Если забыть про рокочущие недра, приноровиться к ботинкам и не думать о радиационном фоне за бортом, здесь вполне можно было спокойно просидеть свою трёхлетнюю вахту, да и отправляться себе восвояси с очередным литиевым грузовиком.
Моё дело маленькое – веди технический журнал, если что – отправляй команду смертничков на абордаж очередного свихнувшегося автоматического рудовоза. Ну, или вышедшую из строя внешнюю камеру заменить, они тут почти как люди, больше года не живут. Цао ни ма гэ тоу.
Проекция отчёта послушно погасла, оставив после себя лишь четыре полупрозрачных разлапистых иероглифа с осточертевшей символикой. Будь такая возможность, трудолюбивый народ хань[9] понапихал бы свои закорючки на каждой заклёпке, тем самым ежесекундно напоминая тебе – ты здесь никакой не «ответственный менеджер абордажных смен», ты здесь – ай чу фэн тоу, е синь бо бо, бу цзэ шоу дуань. Варвар, выскочка и карьерист без понятий. И даже если ты вдруг доживёшь до возвращения, кредитов тебе «Янгуан Цзитуань», конечно, отвалит, но ни слова благодарности за свои труды ты на Земле не дождёшься. Какому ханьцу интересен ай чу фэн тоу, е синь бо бо. Да и вы мне не интересны, мне интересны ваши кредиты. И ещё интересно выжить.
Когда я не думаю о Земле, я думаю о своих смертничках. Пусть они тоже почти все чистопородные тупые ханьцы, я их в чём-то даже жалею. У меня хоть был выбор, лететь сюда полтора года в консервной банке или не лететь, а им «Янгуан» – мама и папа родные. Вот и лезут в бот каждый раз, как на бой. В бога, в душу, в мать. Или что там у них вместо этого всего. Цао ни ма гэ тоу.
Все лица бурые, как наш общепитовский фастфуд, от радиации бурые. Когда возвращаются, от них ещё час фонит, как от горячего твэла. Обожрутся химией – и отсыпаться, четверо суток могут спать, кто б поверил. Ханец спит четверо суток как бревно, такое бывает?
На Луне всё бывает.
Зато каждый успешный абордаж – считай, он своему отпрыску на учёбу заработал. Или вообще, на право заиметь этого самого отпрыска. Интересно, они генный материал хоть догадались на Земле оставить? Цао ни ма. После пары выходов им уже не до отпрысков и вряд ли когда будет.
Я же для них ещё и полевой медик, я дозу облучения носом чую.
Впрочем, рудовозы ломаются нечасто, другое дело, что накрывает их обычно в самом пекле плазменного тора Ио, дошёл трек до вусмерть заэкранированного ку-ядра[10] и поминай, как звали. Только на «ручке» теперь и волочь. А поскольку рудовозы все скоростные, трансорбитальные, почти без резерва свободного хода, то прежде чем эта консервная банка пульнёт куда-нибудь в сторону пояса Койпера[11], у всех желающих разбогатеть есть пара часов, чтобы её изловить и отбуксировать. На то у нас и смертнички. И не только у нас.
В системе Юпитера правила простые – люков в рудовозах изнутри не запирать, ловушек не ставить, кто первый причалил, того и трофей. Это если сумеешь дотащить, потому что иначе никому не достанется, а так сегодня твой рудовоз ушёл «Джи-И», завтра рудовоз «Три-Трейда» уже тебе достался, все довольны, особенно мои смертнички.
У меня так две команды не вернулось за тот год, что я тут проторчал. А поскольку буря, то даже и не знаем в итоге, что с ними случилось. Может, так хотели премию, что не рассчитали у бота топлива обратно к Луне или хотя бы Ганимеду – даже на опорной они не жильцы, а в толще радиационных поясов у железа мозги плавятся, не то, что у людей.
А может, правду говорят, всё-таки тут есть чёрные ловцы, невесть чьи, подкарауливают, и поминай, как звали.
Другое дело – какой смысл. Один такой рудовоз им погоды не сделает, чтобы отбить закупку дейтерия на обратный путь у нас («нас», цао ни ма я, у «Янгуан», у каких ещё «нас»), это нужно минимум полгрузовика набить металлическим фосфором или четверть – литием, но если в захваченном рудовозе, скажем, бесценный трипротон[12] в магнитной ловушке, то уже неплохо. Впрочем, такие грузы просто так автомату доверять не станут. Грамм переработанного трипротона высшей очистки стоит на межкорпоративном рынке как десять рудовозов вместе с рудой.
В общем, у нас тут, конечно, тот ещё Дикий Запад, но и в отсутствие доблестных шерифов с берданками система Юпитера – это слишком страшное место, чтобы тут ещё и в ограбление поезда игрушки играть. Потому алгоритм простой, сиди себе, изображай мелкого начальника, дурей от скуки, пялься в проектор, ешь, спи, но в любую секунду будь готов по аларму всё бросить и бежать на командный пост, ты и навигатор, ты же – источник вдохновения для абордажной команды. Опять же три процента с каждой консервной банки – твои.
Это другие тут на базе воздвигают и куют: бурят каналы, проводят гибкие стокилометровые трубопроводы к внутреннему океану, монтируют на глубине дистилляторы, извлекают на поверхность литий первичной электролизной очистки, при необходимости перегоняют его нейтринными конвертерами в трипротон, а из опреснённой воды извлекают дейтерий и тритий на продажу или просто для своих нужд, реакторы заправлять.
Твои же смертнички большую часть времени маются от скуки, подрабатывая на работах за бортом, или потихоньку помирают в лазаретах от лучевой. Онкология у нас не в чести, не доживают мои смертнички до онкологии, это уже разве что там, в метрополии – из команды, прибывшей последним рейсом, до пятидесяти лет доживёт человек пять, не больше.
При такой клинической картине мне как их начальнику только и остаётся – быть фаталистом и циником. А уж моей команде и подавно. Цао ни ма гэ тоу.
Поднявшись на ноги, я проделал пару размашистых движений, потом долго восстанавливал равновесие. Год здесь уже, а всё никак не привыкну, что твой центр тяжести всё время тяжёлым маятником болтается где-то ниже колена. Да и главная физкультура тут – бороться с инерцией, если не собственной башки, устремившейся к переборке, то почти наверняка – проклятых ботинок, не желающих двигаться плоскопараллельно. Ну да ладно, даже к плохому рано или поздно привыкаешь.
Мелькнул перед глазами циферблат услужливой «айри». Положенные пятнадцать минут после конца официальной смены я на месте просидел, пора отсюда валить, в разгар бури запускать рудовозы будет только конченый идиот. В системе Юпитера таких навалом, но отнюдь не на руководящих должностях, у них контракты ого какие, не чета моему. Так что любимые смертнички могут сегодня спать спокойно. Говорят, вчера опять кто-то из моих умер, надо же, не лучевая – лёгочная эмболия, не успели откачать. А мне плевать. Для меня они – штатные единицы, вмешательство в расписание потребуется, только если в какой-нибудь из абордажных команд останется меньше троих, тогда да, переукомплектовывай состав, пиши рапорт на Землю, отправьте-ка мне ещё немножко свежего мясца, чтобы было кого в боты сажать, от сорока минут до часа в зависимости от конфигурации планет, и сообщение уже на Земле.
Временами я начинаю ненавидеть свою работу особенно сильно.
Ладно, двинули на выход.
Только я об этом подумал, моя «айри» выкинула транспарант. Пустой такой, с жёлтым кружочком посередине. От неожиданности пришлось опять долго восстанавливать равновесие.
Значит, вот как.
Зыркнул циферблат. 19:18 по бортовому. Эх, какого же вы мне не сказали точно, что они всё-таки прибудут… впрочем, всё, что было в инструкции, я проделал сразу по прибытии, а самодеятельности от меня никто и не требовал.
Так, спокойно, сосредоточься, если это правда они, то у тебя двадцать минут времени, ну, или чуть больше, смотря как заходить будут.
Ох ты ж… цао ни ма, сейчас же самая свистопляска, особенно тут, ближе к тору Ио. Хоть бы они на Ганимед садились, что ли. Впрочем, а мне какое дело?
Дело было, и ещё какое.
Я почувствовал, что начинаю мандражировать. Так, надо быстро двигаться, пока окончательно не растерялся.
