Чарли положил руки ей на плечи и поставил грязную босую ступню ей на колени.

– Похоже, ты здорово укололся, – сказала Хелен, большим и указательным пальцами выдернув шип. – Готово! – Она показала шип Чарли. – Смотри, какой большой.

Чарли внимательно изучил колючку, нахмурился и покачал белокурой головкой.

– Чтоб я пропал, – заявил он, блеснув любимым выражением Джолли. – Неудивительно, что так больно!

Рассмеявшись, Хелен выбросила колючку и порывисто сжала в объятиях неугомонного малыша, который чуть ли не каждый день обдирал коленки и локти, набивал шишки, падал с дерева или качелей.

Хелен гордилась собой. Она привыкла к бесчисленным бедам Чарли и больше не впадала в панику при виде крови, струившейся из ран на теле маленького шалуна. И даже научилась оставаться спокойной или делать вид, что спокойна, что было совсем непросто. Чарли оказался сущим дьяволенком, а Хелен слишком привязалась к нему, чтобы не испытывать беспокойства.

– Чарли, да ты весь потный, – заметила она, откинув с его чумазого лба влажные волосы.

– Испекся, как придорожная ящерка, – согласился мальчик, снова процитировав Джолли.

– Посиди немножко, поможешь мне лущить горошек.

Чарли пожал плечами:

– Ладно. – И плюхнулся на ступеньку крыльца.

Следующие полчаса они провели вместе. Чарли с энтузиазмом лущил горошек, а Доминик мирно дремал рядом, положив пушистую лапу на исцарапанную коленку мальчика.

Разморенная на ослепительном южном солнце, Хелен чувствовала себя почти такой же сонной, как кот. Единственное, на что она была способна, – это держать глаза открытыми, лениво роняя «да» или «нет» в ответ на бесконечные вопросы ребенка.

Чарли быстро вывел ее из сонного состояния, громко объявив:

– К нам кто-то едет! В большой черной повозке.

Хелен радостно вскинула глаза в надежде увидеть экипаж Элликотов и нахмурилась, узнав шикарную коляску Ловлесса с откидным верхом, запряженную парой великолепных рысаков.

Слава Богу, что Чарли с ней рядом. И что его отца нет поблизости. Найлз получил бы немалое удовольствие, рассказывая своей пухленькой избалованной жене, что он застал вдову Хелен Кортни наедине с янки, которого она наняла в работники.

Экипаж остановился у южной оконечности двора, и Найлз выбрался наружу. Следом за ним, возбужденно лая, выскочил огромный мастиф и последовал за хозяином к дому.

Найлз был одет в один из своих дорогих, сшитых на заказ летних костюмов из белого полотна. Подойдя к Хелен, он снял белую соломенную шляпу и величественно поклонился.

Затем, широко улыбаясь, кивнул Чарли:

– Привет, юноша. Ты, должно быть, сын Нортвея?

– Капитана Нортвея, – поправил Чарли и гордо подтвердил: – Да, он мой папа.

Найлз улыбнулся и повернулся к Хелен:

– Вы прекрасно выглядите, миссис Кортни. День ото дня хорошеете. Похоже, вам нравится иметь жильцов.

Хелен не двинулась с места, продолжая лущить горошек.

– Что вам нужно, Найлз? – осведомилась она далеко не любезным тоном.

– Почему бы джентльмену не нанести визит соседке, с чьей семьей его связывают давние отношения? – Он сверкнул белозубой улыбкой и подмигнул Чарли.

– Обойдемся без светской беседы, Найлз. Чего вы хотите?

– Как пожелаете. – Улыбка Найлза слегка увяла. – Я приехал, чтобы в искренней и дружеской манере выложить свои карты на стол. Цель визита та же, что и всех предыдущих. Я намерен купить эту ферму. У вас или у налоговой службы, когда вы ее потеряете за неуплату налогов. Продайте ее мне, и вы получите некоторую компенсацию. Вы же понимаете, ферма так или иначе станет моей.

Нахмурившись, Хелен вытряхнула из фартука стручки гороха, поднялась и подбоченилась. Чарли тут же скопировал ее позу, вскочив на ноги, упершись кулачками в бедра и свирепо уставившись на Найлза.

– Я уже говорила вам, Найлз, – отчеканивая каждое слово, произнесла Хелен, – эта ферма не продается.

Найлз покачал головой, похлопывая белой шляпой по бедру, обтянутому белыми брюками, и снисходительно хмыкнул:

– Ну-ну, моя дорогая, я всего лишь пытаюсь вам помочь. И исключительно по доброте сердечной готов заплатить намного больше, чем это местечко стоит. Вы же умная женщина. Примите мое щедрое предложение и положите конец слухам, которые о вас ходят.

Хелен, возмущенная намеком на злобные сплетни относительно ее отношений с Куртом Нортвеем, запальчиво приказала Найлзу убираться.

Доминик вышел из ступора и спустился по ступенькам. Распластавшись на земле, он пригнул голову и угрожающе зашипел на чужаков. Черный мастиф Найлза взвизгнул, словно его укусили, поджал хвост и потрусил прочь со двора.

Однако Найлз не двигался.

– Убирайтесь отсюда! – крикнул Чарли.

Найлз лишь рассмеялся и, протянув руку, взъерошил белокурые волосы мальчика.

Но тут из-за его спины раздался низкий голос:

– Куда подевались ваши хваленые южные манеры, Ловлесс? Леди просила вас удалиться.

Найлз повернулся к приближающемуся Курту и усмехнулся.

– Я как раз собирался уходить, янки, – сказал он, надевая шляпу. – Еще не надумали продать мне своего гнедого?

Курт прошел мимо него, не спеша поднялся на крыльцо и встал рядом с Хелен, скрестив руки на груди и прислонившись плечом к столбику веранды.

– Жеребец не продается, – негромко произнес он тоном, не терпящим возражений. – Как и ферма миссис Кортни. Приятно было повидаться, Ловлесс.

Найлз перестал улыбаться. Выругавшись себе под нос, он повернулся, быстро зашагал к своей коляске и укатил.

– Спасибо, – поблагодарила Хелен Курта.

Курт кивнул и обратился к сыну:

– Чарли, если этот джентльмен снова появится, сразу же зови меня.

– Хорошо, папа, – с готовностью пообещал тот и спросил: – А куда ты идешь?

– Пора доить Бесси.

– Можно, я пойду с тобой?

– А ты уже кончил лущить горох?

– Ой, я и забыл! – Чарли скорчил гримаску. – Совсем немножко осталось. Подождешь меня?

– Идите, – сказала Хелен. – Я сама закончу.

– Хелен сама закончит, – радостно сообщил Чарли отцу. – Можно, я подою Бесси? Как ты думаешь, она не будет против? Позволит мне дергать ее за…

– Сейчас узнаем, – перебил его Курт. – Хочешь прокатиться на закорках до амбара?

Мальчик запрыгал от радости. И когда Курт легко поднял его с земли и посадил себе на плечи, взвизгнул от восторга.

Улыбаясь, Хелен проводила их взглядом. Чарли заливался смехом, крепко обхватив шею отца, и звал с собой Доминика. Кот рванулся вперед. Когда они исчезли за углом дома, Хелен медленно опустилась на ступеньки и стала размышлять.

Курт пришел ей на помощь. Хладнокровно приказал Ловлессу убираться. Одного его слова оказалось достаточно, чтобы Найлз поджал хвост и ретировался. Совсем как его трусливый мастиф!

Хелен рассмеялась. Пока Курт Нортвей на ферме, можно не беспокоиться, что Найлз Ловлесс снова явится сюда.

Не посмеет.

Впервые за долгие годы она чувствовала себя в безопасности на своей земле.

Вздохнув, Хелен снова взялась за горох. Вскоре она опять останется одна. Лето прошло. Август на исходе. На носу сентябрь. Близится листопад.

К первым октябрьским холодам урожай будет собран и Нортвей уедет. Лучше об этом не думать. Она встала и направилась в дом готовить ужин.

Не успела она войти в кухню, как объявился Джолли. Услышав от Хелен, что она собирается приготовить на ужин жареную зубатку с горошком и соусом, он заявил:

– Ставь сковородку, а я накрою на стол.

Все были рады Джолли. Чарли – потому что целый день не видел своего лучшего друга, а Хелен с Куртом – потому что опасались остаться наедине, когда мальчик покончит с едой и помчится играть.

К тому же Джолли любил поболтать, и Хелен с Куртом были избавлены от необходимости разговаривать.

Первым делом Джолли сообщил о штормовом предупреждении, поступившем с востока, со стороны Пенсаколы.

При этом известии Хелен напряглась.

– Рановато для этого времени года, тебе не кажется? – с беспокойством спросила она. – Наверное, нам следует принять меры?