Что солдаты Фронта Освобождения не выдержали минометного огня и обреченных контратак - яростных, как у обложенных версальскими мясниками парижских коммунаров. Не выдержали - и откатились. Возможно, республиканцы даже смогли бы пробиться к аэропорту - у них оставалась какая-то лёгкая бронетехника… И именно потому генерал бил двенадцатидюймовыми гранатами, не разбирая где свои, а где чужие, превращая ударами полутонных снарядов прокаленную взрывами магниевой взрывчатки почву, разбитую брусчатку и живые тёплые тела людей в горячий, вкусно пахнущий варёным мясом, полужидкий суп из глины. Мерзкое варево, как живое, стекало вниз, поглощая брошенные позиции, оружие и куски человеческих тел.

- Так чего же вы хотите? - спросил человек, с потрёпанным от продолговатой жизни лицом, своего спутника.

Дело было утром, но само утро являлось иллюзией. Область, где в одиночестве шли двое мужчин, накрывалась солнечным светом ранее, чем всё восточное побережье континента. В сочетании с таким атмосферным явлением, как "молочная туманность", лучи небесного светила можно было буквально пощупать собственными руками. И ощутить его тепло кончиками пальцев.

- Хм, - человек с волосами, поседевшими до синевы, задумчиво смотрел на сгусток пелены у себя на ладони. Можно было подумать, что он ждёт её ответа. - Я слишком часто находил ответ на этот вопрос. Но чем ближе я подбирался к ответу, тем больше я терял, быстрее слабел или страдал от вспышек безумия.

- Значит, ты уже нашли ответ? - предвосхитил своего собеседника Густав. - Я знаю, что вы всё и всех потеряли. Я вижу печать слабости на вашем теле. И я слышу, что вы безумны.

- Но знаете ли вы, на сколько сильно я безумен? - седовласый старик повернулся к Густаву, и солнечные лучи обдали теплом его морщины.

- Настолько сильно, что не способны дать ответ на простейший вопрос. Ищите подвох. Стремитесь к антропогенной непредсказуемости.

Старик весело улыбнулся и вновь принялся созерцать воздушную сладкую вату, обвившую его рукав.

- Вы знаете, откуда здесь этот туман? - спросил его Густав спустя несколько шагов.

- Он разумный, - добродушно ответил старик. - Климатическая аномалия, перебравшаяся сюда с северо-востока.

- Вот как? - удивился Густав.

- Я был там, где он обвивает кусты, - серый кисель тянулся к шее старика. - Стережёт ягоды. Обвивает ноги. Поглощает трупы вместе с костями.

- Очень мило. Повторю ещё раз. Что вам от меня нужно?

Старик с нежностью погладил белоснежную гущину, словно только она могла его понять. Густав ощущал что-то странное в их симбиозе. А ещё - усталость от очередного напряжения при очередном разговоре с внеочередным безумцем. На этот раз - старый экстрапат, вместо любимой Амели или дорогих Ранзы с Миффой.

- Мне нужен билет, - старик повернулся кругом с распростёртыми руками, а затем посмотрел на Густава. - От всего этого.

- Отсюда?

Старик с улыбкой кивнул.

- По ту сторону Биссектрисы, - старик причмокнул, вроде как в усиление своих слов. Со стороны выглядело абсолютно нелепо.

- Есть пелагелевы острова, станция Вивверец, или порт воздушных перебросок...

- Билет, - настойчиво произнёс старик. Сладость его улыбки усилилась.

- Вы настолько бедны? - с жалостью спросил Густав.

Старик кашлянул. Густав не заметил сокрытую усмешку.

- Я не беден и не богат. Как только мне что-нибудь потребуется - я это добываю. Если мне что-то мешает - я от этого избавляюсь.

- Ага, старый и мудрый отшельник, - Густав остановился и посмотрел на собеседника. - Но при чём тут я? Что вынудило вас отправиться за билетом именно ко мне?

- Потому что вы - Густав Памлетуррг, единственный сын Ройланда и Тилины Памлетурргов, брат Метриты Лойтарч. Здесь вы по заданию правительства. Четырнадцать публично открытых директив и ещё девять, не подлежащих публикации.

- Конспирология.

- Могу процитировать одну из них. "Спустя 9 месяцев после момента прибытия резидента, Удостоверенному Лицу надлежит установить наблюдение за действием дочерних объектов сектора А-67 и обеспечить беспрепятственную эвакуацию оборудования и персонала при возникновении угроз, перечисленных в седьмой и девятой главах ИД."

- Интересно, - только и произнёс Густав. - Своими словами, но в целом всё так. Я и сам стараюсь любую бюрократическую макулатуру преобразовывать в человеческую форму. Но раз вы об этом осведомлены, то может быть, вам известно и про девятую директиву?

Спустя мгновение на старика смотрел не только Густав, но и дуло "Козыря". Старик посмотрел на оружие, на Густава, а затем себе под ноги. Улыбаться он не прекращал.

- Вечно с вами так, - пробормотал он, словно коря себя за что-то.

- Вы получите билет, мой безымянный незнакомец. Билет отсюда. По ту сторону Биссектрисы, и всего этого. Вообще всего.

- Банальщина! - рассмеялся старик. - Чтобы ты понимал, Билет - это не какая-то карточка, или кучка бумаг. "Билет" - это кодовое обозначение твоей милой яхты в правительственном реестре транспортных средств. А я уже слишком стар, чтобы за бумажками бегать, сам понимаешь...

Спустя четыре с половиной дня бессвязного дрейфа по заливу Самуни, забитому микроайсбергами и плотами изо льда, яхту "Альбатрос" вынесло куда-то на юго-западное побережье Лаурианны. Уже через несколько часов джентельмен преклонных лет появился на окраине Тирра. Расспросив нескольких случайно встретившихся ему местных жителей, новоявленный старик снял одну из указанных в объявлении туристических хибар, снял в ней ботинки, упал на кровать и немедленно отрубился.Во сне его вновь посетил зелёно-синий призрак. Знамение нового будущего, альтернативного. Может быть, хорошего, - того самого. Старик следовал за ним и тайком фотографировал, стараясь сохранить для себя каждый миллиметр столь прекрасной фигуры. Видение не отпускало его, и даже не одаривало взглядом. К собственному сожалению, старцу это вновь не удалось всё сделать до конца, ведь сон оборвался.Пообедав, старика озарила мысль, что лучше не воссоздавать образ, а просто признаться ей в любви. Ещё тогда, до покатившегося на десятки лет личной жизни, до того как она в ужасе от мира вышла замуж за друга маминой подруги, родила ему ребёнка, отдалась в лучезарное родительское забвение. Вся найденная старцем информация о ней твердила одно - ей было страшно, а его не было рядом.Вновь возникшие мысли об её убийстве вновь возникли в голове покрытого седыми волосами мужчины, как моментальный ответ на крайне неприятное осознание Жуткой Древней Истины. Он умрёт, а она о нём и не вспомнит, как не помнит сейчас. Ей всегда будет лучше, чем ему. Не наоборот. Только если приложить некоторые усилия...Впрочем, новая концепция уже была придумана. Проанализировав всё поведение зелёно-синего призрака от раннего возраста до сих пор, старец пришёл к выводу, что она была просто куском мяса. Очень тупым, очень милым, очень вкусным. Безответственным. Инфантильным. Ну и красивым, - до того как она превратилась в свиноматку с жуткой широкой улыбкой, в которой старец некогда с ужасом узнал ту самую, бесценную для него, но теперь превратившуюся в отвратительную карикатуру.Вся легкомысленность её характера привела старца к выводу, что детальное воссоздание личности не требуется. Только самые базовые черты с несколькими персональными особенностями. Родительское влияние было неизвестным фактором. Хотя когда они в последний раз были вместе, на неё он не мог оказывать особого влияния. А в дальнейшем это её убило. Хотя её могло убить что угодно. Оставалось лишь поверх воссозданного скелета личности нарастить собственный образ. Сказать ей как есть, ошарашить признанием, поглотить всё её мышление, затмить всё собой.С этими мыслями старик побродил по хижине, прислушиваясь к завывающему в камине ветру и изучая узоры на полу. Затем он оделся, вышел из домика и ушёл в неизвестном направлении.