбадривал в пути разве что отчётливый звук роторов звена среднетоннажников. Как только тилтвинги прибудут, вся эта кавалерия за исключением разве что парочки мекков отсюда живо рассосётся. Корпорация не любила вступать в прямые конфликты на чужой территории, да ещё и с угрозой применения неизбирательного оружия по гражданским. А боевые винтолёты – это так себе мирный план урегулирования, чьи бы они ни были.

Я же – был почти на месте, химический след обрывался всегда двумя уровнями выше, и метка там стояла такая жирная, как будто клиент дальше не перемещался. Или с него каким-то чудом всё-таки сняли мою «вонючку», самого упаковали в изолирующий бокс и так же скрытно перевезли дальше.

Впрочем, изощрённая логика подобных действий мне оставалась непонятной, поскольку вот же она, тепловая сигнатура. Клиент как будто до сих пор был на месте, или вместо него подложили похожую на него грузную тушу… но зачем?

Чтобы обвести вокруг пальца кого? Меня? Кто я такой, зачем на меня вообще тратить ресурсы? От меня достаточно было попросту избавиться.

Значит, это всё-таки клиент, целёхонек, приходи, бери его тёпленьким.

И никого вокруг, ни одного лишнего сигнала. Даже мельком скользнувший по кару клиента лидар агентов Корпорации я всё-таки засёк. Тут же не было вообще ничего. Даже черноты сигнальной блокады, как там, в апартменте клиента.

Обычная жилая башня, тоже полупустая, и всё равно наполненная привычными бытовыми сигналами. Но никого постороннего я заметить не смог, как ни пытался.

Дальше тянуть резину было нельзя.

Или двигайся вперёд, или уходи. Но стоять вот так, прислушиваясь, можно бесконечно.

И тогда я решился.

Несанкционированное перемещение по чужой территории даже для опытного слинкера – дело непростое. Иные представители нашего рода деятельности всю жизнь этому учатся, осваивая непростую науку проникновения в защищённые коммуникации, взлома систем снаружи и изнутри. Иные же словно рождаются с этим знанием, обладая, если хотите, особым углом зрения, когда вместо того, чтобы ломиться в запертую дверь, влезаешь в совершенно незапертое окно. Это было тонкое искусство – двигаться по чужой земле так, будто бы ты был свой, не покидая слепых зон и на ходу производя атаки на бреши в системах безопасности на одном вдохновении.

Честно признаюсь, я в этом деле был крепкий середнячок, скорее усидчивый зубрила, чем вдохновенный гений. Чтение документации плюс консультации с коллегами в интервебе. Ну, и хорошее, надёжное, дорогое оборудование. Мне было далеко до чемпионов, но и всякие аматорские косяки давно удалось изжить, так что здесь, посреди дикой «поляны» таким, как я, было раздолье.

Протоколы безопасности тут не обновлялись десятилетиями. Когда на пути у тебя встают защитные контуры, на живую примотанные к роутерам со стадвадцативосьмибитным шифрованием, тут уж как бы не до особых затруднений.

Стоило мне приблизиться к запертой двери, как она тут же заблаговременно принималась помигивать зелёным глазком. Даже не интересно. Впрочем, скука в нашем деле – это палка о двух концах. С одной стороны приятно – кому охота застрять посреди тесного коллектора, напоровшись на незнакомую охранную систему, а с другой – к халяве быстро привыкаешь, а где привычка, там и ошибки.

Вот и сейчас, стоя перед очередной беспомощной против моих уловок дверью, я не стал ломиться вперёд, а наоборот, вновь замер в ожидании подвоха.

Тепловая сигнатура клиента оставалась от меня в буквальном смысле на расстоянии вытянутой руки – просто опусти рычаг – но в этом не было никакого смысла. Слишком легко, слишком банально.

И слишком напоминало ловушку.

Но зачем ставить подобную ловушку не простого слинкера вроде меня? Слишком много трудов, слишком невелик возможный профит.

Я снова и снова сканировал окружающее пространство в поисках хоть чего-нибудь подозрительного, но ничего не находил. В конце концов, если бы меня хотели погасить или попросту изолировать, вон, минутой ранее в шахте технического лифта это сделать было куда проще. Да и поздновато как-то бояться, ты же тут как на ладони.

Да, жаль, кавалерия уже попряталась. Накрыли бы меня вместе с клиентом, если что.

Если что? – не став додумывать эту мысль, я шагнул вперёд.

Это и правда был клиент. Мой, роднёхонький, ни разу не подменный. Он так и сидел, примотанный пластиковыми петлями к стулу, в той же позе, что напоследок продемонстрировал мне визор, носом вниз, будто до сих пор над ним стояли трое из группы захвата.

Только вот что они от него хотели?

– Вене ву антересе, вы подойдите, поинтересуйтесь.

Кажется, я отреагировал достойно. Во всяком случае обошёлся без прыжков на месте и прочих экспрессивных способов самовыражения.

Впрочем, я замер, что тоже сойдёт за истерическую реакцию, и лишь спустя долгую секунду начал медленно, неохотно оборачиваться.

Но ничего страшного не увидел.

Щуплая брюнетка в перепачканной рабочей робе, респираторе и тактических очках. Если подумать, она выглядела моей собственной копией, только очень, очень юной. Сущий ребёнок. Как я её мог не заме…

Подвох был в том, что я и сейчас собеседницу толком не видел.

Ну то есть видел. Собственными биологическими глазами. А вот вся прочая моя аугментация продолжала молчать. В помещении были только я и клиент.

Ой как мне это всё не нравится. Впрочем, если её не видят приборы, значит, она как минимум не вооружена.

– А вот этого делать не стоит.

Кажется, даже из-под громоздкого респиратора я сумел различить её улыбку. И на этом попытки достать ствол благоразумно оставил. Если это та, что увела клиента из-под носа кавалерии, мне с ней тягаться в скорости реакции точно не стоит. Сразу понятно, кто из нас быстрый, а кто мёртвый.

– Вы… вы кто?

– Какая разница?

Действительно, разницы никакой. Но вот её едва заметный валонский (а может и пикардский) акцент французского я машинально приметил, хотя в целом ничего удивительного, до Чжаньцзяна тут километров семьдесят, не больше, там до сих пор полно нативных франкофонов. Впрочем, она точно не местная.