Отчёт 3ZBdRs-NS002.379.2Знай же, сестрёнка, что я к тебе всегда была добра. Больше чем Усатый. Больше чем Англина. Больше чем кто-либо. И вот как ты со мной обошлась? А ведь могла взять меня с собой. Я понимаю, понимаю. Сидеть на месте не тебе не нравится. Так ведь и мне тоже! Если и надо было покидать Брайдебошт, то вместе со мной. Но ничего, дорогая моя. Я тебя найду. Я тебя отыщу. Даже если возвращаться не будем, то мы хотя бы будем снова вместе. Ты, и я.Да, я знаю, через Высоты небезопасно идти. Вот Аркушор пытался, и даже не один. Никто не вернулся. Впрочем, ты уже всё это знаешь. Говорю тебе, разбился он. Кто высоко лезет, тот может легко упасть. Прямо как ты из того окна, когда мы подглядывали за Дергвиндом. Я до сих пор помню. Поэтому пойду по Сырым Лужам.Обычно по ту сторону Высот мы ходили не в одиночку. Ты и сама знаешь – в одиночку там гуляют только Дураки. А мы ведь не дураки. Мы умные. Жаль только, что именно там растут сладости. Я их люблю, но их совсем мало приносят теперь. Или это я настолько выросла, что мне нужно больше. Двумя словами, теперь мне легче вообще их не есть, чем недоедать.Так вот, сестра, ты дура. Дура. Вот так и знай. Решила одна уйти, и даже никому об этом не сказала. Даже мне. А ведь я умная. Я бы не отпустила тебя одну. Никогда-никогда. Ещё я знаю, зачем ты ушла одна. Тебе ведь тоже сладости нравились. Очень нравились. Вот ты и решила, дура, уйти за ними. Могли бы вдвоём их собирать и есть прям там. А ты, дурья морда, решила всё съесть сама. Ха! Думаешь, я бы никогда не догадалась?- Думаю что да.- Хорошо, - ответил Димчик. – Надеюсь, мы доберёмся до туда быстрее чем у нас провиант закончится.- А как же те булки у тебя в животе? – спросил Ивкас.- Это был завтрак, - буркнул Димчик.- Так, стоп, - сказал я. – А сколько во второй группе?- Наверняка побольше, чем в третьей, - ответил Ивкас, зевая.- И животы у них побольше, - задумчиво произнёс Димчик. – И еды.- Что - еды? – спросил Ивкас.- Больше еды у них, - произнёс Димчик. – Надолго мы тут? И где местные звери, птицы?- Единственные птицы-звери тут мы, - ответил я. – А насчёт времени не знаю.- Зато я знаю, - сказал Димчик. – Знаю, чем мы будем тут заниматься.- И чем же? – поинтересовался Ивкас.- Ветки собирать, - ответил я.Нет, сестричка. Мы с тобой их собирать не будем. Вернее будем, но потом. Потом обратно. А вдруг ты их все съела?

Холодно. Да, холодно. И тебе холодно было, когда ты шла тут. Ты дура, я знаю, вот только ты бы не стала идти через Высоты. Лучше уж ноги промочить. И ты их промачивала. И я промочу. Говорят, можно и не промачивать, но я не помню как. Там надо то ли прыгать, то ли бегать, а я прыгать-бегать по воде не люблю. А ещё я не люблю, когда меня оставляют одну. Ты хоть и дура, но мне с тобой весело, а без тебя скучно.А вдруг ты изначально так и хотела? Ушла одна, совсем одиношенька, чтобы я узнала и точно пошла бы тебя искать. Зачем? Чтобы мы с тобой кушали сладости вместе? Я хочу, вот только воды много. Не хочу ноги промачивать. Их даже согреть негде будет. Хорошо что ноги прямо в обуви согреваются. Вот только когда я тогда их вынула, оказалось что они очень и очень холодные. Хотя я чувствовала что они тёплые.Ты ведь знаешь, что мы ходим за сладостями. Но ты же дура, ты не хочешь со всеми делиться, ты хочешь всё съесть сама. Жадина. Я помню как ты съела ту тарелку, а потом говорила что это была не ты. Я знала что это ты. Теперь я знаю тебя гораздо лучше, чем тогда. Это была ты. Вамик потом сказал мне, что он тебя видел. Ты говорила, что он врунишка, но врунишкой всегда была ты.Деревья практически не изменились. Ещё когда мы с тобой ходили здесь, с тобой и не только с тобой, они были такие же тёмные. Повсюду туман, но деревья видно. Мне всегда казалось это странным. Впереди темно, значит я на правильном пути. Подожди!Внезапно нога начала проваливаться под воду. Другая нога упиралась в клочок земли, а затем тоже начала проваливаться. Мощные усилия ног и рывки ничему не помогали – земля активно поглощала незваного гостя. Вцепившись руками в землю, Эйвелина предприняла отчаянную попытку вырвать ноги. К счастью, это удалось, но вторая нога теперь была босая. С трудом понимая, насколько это плохо, Эйвелина поспешно прыгнула дальше.Нет, дорогая моя! Я выберусь отсюда. Подумаешь, немного обуви не хватает. Конечно, обратно будет идти трудно, по снегу да мокрой голой ногой. Но я туда и не пойду без тебя. Жалко, конечно. А тебя мне жалко гораздо больше. Вдруг с тобой что-нибудь произошло? Я тебя не оставлю.

Сеанс RS-Fg12u2-309

96:110:KR2, Q33\09.Добрались до места крушения согласно маршруту. Без происшествий. Никаких приключений, как с теми гуляками. И да, повторяю в последний – всё тогда было в полном порядке и под контролем. Так бы всё и осталось, если бы не склонность к панике отдельных личностей.Опознание летающего аппарата затянулось. По кабине вроде как экспедиторский, но без опознавательных знаков. Ничего ценного не обнаружено. Никаких личных вещей. Ах да, забыл сказать: эта штука уже не полетит. Никогда.Причина падения – потеря топлива. К нашему прибытию и дыма не осталось. Сгорел лишь корпус, ещё при влёте в атмосферу. Зато внутри всё совершенно цело. Никаких следов крови и тому подобного. Пилоты с экипажем на месте отсутствуют. Пока что никаких следов.12:054:OA9, U70\51.Ничего нового. Кроме тех старых историй, которые я заново услышала. Клянусь Леди Баурой, я скоро сама их рассказывать начну. Они уже постоянно в голове сидят и вертятся, вертятся, вертятся. Одна история поразительней другой. Про безумцев за Светлыми Горами, про Леди Бауру, про Обширные Болота. И эти бахвальства, ох.Какая скукота. Когда меня заберут? Заберите меня отсюда. За-бе-ри-те. За-бе-ри-те. За-бе-ри-АПЧХИ!-те.

Всё произошло так как он и думал.

Колокольный звон единственной опущенной мины никто не услышал.

Нужна была вторая - Тампест протянул руку, но схватил лишь пустоту. Оглянувшись, он увидел,что подававший ему мины второй номер бежал.

Краем зрения было видно мокрую фигуру, улепётывающую куда-то к грузовым люкам…

На долю секунды, полковник хотел последовать примеру - но остался.

Он не любил бесполезных действий.

Бык таранил “Рианну” снизу - как он привык делать с китами. Он надеялся сломать ей хребет, поломать ей органы…

И всё-таки он не понимал людей.

Его добычей было что-то живое. Огромные синие киты. Глубоководные твари. Рыба…

У всех них есть кровь.

“Рианна”, с заклиненным баллером, крови не пустила.

Ты думал, что она здорова…

И бык промахнулся. Ровно на те градусы, на которые разворачивала “Рианну” её угасавшая скорость. Ровно на те узлы, которых не хватало транспорту…

Это всё произошло в один момент.

Мина ударила около плотно сжавшегося, похожего на пробуренную в сером камне скважину сфинктера дыхала, проткнув как сапожное шило мокрую кожу толщиной в дюйм, куда более тугую и плотную, чем сталерезина противохимических костюмов.

Обтекаемая и чёрная как корпус подлодки, овальная голова, упала на воду перед острым как бритва углом из стальных листов

Острый стальной нож форштевня, вдавливаемый страдающее мясо инерцией двадцати тысяч тонн металла, разрезал жир, упругую живую кожу, мышцы.

Деформированная сталь, накатившая на череп гигантского кита как прокатный вал, вогнала лопнувшие по швам листы обшивки и смятой носовой балластной цистерны, прямо ему в мозг

И тут..